Дом для непрощённых

Я проморгалась, надеясь, что наваждение уйдёт, но стало только хуже. Мне показалось, что странные золотистые глаза персонажа картины неотступно следят за мной.

Брр! Как я буду здесь спать? А если ещё учитывать мою глупую привычку разговаривать во сне, так и вовсе дело швах.

Наставница очень внимательно наблюдала за моим лицом, и как бы я не попыталась скрыть интерес к переделанной картине Рембрандта, она его заметила.

– Вот видишь, ты уже начала исправляться, Раиса, - улыбнулась она.

Если она ещё пару раз так улыбнётся, то я её точно придушу!

– Почему вы так решили, Наставница? – смиренным тоном поинтересовалась я, взяв себя в руки.

– На картине ты увидела кое-что интересное, не правда ли? – заговорщически произнесла Наставница.

– Да, я хотела спросить, почему…

Мой взгляд упал на проклятую картину, и голос пропал сам собой. Это снова был Рембрандт. Без лысого мужика с золотистыми глазами, без обритой девушки и всей здешней шайки-лейки.

– Только те из непрощённых, кто стал ближе к прощению, могут кое-что увидеть на этой картине.

Отлично, может, я тогда домой пойду?

Но вслух я ничего говорить не стала. Похлопала для вида ресницами. Роль не шибко умной девушки-красавицы всегда давалась мне проще всех остальных.

– Вот здесь будет твоё место. Содержи его в чистоте!

Наставница указала на кровать, стоящую возле стены совсем неподалёку от ненормальной картины. На полосатом матрасе лежало аккуратно сложенное постельное бельё, застиранное до непонятного цвета.

– У тебя пятнадцать минут, чтобы застелить кровать, после – обед в трапезной, - сообщила Наставница. – Девочки проводят, правда?

– Конечно, проводим, Наставница, - послышался хрипловатый девичий голос, и я с неудовольствием узнала в говорившей Марту.

Вот чертобесие! Я буду с этой колотушкой в одной спальне.

– Молодец, Марта!
– похвалила Наставница. – Я хочу, чтобы ты помогла Раисе освоиться в нашем Доме.

– Буду рада это сделать, - усмехнулась Мисс Колода. – Мы с ней станем лучшими подругами!

Разбежалась, дорогая! У меня, при такой профессии, ни друзей ни подруг не было, нет и вряд ли когда-нибудь будут. Внезапно я поймала внимательный взгляд девушки с длинными светлыми волосами, имя которой, судя по дурацкому конкурсу, начиналось с буквы «Р», как и мое.

– Вот и отлично! – обрадовалась Наставница.
– Вы не забыли, что после обеда у нас Час Откровений? Смотрите, не опаздывайте. Помните, что за опоздание бывает? Раиса, если будут какие-то вопросы, ты всегда можешь ко мне подойти. Ну, ничего, мы с тобой плотнее пообщаемся на Доверительном Разговоре.

Мне ужасно хотелось спросить её, что же бывает за опоздание, но я не стала. Думаю, лучше выяснить это у кого-нибудь другого. Например, у моих соседок по женской спальне. А ещё лучше найти какого-нибудь парня и пораспрашивать его. Особям женского пола я не сильно доверяю, хоть и являюсь одной из них. Возможно, поэтому и не доверяю.

В женской спальне занимали свои шестнадцать неудобных кроватей шестнадцать девушек. Я стала семнадцатой.

Принявшись расстилать воняющее дешевым порошком постельное бельё, я исподтишка посматривала на соседок. Все примерно моего возраста, плюс минус три года. Из миловидных только та самая девушка со светлыми волосами, остальные либо невзрачные, либо совсем уж страшные. Список страшных возглавляла, конечно, Мисс Марта.

