Дневники потерянной души

– Что, что такое?

– Успокойтесь, – раздался странно бесцветный, и в то же время сильный голос. И нельзя было сказать, сколько лет его обладателю, и из какой он общины. Произношение было чужим, не слышанным мною ранее ни в деревне, ни в ее окрестностях.

Попятившись, я пытался незаметно нащупать в темноте стоящую в углу палку, предназначавшуюся для расправления занавесок, готовясь встать на защиту хозяина.

– Осторожнее, - вновь прозвучал голос. – Эта палка может проломить тебе голову.

Вздрогнув, я невольно осел на кровать.

– Кто ты? Что тебе нужно? – не теряя самообладания, спросил Маура. Судя по звукам, он еще раз попытался вывернуться.

– Ты, значит, Маура, – произнес тот, будто и не услышав заданных ему вопросов. – Прикажи другим выйти отсюда и не возвращаться до утра.

– Не собираюсь никому ничего приказывать, – уже гневно бросил мой хозяин. – Ты невесть как забрался в мой дом, и думаешь, что я буду выполнять твои требования. Не знаю, откуда ты, но у нас здесь все происходит немного по-другому.

– У вас? – переспросил голос, но опять же, было непонятно, выражал ли он этим иронию, или удивление, или просто не расслышал. – Надо мне будет получше изучить ваши обычаи. Я думал, что действую правильно.

Тут Маура дернулся от возмущения и с новой силой принялся вырываться из железных тисков рук, по-прежнему безуспешно.

– Я знаком с Ильба, – наконец счел нужным заявить пришедший. – И мне всего лишь надо поговорить с тобой. Наедине.

– Тогда зачем было устраивать все это представление?! – задохнулся в ярости пойманный хозяин. – Ты что, не мог просто постучать?

– А ты пустил бы меня среди ночи? Принял бы, как гостя?

– Я бы хоть посмотрел на тебя, уже лучше было бы.

– Сомневаюсь.

В этот момент я вышел из оцепенения и начал потихоньку снова тянуться к лучине.

– Нет! – остановил меня резкий приказ застывшего в темноте. – Прикажи им покинуть дом, – снова обратился он к Маура. – Сейчас же.

И мой хозяин неожиданно подчинился.

– Бан, выйди. Ранугад, вы тоже. Ложитесь в пристройке. Простите.

Мы оторопело собрали в охапку одеяла и подушки, обходя кровати и задом пятясь к выходу. Я так и не смог разглядеть незнакомца, быстро отодвинувшегося в дальний угол и не выпускавшего своего пленника.

– Не волнуйся, – как можно спокойнее произнес Маура мне вслед. – Все в порядке.

Тяжелый деревянный засов, запиравший дверь, аккуратно лежал у порога. Мы с отцом переступили через него, не поднимая с пола, так как руки у нас были заняты постельной утварью. И вышли в безлунную ночь, ковыляя к нашей заброшенной каморке.

На ходу я еще раз оглянулся на закрывшуюся за нами дверь дома. И понял, вновь ужаснувшись, что дверь вовсе не была взломана. Более того, она была открыта бесшумно (иначе бы мы все сразу проснулись), и как будто изнутри. Снаружи засов был недосягаем. Створки окон были все так же наглухо заперты от ночной мошкары, так что и эта версия проникновения в дом отпадала.

– Отец! Отец, посмотри! – позвал я идущего впереди. – Как же он так пробрался?!

– Да мало ли как они, взломщики, умеют, - пожал плечами тот, не особо удивившись. – Может, поддел чем через щель. Явно ж матерый вор, и чего его нечистая к нам принесла? Вот уж не думал, что и молодой хозяин со всякими там проходимцами якшается, как наш господин Лабинги, а вот же ж, уединился с ним, видать, дела обделывать. Ладно, не наша это забота, спать давай, небось еще спозаранку поручений прибавится.

Трясясь и спотыкаясь в темноте, я брел за отцом к нашему маленькому укрытию, и меня неотрывно терзала мысль, что утром я найду хозяина с перерезанным горлом. Оставшийся час до рассвета я уже не мог уснуть, от каждого шороха подскакивая на соломенном тюфяке.

Едва рассвело, я вышел во двор, где отец, покашливая, уже умывался в деревянном ушате.

Следом за ним приведя себя в подобающий вид, я собрал полную корзину красных яблок, упавших с деревьев на участке, и вернулся к дому, от всей души надеясь, что ночной гость успел уйти. Сердце все еще громко стучало в груди, напоминая о пережитом страхе. Но дверь была плотно закрыта, и из-за нее доносились приглушенные реплики. Со вздохом облегчения, что, по крайней мере, мой хозяин не пострадал, я присел у порога и прислушался.

– ...Так почему они так долго ждали? – услышал я вопрос Маура. – Почему только сейчас объявили вам войну?

– Они не ждали, - возразил его собеседник. – Эта война длится уже не одно десятилетие. Если бы они добились своего, уже не осталось бы свободных земель ни к югу, ни к северу. Мы сдерживаем натиск, как можем, но с каждым годом остается все меньше тех, кто противостоит им. Пользоваться их же методами мы не можем, так как разрушения при этом достигнут немыслимых размеров. Эль-Тауру не хватает совсем малого, чтобы воспользоваться своими возможностями. Ради этого он не остановится ни перед чем.

– И вы говорите, что оно принадлежало одному из ваших правителей?

– Тому, кто погиб при взрыве. Не знаю, каким образом это кольцо оказалось у Ильба, возможно, он купил его у прежнего вора. Наше счастье, что никто из этих тупоголовых червяков не понимал, что перед ними.

– Если вы рассчитывали заманить меня куда-то, то вам следовало получше выбирать выражения, - был резкий ответ.

– «Выбирать выражения» можешь, сидя на лавке в этой прогнившей лачуге. У нас остались считанные месяцы, пока на нас не нападут. Не сомневайся, что и вам здесь достанется, когда враг будет продвигаться к побережью.

– Я не знаю, что именно Ильба вам про меня рассказал, но уверяю вас, что я вам не нужен.

– Это мы проверим, - без лишней вежливости парировал гость. – Пока что ты пойдешь со мной.

– И не подумаю, - спокойно произнес мой хозяин.

– Если бы ты знал, кто я, то не ослушался бы моего приказа. Только из-за твоего полного невежества я прощаю тебе неповиновение твоему правителю.

– Моему «правителю»? – Маура громко и недвусмысленно фыркнул. – Если уж на то пошло, то подчиняюсь я только господину Ильба, который меня усыновил и дал мне кров. А он, как вы уже знаете, после вашей с ним встречи пропал. Так что теперь я никому не подчиняюсь, и вам уж точно.

Образовалась пауза, в которой я слышал лишь свое взволнованное дыхание.

– Уходите, почтенный, - вновь заговорил Маура. – Я ничем не могу вам помочь.

– Я дам тебе шанс передумать, - не сдавался пришедший. – Тебе нужно поговорить с кем-то, кому ты поверишь больше, чем мне. Тебе известна деревня Бирель в четырех днях ходьбы отсюда?

– Известна, конечно.

– Там тебя встретит мой подчиненный. Он умеет найти общий язык с упрямцами. Он уже знает о тебе и хочет с тобой встретиться.