Дни мародёров
Шрифт:
— О, как я им благодарен...
— И профессор Грей тоже с ними? — как бы невзначай спросил Ремус.
— А то как же! Она ж у них и есть самая главная...
— А нам сказали, что она ловит богартов для уроков по выживанию.
— Вон что! Хмпф... — Хагрид надулся. — Ну, значит, я вам ничего не говорил.
Всё-таки очень хорошо быть волшебником.
Обычно Ремусу редко приходили такие мысли здесь, в общей гостиной, где за шесть лет учебы он провел как минимум двадцать или даже сто над выполнением домашних заданий, но сейчас, когда он сидел на ковре перед камином, в куче деревянной стружки, чувствовал себя именно так: не заучкой, а счастливым обладателем волшебной
Ремус подул на деревяшку, сдувая древесную пыль, заморгал, когда что-то попало ему в глаз и потер лицо, после чего поудобнее перехватил нож и снова принялся срезать пласты с ветки.
Отцу нужно несколько месяцев, чтобы изготовить лук. Высушить дерево, распарить, высушить, распарить. Всё это ужасно долго, когда у тебя нет волшебной палочки и книги заклинаний. Конечно, можно было заказать готовый лук в «Ежедневном пророке», или трансфигурировать какой-нибудь старый лук в новый. Но Ремусу хотелось сделать это для неё, своими руками, вложить в эту работу все силы до капли, чтобы не только волшебство Годрика или Кандиды, но и частица его самого всегда была с Валери...
А занозы и ссадины от ножа... ну что же, у него случались ранения и пострашнее.
Ремус срезал ещё немного дерева и критически осмотрел свою работу. От ветки лещины, которую он вырезал из самого сердца леса, осталась кривая, безнадежная деревяшка. Ремус взял перо и чернила и обозначил на свеженькой, ароматно пахнущей заготовке контур будущего лука, после чего снова взялся за нож. На ладони уже вздулись волдыри, парочка лопнула и кожу жгло от пота, так, что даже перчатки не спасали. Хорошо, что он позаботился и об этом и попросил у Лили огромный запас волшебного пластыря.
Тикали часы. Ремус очень боялся не успеть до рассвета. Ведь послезавтра уже Хэллоуин, ему так хотелось приурочить свой подарок к этому дню, он сотни раз проигрывал в голове сцену, в которой увидит её глаза, когда вручит лук... и боялся этого момента как огня, так что пару раз он откладывал работу и пытался справиться с приступом паники.
Портретный проем скрипнул и в гостиную вошел мрачный, задумчивый Сириус, в криво застегнутой одежде и с курткой через плечо.
Когда Хагрид взялся проводить их до школы, чтобы они успели хотя бы на конец ужина, Сириус сказал, что поужинает у своей старой подруги в Хогсмиде и как бы великан ни ворчал, Бродяга обернулся псом и был таков.
— Наслаждаешься? — сонно спросил он, пройдя мимо Ремуса.
— Ещё как, — Ремус снова вытер лицо — ему всё казалось, что стружка застряла у него в носу.
— Ну-ну... — Бродяга окинул скептическим взглядом поле работы Ремуса и взбежал по ступенькам наверх, а Ремус, закусив губу, снова принялся за дело.
К четырем часам утра лук был почти готов. Остатки первого оружия Валери Ремус тоже пустил в дело — приколдовал к «плечам» своего подарка, так что они стали выглядеть мощнее и проделал в них пазы для тетивы, которую кстати говоря обмотал специальными защитными чарами, чтобы она была крепкой и не изнашивалась. После этого он подвесил лук в воздухе заклинанием, вырезал на нем девиз Гриффиндора и покрыл лук краской и лаком. Часов в пять наверху скрипнула чья-то кровать и хлопнула дверь. Ремус к тому времени уже едва-едва соображал и голова его была тяжелой, как котел с кипящим зельем. Собрав все свои инструменты, он отнес их наверх, после чего бросил в камин все отходы производства, бережно завернул лук в ткань и спрятал у себя под кроватью, после чего рухнул на неё, не раздеваясь и моментально уснул.
