Дни Творения

Потом они прошли в Алькину комнату. Алька вдруг понял, что ему неловко. Время будто отматывалось назад, причём так, словно ты уже заранее знаешь, что когда конец скользкой лески окажется в кулаке, он не в силах будет её удержать.

Была такая игра. Когда Алька думал, что у него появится друг, самый лучший, то можно будет привести его к себе домой и показать всё, что у тебя есть. И рассказывать при этом, что происходило с той или иной вещью. Альке казалось, что это очень здорово получится, интересно. Очень интересно будет говорить про корабли из пластилина, про нарисованные армии, про города из кучи разнообразных вещиц. Алька вспомнил об этом сейчас, но не мог вспомнить, рассказывал он Силити про свои игры или нет?

Вряд ли. Всё получилось так странно - когда они встретились, то уже больше никогда не играли по-настоящему, ни Алька, ни Силити. Какой в этом смысл, если всё, что они делали, было сразу и по-настоящему, и игрой. Какой смысл обсуждать бумажных солдатиков, если у тебя несколько званий всамделишных армий, в том числе одно маршальское? Можно ли с увлечением говорить про корабли из пластилина, если у тебя один из самых быстрых звездолётов в Галактике?

Я вообще взрослый или нет?
– подумал Алька.

Мама наварила вареников.

– Вареники, - сказал Алька.
– Очень коварная вещь. Пока ты их ешь, ты никак не понимаешь, что наедаешься, они падают и падают туда, к тебе в живот, а ты всё ещё голодный. А потом совсем внезапно - оп!
– и ты стал тяжёлым, как один большой-пребольшой вареник!

Силити подумал и затолкал в рот сразу два вареника.

Алька засмеялся.

– Ты не смейся! Это сугубо научный эксперимент, проверка твоего тезиса ударным способом!

– По-моему, тут кто-то просто хочет сожрать в два раза больше вареников! Убери лапы, вареники мои! Я тебе сам положу!

Я был прав. Я объелся. Комната слегка поворачивается в пространстве, словно дом поднялся над деревьями и тихо заскользил в ночном воздухе. Засыпать невыразимо приятно и почему-то страшно. Хочется попросить Силити, чтобы он не засыпал. Но Силити тоже забрался с ногами на диван - "валетиком". Дом ощутимо качнуло.

Это потому, что мы пытаемся управлять им одновременно, сообразил Алька. И Силити кивнул, передавая ему штурвал.

Дорога, как обычно, была пустынна. По радио шла какая-то старинная постановка, какая-то космическая музыка, бесконечная, как вечер, проступила, вплелась и звучала, и Алька решил, что спектакль кончился, а шумят помехи, шины по асфальту и дождь. В какой-то момент Алька вдруг испугался, что он остался один. Он оглянулся...

...Флайер вырвался из облаков.

– Смотри, какие молнии!
– сказал Силити. Алька оглянулся.

Они прошли через самое сердце грозового фронта. Наверное, Силити подумал, что он нарочно. А он...

Кажется, решил, что это просто наступила ночь.

Океан был бесконечен. И в этой бесконечности им предстояло найти Бена.

Мартышка не оставил ни радиомаяка, ни координат. Он сказал, что это помешает его разговору. Беседе с существом, которое ему, как обычно, с какого-то чёртового перепугу, вынь да положь, приспичило найти. Просто чтобы поговорить.

Тогда, в конце ноября, он прочитал эту книгу и сообщил друзьям о своей затее, и Силити сказал:

– Ему больше нельзя доверять книги. Я даже не могу представить, ЧТО он захочет добыть в следующий раз.

– Счастья для всех...
– засмеялся Алька.

– Нет, - откликнулся Бен неожиданно серьёзно.
– Такими глупостями я не занимаюсь. Но чтобы придать очертания большой мечте, нужны пространство и тишина!

– 3 -

Теми был хрупким, болезненным мальчиком. Мама с папой засобирались на Юг и хотели взять Теми с собой, полагая, что на море он укрепит здоровье. Однако, как раз перед поездкой Теми снова приболел, и мама хотела совсем отменить тур, но папа сказал, что так жить нельзя, и Теми может побыть эту неделю у своей деревенской тётки, которая, кстати, была врачом.

