Доктор Фальк и дачные убийства

– Правда? – с надеждой взглянула на него Любимцева.

– Абсолютная, – утвердительно кивнул Фальк. – Призраков не существует. Убийцу поймают. А вы спите спокойно. И, пожалуйста, не поддавайтесь на уловки Шиманского. Сей субъект вашего внимания недостоин.

Сказав это, Василий Оттович печально оглядел пирожные и недопитый кофе. Заметка в «Зеленолужском вестнике» напрочь испортила ему аппетит, но разожгла в груди праведный гнев. А посему доктор решил завершить вечер визитом к редактору Шевцову и высказать ему свое недовольство.

Владелец и вдохновитель «Зеленолужского вестника», как и полагается светилу журналистики, приобрел себе в меру роскошную дачу – близ самого залива, с видом на зеленолужский яхт-клуб, который, между прочим, открывал один из великих князей. Дом имел два балкона: один со стороны моря, другой выходил на дорогу. Шевцов имел привычку ежевечерне смаковать дорогое вино поочередно на каждом. В этот раз редактор выбрал балкон, выходящий на дорогу. И, судя по доносящимся оттуда громким голосам, в сей вечерний час Фальк оказался не единственным человеком, явившимся выразить свою точку зрения на прискорбное состояние современной журналистики.

– Вы хоть представляете, какие слухи пойдут? – голосил знакомый фальцет председателя дачного общества Кунина.

– Какие слухи? Помилуйте! – возражал Шевцов. – Вы видели название газеты? «Зеленолужский вестник»! Окститесь, Евлампий Аристархович! Эта газета продается и, что важнее, читается исключительно здесь!

– Простите, но мне от этого не спокойнее! – добавился к спорщикам третий голос. Фальк смутно припомнил, что где-то его уже слышал.

Шевцов тем временем, видимо устав от скандала, отвернулся от собеседников и оперся на перила балкона. Именно поэтому он и увидел приближающегося Фалька.

– Василий Оттович, спасите меня! – громко воскликнул он. – Загляните, будьте любезны! Мне срочно нужен глас разума!

Фальк не стал уточнять, что он, собственно, и направлялся к редактору, а потому молча кивнул и вошел в дом через незапертую дверь. У Шевцова он бывал неоднократно, а потому быстро поднялся по лестнице на второй этаж и присоединился к спорщикам на балконе.

Евгений Маркович Шевцов, кажется, готов был доктора обнять и расцеловать. Это был солидный, слегка полноватый господин уже сравнительно преклонных лет, облаченный в пурпурный персидский халат. Густую для своего возраста шевелюру он каждое утро неукоснительно подкрашивал, дабы не оставить ни единого седого волоска. Пенсне, обычно украшающее его крупный нос, сейчас свисало на цепочке. Шевцов напоминал боксера, исчерпавшего все силы. А на канаты после долгого словесного спарринга его отправил пугающе багровый Евлампий Аристархович Кунин при поддержке опрятного господина, в котором доктор узнал коммерсанта Федора Романовича Вансовского. Так вот чей голос он слышал подходя!

– Василий Оттович, они меня сейчас распнут! – отчаянно воскликнул Шевцов. – И все из-за свежего номера газеты! Вы уже читали?

– Читал, – кивнул Фальк. – Господа недовольны статьей про призрака, я так понимаю?

– Абсолютно верно! – подтвердил Кунин. – Позора же не оберешься! Какой стыд! Призрак разгуливает по Зеленому лугу! Да соседние дачные деревни на смех нас поднимут! Да что там – шевцовские щелкоперы продадут эту статейку столичным газетам, после чего над нами начнет потешаться весь Петербург!

– Черт с ними, с потехами! – оборвал его Вансовский. – Не знаю, действительно вам написал эту статью какой-то журналист или вы сами постарались, но, Евгений Маркович, вы допустили одну ошибку. Видите ли, из этой заметки следует, что мстительный дух был разбужен, цитирую, «работами по обустройству нового пансиона». То есть ваши читатели могут подумать, что и Веру Павловну этот дух застращал до смерти из-за меня.

