Доверь мне свое имя

– Надеюсь, ты в состоянии провести церемонию? – тихо спросил Сокол, отмечая, что его бывший наставник выглядит бледным.

– Да, – ответил Дерек. – Но для нее мне нужно твое истинное имя.

– Такая малость…

Эден вздохнул. Он знал, что на церемонии коронации используется магия имен – тогда род императора подарит ему свою защиту. Которая совсем не уберегла отца… Да и книга имен рода теперь в руках дяди. А значит, на его стороне преимущество.

– Эйдинар, – сказал он. – Мое истинное имя – Эйдинар.

Дерек кивнул, а затем распахнул перед принцем двери зала и вошел туда следом за ним. Все гости тут же склонились. Эден шел среди них, и его не покидало чувство, будто это происходит с кем-то другим, не с ним. Однако вот Дерек замер на кафедре, переделанной ради такого случая под возвышающуюся над залом площадку. Перед ним на тумбе лежала корона империи. Принц почувствовал, как его пробирает смех. Более нелепую коронацию сложно себе представить. Но самое смешное – нет разницы, где она произойдет и кто ее проведет. Главное, чтобы корона оказалась на его голове и магически признала императором. Просто Дереку Сокол доверял, а другим – нет.

– Принц Эден, – проговорил ректор, – сегодня вы вошли в этот зал, чтобы выйти из него императором Рендории. Как глава академии имен, я проведу церемонию коронации, и да поможет мне сила.

Принц ощутил, как по коже пробежали мурашки. Смеяться сразу перехотелось. Наоборот, для него словно исчез академический зал и лица друзей, врагов, знакомых и полузнакомых людей. Сегодня он сделает шаг, который навсегда изменит его жизнь.

– Готовы ли вы принести клятву своему народу, принц Эден? – спросил Дерек.

– Да, – ответил Сокол.

Он коснулся кончиками пальцев короны своего отца и почувствовал тепло магии. Многие поколения предков слушали его.

– Я, Эден из рода императоров Рендории, сегодня стою перед силой рода, – начал он заученную с детства клятву. – С чистыми помыслами я прошу предков благословить меня на доброе и славное правление. Клянусь заботиться о благе страны, не попирать законы магии, править честно и справедливо с сегодняшнего дня и до последнего вздоха.

Тепло усилилось. Его слушали и слышали.

– Я, Дерек Эвернер, ректор академии имен, от лица народа Рендории принимаю вашу клятву, – произнес его наставник. – Да будет так.

А затем провел рукой, устанавливая полог тишины.

– Призываю силу рода императоров Рендории в свидетели, – проговорил Дерек. – С сегодняшнего дня и до последнего вздоха правителем Рендории нарекается Эйдинар, двадцать седьмой император своего рода, который будет править под именем Эдена Первого, пока смерть не прервет его земной путь.

Дерек снял полог, взял корону и опустил на голову Эдена. Тепло разлилось по телу, а зал озарило чистое золотистое сияние.

– Ваше императорское величество, – первым поклонился Дерек, а за ним склонились все, присутствующие в зале. Только Сокол сейчас не различал лиц. Он чувствовал, как его наполняет магия рода. Ощущал присутствие отца, настолько явственное, насколько возможно. Вот и свершилось…

Почему вдруг земля поменялась местами с полом, Эден сначала не понял. Только потом осознал, что его оттолкнул Мрак, и они с ректором Эвернером покатились по полу, а пространство звенело уже от другой магии – чужой, темной. Эта сила тянула щупальца к Эдену, старалась дотянуться, и лишь только что произнесенная клятва защищала его от творящегося безумия.

Дерек оттолкнул Мрака, и тот замер, задыхаясь от заклинания, а ректор Эвернер посмотрел на молодого императора пустым взглядом. Он больше не помнил себя! Но как? Почему? Только что все было в порядке!

– Беги! – крикнул Эдену Нокс, но вместо этого император бросился к Эвернеру, ударил по нему магией, вышибая воздух из легких, и послал ментальный приказ:

– Спи! Аэ-ти-эй-ш! Спи!

Дерек вдруг обмяк и опустился на пол. Его глаза закрылись, дыхание выровнялось. Эден замер над ним, стараясь отдышаться. Тяжелая корона будто приросла к его голове и давила, давила…

– Вы в порядке, ваше величество? – кинулись к нему деканы факультетов. А где-то в стороне вскрикнула Лучик. Она подбежала к Дереку, упала рядом с ним на колени и заплакала. Так вот кто занял ее сердце… Забавно!

– Я в порядке, – резко ответил Сокол. – Лорд Нокс, разместите ректора Эвернера там, где он не навредит ни нам, ни себе. Весь педагогический состав академии я жду на совещании через час. Медведь, проводи Мрака в лазарет. А теперь оставьте меня.

И пошел прочь, на ходу отметив взволнованные лица Марии и Света. Он успокоит их, но не сейчас! Потом, все потом… Когда сам поймет, что случилось.

Эден вихрем пролетел по рядам коридоров, вбежал в свою комнату. Зеркало отразило его бледное лицо. Он аккуратно снял с головы корону, повертел в руках. Тяжелая… И, кажется, будет становиться только тяжелее день ото дня. Что делать? То, что давно считал нужным – рассказать преподавателям об истинной причине болезни Дерека Эвернера. Выслушать, как можно вернуть ему память. А если не выйдет, изолировать его и дальше самому выстраивать защиту академии. Он теперь император, сила его рода должна быть больше, чем у Эвернеров. Он справится!

А пока Эден опустился в кресло и закрыл глаза. Отдышаться, минуту или две. Осознать: его чуть не убил близкий друг и наставник. И вряд ли понимал, что делает! Какой вывод напрашивается из всего этого? Какой? Им кто-то управлял. Кто-то должен был отдать приказ. Но кто был рядом? Нокс! Неужели именно он стоит за стертой памятью Эвернера? В это не хотелось верить, но пока что Эден не видел другого варианта. Рядом с Дереком больше никого не было в ту минуту, никто не мог отдать ему приказ. Значит, надо допросить Нокса. Возможно, приказать временно задержать. Надо, надо…

– Похоже, мое правление будет недолгим и бесславным, – пробормотал Эден, чтобы хоть как-то развеять тишину. – И пусть! Зато место в истории мне обеспечено.

УРОК 18. Сделав выбор, не кайся

Я металась по коридору, пытаясь узнать хоть что-то! От Дерека меня оттеснили, не позволили проводить его в подземелье – с ним остался только лорд Нокс. И теперь я сходила с ума от страха и ужаса! Что будет с Дереком? Это ведь покушение на императора! И пусть Сокол знает, что ректор не виноват и не контролировал себя, все может закончиться очень, очень плохо. А сам Сокол? Как он? О чем хочет поговорить на совещании с преподавателями? Страшно…