Домой
Шрифт:
– Вот как… Нина, тебе лучше к нам пойти.
– Я беспокоюсь, что папа не будет знать, где меня искать.
– Напишем ему записку, что ты у нас. Пойдем, девочка.
Прикрепив к дверям записку, они поднялась наверх. Володя выскочил навстречу отцу:
– Папа!
Увидев Нину, он смутился. Яков Моисеевич нахмурился:
– Ты бы помог гостье пальто снять. Что ты как дикий?
Володя неловко принял пальто. Вышла Софья Моисеевна:
– Ниночка?
– Соня, обедать скоро?
– Хоть сейчас, Яков, ждали тебя.
– Очень хорошо.
Нина
– А ты – как с папой? Ну…
– Володя, потом расскажу, – перебила Нина, – потом, не обижайся только.
– Не буду, конечно! А где папа твой?
– Володя!
– Все, все, молчу.
За обедом было невесело. Альберг, видимо, все рассказал жене, и она, хоть и старалась быть приветливой, больше хмурилась. Нина, как обычно, держала себя спокойно-сдержанно, но внутри все кипело. После обеда Альберг сказал:
– Володя, поиграйте с Ниной.
В комнате Володи Нина села в кресло у окна. Володя растерянно подошел и встал рядом:
– Ниночка, что случилось?
Нина устало махнула рукой:
– У нас разгромили чайную. И еще…
И она рассказала Володе все, что слышала у Николая Семеновича.
– Какая негодяйка! – крикнул мальчик.
– Да… может быть, я неправильно сделала? Надо было остаться? Теперь и деньги обратно не получим.
– Хочешь, я к ним пойду и потребую деньги обратно?
Нина улыбнулась:
– Нет… папа сам разберется. Я что-то так устала, Володя… когда папа придет?
Володя сел на корточки около кресла:
– Не знаю… Нина, может быть, сбегаем туда? Посмотрим, что там?
С Нины мгновенно слетела усталость.
– Пойдем! А нас выпустят?
– А почему нет? Скажем, что пойдем погуляем. У меня немного денег есть – на трамвай.
– Пойдем!
Софья Моисеевна посмотрела на них с сомнением, но гулять отпустила:
– Только, дети, где-то рядом.
– Конечно!
Они оделись и выскочили на улицу. Им повезло – почти сразу подошел нужный трамвай. Володя улыбнулся:
– Сейчас быстро доедем и посмотрим.
Нина кивнула. Ею снова овладели сомнения – что-то не то она делает. Папа сказал – ждать, а она куда-то едет. Он придет к Николаю Семеновичу, ее там нет. Он побежит домой – и там ее нет, и у Альбергов!
Трамвайная остановка была в квартале от чайной. Дети выскочили из трамвая и побежали. Завернув за угол, они остановились.
Уютное помещение было разгромлено – разбиты витрины, около входа валялся стол, длинная скамья и кресло. На ступеньках лежали счеты. Нина глубоко вздохнула.
– Нина, постой тут? Я подойду поближе, посмотрю, там ли Арсений Васильевич? – предложил Володя.
Нина покачала головой и взяла его за руку:
– Пойдем вместе.
Они подошли ближе. Нина нерешительно поднялась по ступенькам, толкнула дверь. Она легко поддалась, и Нина вошла внутрь.
Все разбито, разгромлено. Стойка повалена, разбиты чайники, чашки – все то, что они с отцом вместе покупали… со стен сорваны картинки, с карнизом – шторы. Как тут было красиво, она
сама придумывала оформление, сама выбирала посуду, и эту картинку, которая валяется на полу – вешала сама…Володя тихо стоял рядом. Нина глубоко вздохнула, пытаясь сдержать слезы.
– Пойдем? Папы нет здесь.
Володя кивнул. Они двинулась к двери, как вдруг та приоткрылась.
На пороге появился здоровенный мужик. В чайной было полутемно, и он, прищурившись, оглядывался по сторонам. Увидев Володю с Ниной, он выхватил из-за пазухи нож. Нина вскрикнула, Володя сделал шаг вперед, закрывая ее собой.
Мужик увидел, что перед ним дети. Пожевав губами, он спрятал нож.
– Вам тут что, мелюзга? Поживиться пришли? За конфетками, за пряниками? А матка с батькой ваши где? Вот я вам сейчас покажу…
Он пьяный, поняла Нина. Пьяный, пьяный в дым, ничего не соображает, Володя схватил ее за руку и потянул назад, пытаясь закрыть собой. Мужик двинулся вперед:
– Ну-ка подойдите, сейчас я вам…
Володя оттолкнул Нину. Мужик схватил его за руку:
– Воровать? Сейчас тебя дядя Прокоп отучит…
Нина с ужасом увидела, как пьяная тварь, одной рукой держа Володю, второй замахивается и бьет его по спине. Не помня себя, она бросилась вперед и зубами вцепилась в волосатую руку.
Дядя Прокоп взвыл, отшвырнул Володю в сторону и попытался схватить Нину, но она увернулась. Мужик бросился за ней, Володя метнулся ему под ноги, и дядя Прокоп свалился, задев остатки стойки. Володя схватил Нину за руку:
– Бежим.
Они выскочили на улицу и изо всех сил помчались прочь. На Суворовском Нина остановилась, задыхаясь:
– Погоди, не могу больше…
Володя огляделся:
– Он не бежит за нами, не бойся.
Нина прислонилась к стенке дома, тяжело дыша.
– Он не задел тебя?
Нина покачала головой:
– Нет… а ты как? Больно тебе?
– Нет, совсем нет. Пройдет.
– Ты зачем меня отпихивал? Мы бы вдвоем быстрее справились, и он бы тебя не ударил.
– Что ты говоришь, Нина… я же мужчина.
Нина заплакала. Володя обнял ее за плечи:
– Ниночка, не плачь… Ну не надо…
– Мне чайную жалко, и тебя… И где папа? Может, они убили его…
Володя молча обнимал ее. Наконец Нина успокоилась:
– Пойдем… Темнеет уже. Остановка вот там.
Володя опустил голову:
– Нина, у тебя есть деньги?
– Нет. А у тебя?
– У меня только на билеты сюда были.
Нина отчаянно огляделась, потом посмотрела на часы.
– Володька, восемь часов!
– Да ты что…
– Пойдем скорее. Может быть, отсюда на Охту быстрее? У тети Лиды денег возьмем на трамвай или извозчика… а если ее дома нет? Володя, что делать?
– Пойдем домой. Если по Бассейной, а потом по Литейному и Загородному, то быстро получится.
Быстро не получилось. До дома они добрались только к девяти часам. Лавка по-прежнему была закрыта, поэтому дети поднялись к Альбергам. Володя зажмурился и позвонил, дверь открылась почти сразу же. На пороге стоял инженер.