– Ну нет, позвольте, там того не говорится! – воспротивился Шевцов.

– Если не говорится, то уж точно отлично читается между строк, – не согласился Федор Романович. – Знаете, как это выглядит? Будто вы стараетесь испортить репутацию моего пансиона еще до того, как он откроется! Нет-нет, не поймите меня превратно, я, безусловно, в курсе славы этого вашего фон Гарта и надеюсь, она еще послужит мне хорошей рекламой. Но! Не сейчас! Не на данном этапе! Вы не представляете, сколько средств я вложил в этот прожект. И уж простите, но мне начинает казаться, что пассаж про мой пансионат появился в вашей газетенке не случайно. Уж не хозяин ли гостиницы «Швейцария» попросил вас ненавязчиво включить это предложение в свою статью, а?

– Василий Оттович, вы видите? – вопросил Шевцов, хватаясь за руку доктора, словно утопающий за соломинку. – Видите, с чем мне приходится сталкиваться? Вразумите их, умоляю!

– Евгений Маркович, – мягко начал Фальк. – Мне самому крайне непривычно соглашаться с мнением господина Кунина, но в этот раз он абсолютно прав. Также я понимаю беспокойство господина Вансовского.

– Ха! – довольно воскликнул Евлампий Аристархович, сделавшись от самодовольства совсем пунцовым.

– Благодарю, – сдержанно кивнул Федор Романович.

– Более того, – продолжил доктор, – после смерти Веры Павловны обитатели Зеленого луга и так пребывают в крайнем беспокойстве. Евлампий Аристархович, вон, чуть народную дружину для еврейских погромов не собрал…

– Ничего подобного! – взвился Кунин, однако Фальк, не обращая на него внимания, продолжил:

– Люди и так напуганы. А от вашей статьи им станет еще страшнее. Завтра они увидят уже двух монахов и трех баронов. А послезавтра решат, что монах – их сосед. В науке подобные случаи зовутся массовой истерией. И своей статьей вы их лишь подогреваете. Предположу, что Федор Романович просит вас опубликовать опровержение…

– Именно так! – подтвердил Вансовский. – Только не прошу, а требую.

– И я вынужден к нему присоединиться. Буду очень благодарен, если вы к нам прислушаетесь.

Фальк говорил очень спокойно, стараясь не обидеть Шевцова и не заставить его протестовать просто из упрямства. И кажется, его подход таки возымел успехи.

– Что ж, если вы ставите вопрос так, без истерик и шантажа… – задумчиво произнес Евгений Маркович. – Ладно, черт с вами! Понимаю вашу обеспокоенность. В следующем номере дам опровержение.

– Вас это устроит, Федор Романович? – повернулся к коммерсанту Фальк.

– Боюсь, что нет, – решительно объявил Вансовский. – Какой сегодня день недели? Суббота? И что же мне? Ждать до среды?

– Гм… Вынужден согласиться, – подумав, кивнул Василий Оттович. – За три дня у нас весь Зеленый луг с ума сойдет.

– Помилуйте, но как мне… – начал было Шевцов.

– Евгений Маркович, любезный, если уж вы нашли время и средства запугать наших дачников специальным выпуском, то уж потрудитесь исправить ситуацию! – на удивление логично предложил Кунин.

– Еще один спецвыпуск? Помилуйте, я же по миру пойду…

– Простите, Евгений Маркович, но лучше вы, чем я, – ворчливо, но в целом беззлобно заметил Вансовский.

– К тому же, насколько я помню, у вас все равно большинство материалов готово к понедельнику, – добавил Фальк. – Вы можете просто выпустить газету в понедельник или вторник и пропустить одну субботу. Такое предложение всех устроит?

– Пожалуй, – неуверенно ответил Шевцов.

– Вполне, – согласился Вансовский.

– А вас, Евлампий Аристархович? – уточнил у председателя доктор.