Развалившись на своей кровати, она разглядывала меня так пристально, что того и гляди дыру протрёт. Взгляд Марты раздражал, не давал сосредоточиться. Можно, конечно, затеять с толстухой разборку прямо сейчас, но с этим пока следует погодить. Не зная броду – не суйся в воду. Как любил говаривать мой дедуля, хороший вор должен видеть не на один, а на пять ходов вперёд.

– Давай помогу наволочку одеть на подушку, - предложила Марта внезапно.

Искреннего желания помочь в её голосе было меньше, чем чувствительности в мороженой рыбе. Да и подушкой назвать жалкий мешочек с парочкой куриных перьев язык не поворачивался. Ну, что ж, помоги, раз добрая такая.

– А ты за что здесь оказалась? – как бы невзначай спросила Марта.

– Продала своего младшего братика цыганам, - не удержалась я.

Однако, судя по округлившимся глазам Мартенции, она мне поверила.

– И где же он сейчас?

– Родители нашли его, а меня хотели упечь в интернат для детей с девиантным поведением, - ответила я. – Но не успели.

– Ничего, здесь ты искупишь этот грех, - успокоила меня Марта. – Вот и готово!

С улыбкой, больше напоминающий акулий оскал, она протянула мне подушку. Я горячо поблагодарила толстушку за проделанную работу и осведомилась, не проводит ли она меня до трапезной. Марта высказала горячее желание помочь в этом предприятии.

Девушки, с интересом поглядывая на меня, выстроились парами перед входом из спальни. Моей парой стала, конечно же, улыбчивая толстушка. Она даже схватила меня своей пухлой ладонью за руку. Я подавила раздражение. И чего они тут все так любят вторгаться в личное пространство?

В коридоре к нашему строю присоединилось пополнение в виде парочек из соседних женских спален. Мальчики, видимо, жили в другом крыле, потому как их я не наблюдала.

На лестнице, которая была слишком узкой для двоих человек, строй сместился, и я позволила оттеснить себя от Марты. На мгновение я оказалась рядом со светловолосой девушкой из моей спальни, и она едва слышно прошептала:

– Не доверяй Марте!

Так, вот это уже становится интересным. То, что толстушке верить нельзя это и дураку ясно. А как насчёт тебя, красавица? Зачем ты хочешь помочь мне?

Тем временем лестницу мы благополучно миновали, и Марта цепко ухватила меня за руку.

– Не теряйся, Рая! – оживленно произнесла она.

– Не буду, - пробормотала я.

Показушная опека Марты уже стала меня допекать. Судя по разговору Гретхен и Эльки, толстушка мутит с Гансом. Только вот совершенно непонятно, что он в ней нашел. Правда, есть такой тип мужчин, которым нравятся дородные девчины типа Марты.

Кстати, о Гансе. Едва мы дружным строем, чуть ли не распевая пионерские гимны, вошли в столовую, я тот час углядела его за одним из дальних столов. Блондин спокойно попивал апельсиновый сок, поглядывая по сторонам холодными глазами. Я обратила внимание, что на белой скатерти была запеченная рыба, нарезка из овощей, три вида сыров и ещё много чего вкусного.

Непрощеных же сегодня на обед потчевали водянистым супом, в котором плавали три картошины, перловой кашей с тушенкой и разбавленным чаем. Однако, судя по тому, как восторженно зашептали непрощенные «Тушенка! Тушенка!» данное меню пришлось им по вкусу.

Всем, кроме парня, который на раздаче двигался прямо передо мной. Что-то в нём такое было… Что-то отличало его от прочих, хотя и одет он был так же, как все парни – в темно-синих брюках и чёрной куртке, по крою напоминающих арестансткие. Но, в отличии от других, на которых эта одежда смотрелась уродливо, на парне здешний вариант униформы сидел, как одежда от лучшего кутюрье. И причёска у него была мегастильная с выбитыми висками и длинным хвостом, собранным в шишечку на затылке. Правда, лично меня такое обращение мужчины со своими волосами немного пугало, но молодёжь в Москве носила.