Нет ничего удивительного, что после этой ночи он проспал как сурок целый день и пришел в ужас, когда проснулся в шесть часов вечера. Сначала он страшно разозлился на парней за то, что они его не разбудили, но потом нашел их записку
прямо у себя на лбу, когда пошел умываться.Джеймс высказывал ему соболезнования по поводу его потерянной головы, разбитого сердца и натруженных рук, а Сириус чуть ниже выражал надежду, что Ремус увидит ночью горячий сон с участием всех школьных учительниц, как вознаграждение за свой тяжелый труд.
Посмеявшись, Ремус смыл их каракули со лба.
Всё не так плохо, они вполне могли написать всё это на доске объявлений в гостиной.
Решив, что на уроки все равно поздно идти, Ремус оделся в магловские брюки и старый, растянутый свитер, вытащил из-под кровати своё детище и преисполнился гордости, когда понял, что его лук действительно выглядит неплохо.
Он решил не откладывать дело в долгий ящик и вознамерился сегодня же вручить лук Валери.
Хагрид, конечно, посопротивлялся для порядка, но признался, где именно охотники «ловят богартов» и вот уже второй раз за два дня Ремус шагал по Запретному лесу. Только теперь лес не казался ему ни позолоченным, ни певучим. Сердце мальчика выскакивало из груди, ладони, сжимающие сверток с луком, вспотели и пару раз он всерьез задумался: что он вообще здесь делает?! В такие минуты ему приходили соблазнительные мысли бросить всё это безумие и бежать, но он упрямо шел дальше, снова и снова повторяя про себя:
«Я ужасно виноват перед вами, профессор...нет, официально. Я ужасно виноват перед вами, мэм. Чушь какая-то. Лучше так: я ужасно виноват перед вами. Я сломал Ваше оужие, а ведь вы без него как без рук, Господи, Ремус, что ты несешь? Лучше так: профессор Грей, я сломал Ваш любимый лук, я ужасно виноват, я много думал об этом и...
«Не якай, тупица!» — услышал он в голове голос, удивительно похожий на голос Сириуса. — «Говори о ней, а не о себе!»
Легко сказать, раздраженно подумал Ремус. «Профессор Грей, вы — превосходный стрелок и вам должно быть трудно было лишиться своего оружия...»
«Уже лучше...»
Ремус уже обрадовался и воспрял духом, как вдруг его мыслительную работу прервал внезапный гром:
— Ну-ка стоять!
Он замер как вкопанный.
— Повернись. И подними то, что у тебя в руках!
Ремус очень медленно обернул своё бешено скачущее сердце в онемевшем теле и повыше приподнял сверток.
Хвойный лес вокруг него вдруг ожил и превратился в человеческие фигуры. Все они были облачены в зеленые и древесные мантии, капюшоны скрывали их лица, так что Ремус успел увидеть только пару небритых подбородков. Из их плечей тянулись вверх самые настоящие ветки, они двигались бесшумно, как кошки и самое жуткое — почти все они держаи Ремуса на прицеле волшебных палочек, арбалетов и луков.
— Так-так-так, — произнес знакомый мужской голос и Ремус неприятно вздрогнул, узнав в охотнике вчерашнего знакомого. — Снова любитель собак...и где же твоя псинка и твой чокнутый дружок? — охотник опустил лук, снял капюшон и на Ремуса взглянуло волевое, но вполне доброе лицо с синяком под глазом. Он подошел ближе и на Ремуса пахнуло хвоей, дымом, шерстью и потом. — Ну и что ты тут делаешь сегодня на закате? Выгуливаешь своих хомячков?
Все засмеялись.
— Я ищу профессора Грей, — твердо сказал Ремус, бесстрашно глядя в серые глаза охотника на оборотней. — У меня к ней важное дело.
— Слыхали? «Профессора», — охотник зацепил большими пальцами за пояс, увешанный ножами и сумками, и оглянулся на друзей. — Боюсь, «профессор» Грей сейчас на другом конце леса и она очень занята. Как и мы все, между прочим, так что говори, что тебе надо, если не хочешь, чтобы я снова отвел тебя в школу, малыш.
— Это вас не касается. Она — твой босс? — Ремус все не опускал взгляд. — Мой тоже. Ты знаешь, она может рассердиться, если из-за тебя я не передам ей...кое-что. Так что позови её, или нам всем будет плохо.