Долина смерти

— Дюк в порядке, — словно прочитав мои мысли, произносит Элай, когда мы выходим проверить лошадей.

— Надеюсь, — отвечаю я. — Просто не могу отделаться от мысли, что он там совсем один, напуган.

— Лошади не такие глупые, как кажется. Если Дюк убежал, значит, инстинкт подсказал ему это. Возможно, это его и спасло.

Утешение слабое, но я благодарна Элаю за попытку. С тех пор, как раскрылась моя личность, он ведет себя наименее враждебно. Возможно, потому что он и раньше подозревал, что со мной что-то не так.

— Тогда на ком поеду я, если Дюк сбежал? — спрашиваю, окидывая взглядом оставшихся лошадей.

— Поедешь со мной на Джеопарди, — отвечает Дженсен. — Он самый сильный, выдержит двоих лучше, чем остальные.

Одна только мысль о том, что придется трястись в седле, прижавшись к Дженсену после всего, что между нами произошло, вызывает во мне бурю противоречивых чувств. Злость, и что-то совершенно неуместное в данной ситуации. Черт возьми, я только что убила человека! Ну, зомби, но все-таки… И тут же в животе порхают бабочки от одного только вида этого мужчины, с которым у меня уже был секс.

«Не забывай, что он тебе лгал», — одергиваю я себя.

— Ладно, — коротко отвечаю. Какие бы личные чувства я ни испытывала, сейчас это не имеет значения. Главное — выжить.

Сосредоточиться, собраться, забыть обо всем.

Тут ко мне подходит Дженсен и протягивает сжатую в кулак руку.

Я вопросительно смотрю на него, и он высыпает мне на ладонь две пули. Одну — из головы Рэда, другую — из груди.

— Почистил снегом. Думаю, тебе стоит их сохранить.

Я сжимаю руку в кулак, чувствуя холод металла и вину, которая давит на меня.

— Ладно, пора ехать, — объявляет Дженсен.

Сесть на лошадь оказывается непросто. Дженсен первым забирается в седло Джеопарди, а затем протягивает мне руку, чтобы помочь забраться к нему. Я на мгновение замираю, но хватаюсь за его руку и позволяю ему втащить меня на лошадь. Седло не рассчитано на двоих, поэтому мне приходится сидеть вплотную к спине Дженсена, обхватив его талию руками. Получается как-то неловко.

— Тебе нужно держаться крепче, Блонди, — хрипло говорит он. — Иначе упадешь.

Неохотно я обнимаю его за талию покрепче, чувствуя тепло его тела через куртку. Это до смешного интимно, учитывая напряжение, которое все еще висит между нами. Но он прав: иначе я не смогу удержаться в седле Джеопарди.

Мы трогаемся в путь. Дженсен едет первым, за ним Элай на Шторме, а Коул замыкает колонну на Гарри. Утренний воздух свеж и прозрачен, наше дыхание образует белые облака, которые быстро растворяются в лучах солнца.

Но красота окружающей природы сейчас последнее, что меня волнует. Я думаю о том, что только что сделала — оборвала жизнь Рэда. Эта мысль тяготит меня. Впрочем, думаю, Дженсен испытывает примерно то же самое. Я убила Рэда, чтобы он этого не делал, но именно ему пришлось размозжить голову, чтобы достать пулю.

Возможно, мы теперь квиты.

Первые полчаса продвигаемся вперед медленно, но уверенно. Из-за снаряжения и ограниченного числа лошадей, животным тяжело идти по снегу, выбирая наиболее безопасную дорогу. Дженсен уверяет, что, если бы мы пошли на север, как изначально планировали, то дорога до ранчо заняла бы слишком много времени. А, двигаясь на юг, мы выберемся на тропу, проходимую даже во время сильных снегопадов. Хоть идти в обратную сторону и кажется плохой приметой, но мне ничего не остается, кроме как довериться ему.

Миновав горный хребет, мы видим бескрайнюю долину. Вдали виднеются крошечные домики, рассыпанные по склону горы, словно игрушки.

— Что это там? — спрашиваю.

— Олимпийская долина, — отвечает Дженсен. — До нее пара дней пути. До ранчо ближе.

— Сколько еще?

— Часа четыре, может быть, пять, если из-за снега придется двигаться медленнее, — отрывисто отвечает он. — Если ничего не помешает.

В воздухе повисает невысказанная угроза. Мы оба понимаем, что — или кто — может поджидать нас впереди.

— Ты говорил, что днем нам нечего бояться, — напоминаю ему.

— Я много чего говорю в надежде на то, что это правда, — отвечает он.

Отлично.

Внезапно Элай кричит позади нас. В его голосе звучит тревога.

— Дженсен! Кто-то здесь есть!

Я резко поворачиваюсь в седле и вижу, как Шторм встает на дыбы, пытаясь сбросить Элая. Он пытается сдержать лошадь, но Шторм срывается с тропы и убегает в лес.

— Элай! — кричит Дженсен и резко разворачивает Джеопарди. Я хватаюсь за седло, чтобы не упасть.

Но не успеваем мы подъехать, как Шторм спотыкается в сугробе и теряет равновесие на крутом склоне. Лошадь и всадник падают, кувыркаясь в снегу. Я слышу крик Элая, а затем Шторм вскакивает на ноги, панически фыркает и убегает в обратном направлении, на вид совершенно невредимый.

Дженсен спрыгивает с Джеопарди в мгновение ока. Я едва успеваю удержаться в седле. С винтовкой в руках он бежит туда, где упал Элай. Коул спешивается и бежит следом, оба кричат имя друга.

Я неуклюже спрыгиваю с Джеопарди, мои сапоги проваливаются в снег. В этот момент я замечаю какое-то движение.

Фигура двигается с невероятной скоростью.

Хэнк. Или то, что от него осталось.

Он бежит к Элаю, рыча.

— Дженсен, осторожно! — кричу я.

Дженсен уже видит его. Поднимает ружье, но Хэнк хватает Элая первым, когтями вонзаясь в плечо. Крик Элая режет тишину утра, кровь брызжет на ослепительно-белый снег, и они оба падают вниз, на секунду исчезая из виду.

Дженсен успевает выстрелить на бегу, пуля пронзает голову Хэнка, и тот падает в снег. Черт возьми, отличный выстрел.

Коул добирается до Элая, оттаскивая его, пока Дженсен держит винтовку нацеленной на неподвижного Хэнка.

— Обри, живо в седло! — кричит мне Дженсен. — У меня больше нет патронов.

Я поворачиваюсь к Джеопарди, конь нервно переступает с ноги на ногу. Коул кое как Элая ко мне, его лицо мертвенно-бледное от шока, кровь пульсирует из раны.

— Подсаживай его, — приказывает Дженсен Коулу. — Обри, скачи, пока не увидишь указатель на Тинкер-Ноб, потом налево в овраг. Дорога приведет тебя к людям, найди любую помощь.