Долина смерти

Но Коул уже роется в моей сумке глубже, вытаскивая мой кошелек. Я беспомощно наблюдаю, с руками, испачканными кровью Рэда, как он открывает его.

— Что ты, черт возьми, делаешь? — кричу я ему. — Это мой кошелек! Положи его обратно и принеси мне чертов санитайзер.

— Коул, — предостерегающе рычит Дженсен, надвигаясь на него.

Но пальцы Коула проворны, он рассматривает все в моем кошельке. У меня хватило предусмотрительности оставить свой значок в бардачке, но когда он вытаскивает визитку, застрявшую под другими, и ахает, мое сердце уходит в пятки.

— ФБР? — Коул читает мою визитку, в его голосе слышится недоверие. — Специальный агент Обри Уэллс?

Последовавшая тишина оглушает. Дженсен смотрит на меня, шок и что-то еще — предательство — написаны на его лице. Выражение лица Элая более расчетливое, как будто кусочки головоломки внезапно встают на свои места. И Рэд, несмотря на свою боль, несмотря на то, что его укусил друг, смотрит на меня с новой настороженностью.

— Ты чертов федерал? — требует Коул гневно. — Чертов федерал?! Ты все это время нам врала?

Я выдерживаю его взгляд, не отводя глаз.

— Я в отпуске. Это не официальное расследование. Я приехала сюда искать свою сестру как частное лицо.

— Бред собачий, — сплевывает Коул. — Ты следила за нами, да? Собирала улики? Что это, какая-то спецоперация?

— Коул, хватит, — говорит Дженсен напряженным голосом. — Положи все на место и принеси нам санитайзер для рук. Нам нужно помочь Рэду, — он делает паузу, глядя на Рэда. — У нас мало времени.

— Как мы можем верить хоть одному ее слову? — требует Коул, размахивая моим пистолетом. — У нее, наверное, агенты ждут, чтобы наброситься и арестовать нас всех!

— За что? — спрашиваю я, желая, чтобы он уже опустил пистолет. — Я же сказала, я здесь из-за своей сестры. Больше ничего. И, знаешь что, я была бы рада их помощи. Нам сейчас очень нужна любая помощь, чтобы спасти Рэда.

Но паника Коула живет своей жизнью, подпитываемая шоком и ужасом от случившегося с Рэдом, жестокостью и абсурдностью нападения Хэнка.

— Это подстава. Иначе зачем здесь с нами федерал?

Я смотрю на Дженсена, надеясь, что он поймет, надеясь, что он увидит, что это ничего не меняет в том, почему я здесь, в том, что мне нужно найти. Но его лицо непроницаемо, хрупкое доверие, которое мы построили, снова разбито этим новым откровением.

— Ты мне лгала, — тихо говорит Дженсен, эти слова падают между нами, как камни. — С самого начала.

— Как и ты мне лгал, — возражаю я, не желая принимать его лицемерие. — О Лейни. Об Адаме. О том, что случилось три года назад.

Мы смотрим друг на друга через окровавленное тело Рэда, правда нашего взаимного обмана висит в воздухе между нами. Снаружи поднимается ветер, завывая вокруг углов хижины, как голодное существо, ищущее вход. Где-то в темноте Хэнк — изменившийся, опасный и охотящийся.

А внутри нас уже разъедает подозрение и страх, тот шаткий союз, который привел нас в эти горы, рушится именно тогда, когда он нам больше всего нужен.

Они, может, и узнали, что я агент.

Но я никогда в жизни не чувствовала себя менее готовой.

22

—

ДЖЕНСЕН

Кровь Рэда капает на пол рядом со столом, каждая капля — тяжелый удар по тишине, заполнившей эту хижину.

ФБР.

Специальный агент Обри Уэллс.

Эти слова — как ядовитые змеи в моём мозгу. Я не могу связать их с тем, что происходит вокруг — с хрипящим Рэдом, орущим Коулом, воющим ветром. Смотрю на Обри, как на незнакомку. Где та женщина, которую я знал? Горевавшая сестра, отчаянная незнакомка, приехавшая на ранчо с деньгами и умоляющая о помощи.

Всё это было ложью? Тщательно продуманный план, чтобы внедриться в мою жизнь, на моё ранчо, в мою банду?

Она всё это время знала о Маркусе.

Обри спокойно прижимает ткань к ране Рэда. Её самообладание бесит меня. Профессиональная выдержка посреди этого хаоса, как она взяла всё под контроль с отточенными движениями. И как она убеждала, что умеет обращаться с оружием. Как я этого не заметил?

Похоть ослепила меня, вот в чем дело.

Но это не все.

Все гораздо сложнее.

Я — конченый идиот.

— Я в отпуске, — спокойно говорит она. — Вынужденном отпуске, если тебе так интересно. Я плохо себя чувствую, исчезновение Лейни сломало меня. Поэтому я здесь. Это не по работе. Они не знают, где я, и что делаю. И если бы знали, меня бы больше не подпустили на службу. Я здесь ради Лейни.

— Бред, — плюётся Коул, его лицо становится пунцовым. — Ложь! Ты следила за нами, собирала улики…

— Коул, заткнись, — говорю я, хотя и сам думаю о том же. — Опусти оружие. Нам нужно помочь Рэду.

Коул ближе всех к Маркусу. Он всегда был занозой в моей заднице. Не друг, не работник, просто надсмотрщик, чтобы я не сбежал и не заложил Маркуса. Рэд такой же. Хочется верить, что мы подружились, но теперь я вижу его страх. Страх, что из-за этой женщины всё рухнет.

Я зол на Обри, я ей не доверяю, не знаю, верить ли её словам, но должен её защитить, если понадобится.

Рэд сейчас не опасен.

— Это подстава, — рычит Коул. — Иначе зачем здесь федерал?

— Какая разница? — говорю я. — Нам нужно помочь Рэду. Отдай пистолет, или я заберу его силой.

Его лицо искажается.

— Ты с ней заодно, — говорит он. — Ты стучишь на Маркуса. Поэтому она здесь. Ты её нанял.

— Да мне плевать, кто такой этот чёртов Маркус, — говорит Обри. — Дженсен тут ни при чём.

— Тогда зачем было скрывать? — спрашиваю я, не в силах скрыть горечь предательства в голосе. — Почему сразу не сказать правду?

Она смотрит мне в глаза, и в них мелькает что-то похожее на боль, но тут же её лицо становится бесстрастным, как у профессионала.

— Вы бы помогли мне, если бы знали? Или выгнали бы меня, как только увидели бы моё удостоверение?

Вопрос повисает в воздухе, и на него нет ответа, потому что мы знаем правду. Если бы она приехала на ранчо «Потерянный след» как специальный агент Уэллс, я бы выставил её за дверь, не дав договорить. И не только из-за моей сделки с Маркусом, но и из-за того, что случилось с Лейни и Адамом. Из-за того, что я видел в этих горах, что делал и чего не смог сделать.