Дни мародёров

Это привело его в чувство. Он решил действовать.

Трансгрессионная сеть была все ещё закрыта.

Единственным реальным шансом добраться до этого сраного Ипсвича был Ночной рыцарь, но оказалось, что в Рождество эта рухлядь не работает. Северус наверное полчаса махал палочкой у дороги, а в празднующем Рождество «Котле» встретил пьяного в дымину проводника «Рыцаря» и узнал, что на Рождество автобус не работает.

В надежде раздобыть пиратский портал, он полночи пробегал по Лютному переулку, но везде перед ним захлопывали двери — все знали, что Министерство шерстит своими проверками каждую лавку. Так ничего и не получив, Северус с горя напился виски у Горбина — в последнем магазине его списка, после чего Горбин отправил его домой.

Всю ночь, пока страна задушевно пела хоралы, Северус метался по комнате, как загнанное животное. Заливался слезами, матерился от бессилия, собственной бесполезности и страха, сбивал руки о стены и молился всем известным ему богам, чтобы Лили выжила. Если бы он знал... если бы он только знал! Хотя, даже если бы он знал, он уже однажды умолял Лили покинуть школу. Она не послушалась. Её фотография выпала Регулусу и она осталась жива только потому, что Северус по праву действительного Пожирателя смерти отобрал у Регулуса победу и пообещал, что убьет её сам.

Но с этим он мог бы разобраться. Напоил бы какую-нибудь грязнокровку Оборотным зельем и дело с концом. Но что делать с этим? Северус видел великанов в действии. Видел их тупую радость, тупое желание хватать, грызть, рвать, уничтожать все, что попадается на пути. И одна только мысль о том, что Лили сейчас, возможно, находится в самом центре их разгула, бросала его на стену и разрывала грудь воем.

На пустом ледяном столе приемник хрипел бестолковыми новостями. Плевался обрывками хоралов. О великанах не говорили ничего — до Министерства новости доползают медленно. Раньше Северус этому радовался.

Ближе к утру до тупиц из мракоборческого центра дошло, что Ипсвич разбирают по кусочкам и они засуетились. Северус к тому моменту успел пережить кратковременную, но тяжелую болезнь, постареть лет на тридцать и даже один раз вырвать, так ему было паршиво. Когда по радио сообщили о снятии запрета на трансгрессию, он спал, мучимый отвратительными кошмарами.

И только когда мать настороженно приоткрыла дверь и тихо сообщила о том, что сеть восстановили, Северус очнулся от своего бредового забытия.

И пришел в ужас.

Он трансгрессировал, толком и не проснувшись. Схватился, крутанулся и был таков. Не пришлось даже сообщать конечный пункт, он и так думал только об этом. Но все же, когда вместо дома Поттеров Северуса вынесло к обгоревшим, вяло дымящимся руинам, он подумал, что ошибся.

И надо попробовать ещё.

А потом всё понял.

Рухнул в пепел. Задохнулся. И взревел так, что отдалось во всем Ипсвиче.

В городе царил хаос. Всюду — разрушенные дома, рев, истерики, великанья моча на улицах, кровь... кое-как разыскав уцелевших горожан, он выяснил, что Джеймс Поттер действительно появлялся здесь на каникулах и что с ним действительно была рыжая девушка, но со вчерашнего дня их никто не видел. Какая-то оборванная девчонка, на руках которой бился перепуганный кот сказала это все таким тоном, что стало ясно — Поттера скорее всего уже нет в живых.

На Поттера Северусу было наплевать. Но в смерть Лили он верить отказывался. Просто отказывался. Ну не могла она так умереть! Она слишком умна, слишком ловка, чтобы погибнуть так бессмысленно! Конечно, конечно она спаслась!

Осталось только выяснить, как! Да, он выяснит, обязательно выяснит! И хотя боль потери уже засела где-то внутри настырным червяком, Северус игнорировал его копошение.