Нельзя сказать, что Теми заболел серьёзно, иначе папа бы так не поступил, но поездки и смены климата Теми всегда переносил плохо - лучше уж было оставить его в покое.

Тётка не возражала, Теми тоже не возражал - по правде сказать, он сам толком не знал, сильно ли его расстраивает перемена планов. Тётку он помнил плохо, но надеялся, что справится с нею без особых проблем.

С тёткой проблем и вправду вроде бы не возникло - она была из того рода опекунов, которые следуют хорошему принципу: этот ребёнок находится вне опасности? Да, нет? Не трогайте его, как можно дольше...

Однако в деревне было скучно. Всё то, что поначалу казалось новым и интересным, очень быстро - уже через какой-нибудь час - стало навевать тоску. Теми рассчитывал, что деревня окажется чем-то совершенно девственно диким, где можно бродить, бесконечно наблюдая изменчивые пейзажи, как будто ты находишься в музее. На самом же деле по деревенским улицам слонялись мальчишки, грязные и злобные, в глазах которых кроме туповатого желания поразвлечься с незнакомцем ничего не было - а Теми хорошо знал, что означает такое желание: в школе он даже прослыл ябедой, потому что старался не давать спуску хулиганам и о нескольких выходках сообщил наставникам, однако здесь защиты искать, видимо, было не у кого.

Ускользнув от местных бездельников, Теми попытался спуститься по глухому оврагу к ручью - но наткнулся на собаку, перегородившую дорогу - уходить она не собиралась и скалила зубы, едва Теми потянулся за палкой.

Каким-то чудом ему удалось уйти невредимым, однако Теми понял, что время, проведённое в деревне, будет безнадежно испорчено. Оставалось придумать что-то такое, что могло бы сделать эти дни хотя бы переносимыми. И оказавшись дома у тётки один, Теми занялся исследованиями.

Надежды на сколько-нибудь толковые книги исчезли ещё в первые часы по приезду - книг у тётки было мало и все как на подбор (а, собственно, именно что на подбор!) были ужасающе дурны - кроме романов о различных девицах, озабоченных поисками семейного счастья, на полке имелся с десяток томов назидательно-поучительного толка - Теми хорошо помнил все эти названия и всегда избегал даже прикасаться к их корешкам ещё в библиотеке. Герои этих книг много рассуждали о чести, мужестве, подвиге - и охотно погибали под проникновенные речи восхищённой их показной самоотверженностью публики...

Не то чтобы Теми не хотел совершить подвиг... если быть точным, однажды он именно что его совершил - самый настоящий. Но... вместо речей и восхищённых взглядов получил одни только неприятности. С тех пор он справедливо полагал, что подобные книги написаны с одной лишь целью - запудрить мозги неопытным молодым людям. Книги же он предпочитал исключительно с сухим изложением событий - какие-нибудь научные записки, путевые дневники, а если уж это были приключения - то главный герой в них непременно должен быть злодеем, но злодеем, всякий раз искусно избегающим наказания.

Собираясь к тётке, Теми приготовил три подходящие книги - но по стечению обстоятельств две остались дома. Теми понадеялся, что у тётки всё-таки найдётся что почитать, потому что отец уверял, что у неё неплохая библиотека - увы, он ошибался.

Итак, единственную "утешительную" книгу пришлось оставить на самый тяжёлый случай, и Теми излазил комнаты, чердак и даже подвал, пытаясь обнаружить какой-либо материал для изучения.

В конце концов Теми отчаялся и надумал заняться сооружением укрытия на случай вторжения инопланетных захватчиков - иначе говоря, он раздобыл лопату и почти целый час копал в земле яму за домом. Яма получилось уже почти по пояс, Теми стёр себе ладони до пузырей, но думал о своей затее со всё возрастающим воодушевлением... однако явившаяся тётка всё испортила. Она заявила, что яму придётся засыпать, потому что вода через неё будет подтекать в подвал... и ещё какую-то такую ерунду в том же роде...