Домой
Шрифт:
Арсений Васильевич вернулся, как и обещал, через два часа. Детей он застал за столом – Нина зевала над Володиной игрой, а он старательно объяснял ей, почему ходить так, как она, нельзя:
– Ты просто сразу подсказываешь мне, какая у меня цифра!
– Играете?
– Он в лото не хочет! – пожаловалась Нина.
– Ну Нина, мы же шесть раз в лото играли! – сказал Володя.
На столе стояла пустая коробка из-под пирожных. Арсений Васильевич усмехнулся:
– Вкусные?
– Ой, мы все съели! – воскликнул Володя, – и вам не оставили,
– Ничего не все ты, – отозвалась Нина, – мы пополам… ты тоже хотел, папа?
– Нет, Ниночка, ты знаешь, я сладкого мало ем… Володенька, уже поздно, тебя дома не хватятся?
– Ой! – опомнился мальчик, – мне уже давно пора… Я побегу, Нина, Арсений Васильевич.
Володя выскочил за дверь. Дома сегодня ждали в гости Нильсона, он, конечно, уже пришел… если уже не ушел! Как он мог так забыть про время?
Дома было тихо. Володя разочарованно вздохнул. Если Нильсон и был, то уже ушел. Володя открыл дверь в гостиную. Мама с отцом сидели за маленьким столиком, пили кофе.
– Вернулся? – спросил отец, оборачиваясь к сыну.
– Да… Извините, что я поздно! Нильсон ушел уже?
– Ушел. Он недолго был. Ну, а ты как? Весело было у Нины? – спросила мама.
– Да, мы играли.
– Ужинали?
– Пили чай с пирожными.
– Ну хорошо.
Володя сел в глубокое кресло. Мама с отцом продолжали разговаривать.
– Зря он так, – задумчиво сказал отец.
– А как надо? Ты что, боишься их?
– В какой-то мере, – серьезно сказал отец, – и на месте Микаэля я бы поостерегся.
– Но он совершенно прав! – возмущенно сказала мама, – какие собрания? Какие комитеты? Он правильно разогнал эту компанию, правильно пошел к руководству…
– Как бы ему это не аукнулось, Соня.
Володя прислушался.
– Папа, мама, что-то случилось? Вы о Нильсоне?
– О Нильсоне, – рассеянно сказал отец, – ничего не случилось.
– На заводе у папы рабочие устроили собрание, а Нильсон отправил их работать, пригрозив доложить начальству. Они не послушались, и он рассказал директору.
– И правильно, – сказал Володя.
Отец встал:
– Ладно, мои дорогие, я пойду поработаю.
Володя проводил его взглядом, потом встал и подошел к столику:
– Мамочка, можно мне кофе?
– Можно, конечно. Принеси чашку, я тебе налью. Не знала, что ты любишь кофе!
С полной чашкой Володя сел в кресло, где только что сидел отец:
– Мамочка, похож я на папу?
Мама пригляделась:
– Даже не знаю… Ты ни на кого из нас не похож, Володя, даже не знаю, почему… Глаза голубые…
Володя улыбнулся и отпил из чашки.
– Ну что, в гимназию скоро? – сказала мама сочувственно.
– Да… Не хочется!
– Как же не хочется, Володя. Ну да ладно. Ты отдохнул за каникулы?
– Да, конечно. Весело было… Мамочка, почему папа тревожится?
Мама пожала плечами:
– Папа говорит, что время сейчас непростое.
Нина в это время весело
рассказывала отцу:– Ты, папа, зачем ему эту игру подарил? Он в нее все время играть хочет, а я не понимаю ничего! Фишки, карточки!
Арсений Васильевич улыбнулся:
– Ну, уж как-нибудь.
– Ты где был, папа?
– Да к приятелю заходил.
– Опять про скучное говорили?
– Про скучное?
– Как вчера! Что будет, что будет…
– Да правда тревожно, Ниночка…. Не люблю я перемен!
– Давай чай пить? – перебила Нина.
– Давай, – согласился Арсений Васильевич.
На душе у него было неспокойно. В политике Арсений Васильевич не понимал ровным счетом ничего, но, как любой коммерсант, чувствовал какую-то опасность.
И оказался прав.
***
Утром Володя проснулся от встревоженных голосов. Дуняша громко говорила в коридоре:
– И вот, Софья Моисеевна, нету хлеба. Очереди уже с утра! Я уж все обегала, нигде нету. Зашла к Смирнову, у него муки купила, сама буду печь. Я печь-то не больно искусна, вы уж простите, если не получится…
– Да о чем ты говоришь, Дуня! Такие события.
Володя вышел в коридор:
– Случилось что-то, мамочка?
Мама мельком глянула на него:
– Собирайся в гимназию.
На улицах бродили толпы, около лавок и магазинов толпился народ. Володя удивленно оглядывался.
В гимназии тоже было неспокойно. Старшеклассники громко что-то обсуждали, учителя почти не делали им замечаний. Штемберг не показывался.
Дома ругалась Дуняша:
– Ну вот не умею я печь хлеб, не умею! Что это вышло такое? Хоть об стол стучи… Володенька, ты голодный пришел? А мне тебя и покормить нечем – ничего не варила, все с хлебом вожусь…
– Вы печете хлеб?
– Пеку! Одно название, что пеку, и одно название, что хлеб! Это ж уметь надо. Пироги – могу, думала, считай одно и то же… на-ко, Володенька, попробуй вот кусочек.
Володя взял еще горячий кусок хлеба, прожевал.
– Вкусно, Дунечка, очень.
– Тебе, Володя, все вкусно, такой ты непритязательный. Да и уважительный такой… еще будешь? Маслицем помазать?
Володя взял резиновый кислый хлеб с маслом и пошел к себе в комнату. Мамы дома нет, замечания никто не сделает.
Раздался звонок, Володя поспешно сунул остатки хлеба в рот, облизал пальцы. Мама заглянула в комнату:
– Ты уже дома? А Эля вернулась?
– Нет еще. Мамочка, где ты была?
– Прошлась по магазинам… Анюта гуляет?
– Да, наверное. Я их не видел… Мамочка, а что такое на улицах?
Мама, не расслышав, закрыла дверь. Володя достал учебники, сел за уроки. Услышав в коридоре папин голос, он выскочил в коридор:
– Папа! А ты почему так рано?
Отец мельком глянул на него:
– Из дома не выходить. Соня, пойдем поговорим.
Володя посмотрел вслед родителям и пошел к себе. Из дома не выходить… что такое с папой, даже не поздоровался!