Осмотр тел в деревне ничего ему не дал и Северус трансгрессировал в Мунго. Лили первым делом отправилась бы именно туда. Однако, посещение больницы оказалось бесполезной тратой времени, мало того, что Лили Эванс не оказалось ни в списке раненых, ни в списке убитых, ни в хранилище тел, ни среди посетителей, так к Северусу ещё прицепились какие-то целители, сказали, что он плохо выглядит и ему надо прилечь.

К счастью, в тот момент, когда здоровенный верзила уже собрался упаковать его в палату, поступили сообщения о раненых мракоборцах. Целители толпой повалили на главный выход. Северус увидел среди окровавленных министерских тряпок бледное лицо Фрэнка Лонгботтома и под шумок поскорее скрылся из больницы. Не хватало ещё, чтобы ему приказали задрать рукава.

Всю оставшуюся неделю каникул он пытался выяснить местонахождение Лили Эванс с помощью целой кучи волшебных артефактов, но все они сообщали одно и то же — ничего. Такое бывает только в двух случаях: если человек находится на ненаносимом объекте, или если он погиб. Все зарегистрированные в Министерстве объекты, защищенные от трансгрессии Северус посетил, но Лили там не было. В конце-концов он даже решился на спиритический сеанс, но призрак прекрасной длинноволосой девушки ему так и не явился. Это приободрило. Значит, она жива? Хотя... далеко ведь не все становятся призраками?

После нескольких дней бесплотных поисков Северус вернулся в Хогвртс. Школа была его последней надеждой. Если Лили жива — она вернется в замок, обязательно вернется!

Шли дни и Хогвартс потихоньку наполнялся учениками. Из окна библиотеки Северус видел, как к главному входу подъезжают сани и из них выпрыгивают студенты, кидаются в объятия друг друга. Большой Зал каждое утро звенел от их голосов, новости о новых нападениях, пропадающих грязнокровках и прочей ерунде лились рекой. В первые несколько дней после Нового Года, когда ученики повалили в Хогвартс рекой, Северус каждое утро оглядывал Большой Зал в поисках родного рыжего всполоха, пару раз даже погнался за рыжими девчонками и выставил себя полным идиотом.

Начались занятия. В первый день Северус пропустил все уроки и сутки проторчал у гостиной Гриффиндора, лишь пару раз отлучившись в туалет. Лили так и не появилась. Из газет Северус узнал, что трансгрессионную сеть опять перекрыли, так что даже старшекурсникам приходилось подчиняться ужасно неудобному графику сети Летучего пороха.

Совершенно отчаявшись, он в пятницу наведался в кабинет к Макгонагалл.

У неё в это время как раз ошивались тупоголовые подружки Лили. Увидев их, Северус замер на пороге.

— ...как только что-то узнаю, непременно вам сообщу. А теперь идите на урок.

Девчонки ушли, по-очереди наградив Северуса презрительным взглядом. Северус вернул им этот взгляд с процентами.

— Что вы хотели, мистер Снейп? — Макгонагалл выглядела ужасно уставшей и постаревшей, а бумаг на её столе стало ещё больше, чем обычно. — Насколько я знаю, у вас сейчас зельеварение?

— Я хотел.. — в горле откуда ни возьмись появился ком. — Я...

Макгонагалл сняла очки и вопросительно наклонила голову.

— Лили, — жалобно выдавил Северус. — Эванс. Вы не знаете... не знаете, когда она вернется? — не хватало ещё разреветься как девчонке.

Макгонагалл вздохнула, но после того, как очки вернулись на острый нос, глаза за ними уже не глядели так строго.

— Мисс Эванс пока нет в списке сети Летучего пороха.

Сердце, неугмонное, замерло и упало в желудок.

— А Поттер?

Макгонагалл посмотрела на него так, словно прочитала его мысли.

— Его тоже пока нет, — наверное она годами вырабатывала способность говорить сухо и строго, когда порывает разрыдаться.