Доверь мне свое имя

И раньше, чем я нашлась с ответом, Мария и Свет удалились. А мне хотелось сказать, что, скорее, это Сокол был рядом со мной. Уже завтра он станет императором, его учеба осталась в прошлом, как и детское прозвище. И каким бы невыносимым ни был принц Сокол, мне будет его не хватать.

УРОК 17. У каждого своя дорога, умей ее разглядеть

Принц Сокол

Ночь перед коронацией… Сокол всегда знал, что однажды она настанет, однако представлял все не так. Он думал, что к тому времени станет старше, давно завершит обучение. Отец настоит – и женится. Его невесте, принцессе соседней Лидарии, сейчас пятнадцать. Года через три она бы стала ему женой, родила наследника. Отец бы дожил до седин и тогда передал престол старшему сыну. Все оказалось не так – неожиданно, несвоевременно, тоскливо. Эден сидел в своей студенческой спальне – уже завтра собирался переехать в крыло выпускников, поближе к мачехе и брату, подальше от Лучика, видеть которую стало и вовсе невыносимо – и глядел на буквы, вспыхивающие на запястье. «Помни свое имя», – вот что означала эта надпись на древнем, давно забытом языке. Помни свое имя… Самое страшное, что может случиться, – его забыть. Дерек – живое доказательство этому. А Сокол теперь завершил свое обучение. От прозвища придется отвыкать. Он вырос из него, как из детских штанишек, и уже утром станет императором – да, корону еще надо удержать на голове, однако Эден был готов к борьбе. Он никогда ее не боялся.

И все же сердце ныло. Император одной отдельно взятой академии – вот он кто. Отца больше нет. То, что Мари и Свет выбрались из столицы, и вовсе подобно чуду, и уже за него стоит быть благодарным. Только Эден был далек от благодарности. Горечь… Вот, что он ощущал накануне самого важного дня в жизни. Никого не хотелось видеть. Даже верного Мрака он выгнал с глаз долой. Друг где-то рядом, Эден не сомневался. Маркус всегда стоит за его спиной. Однако сейчас и он вызывал только глухое раздражение.

В двери постучали. Учитывая поздний час, вряд ли это кто-то посторонний. Наверняка, Нокс или Эвернер решили уточнить детали завтрашней церемонии. Ее проведет Дерек, как глава академии. Если, конечно, его нестабильная магия позволит. Если нет – придется передать это право Ноксу.

Эден поднялся и подошел к двери. В полумраке коридора стояла Мария. Мачеха выглядела бледной – траурное платье не добавляло красок ее лицу. А еще Сокол знал, как Мари любила отца, и удивлялся ее самообладанию. Она держалась ради сыновей, это понятно. Как и он сам держался – из последних сил, потому что хотелось выть от горя.

– Что-то случилось? – спросил принц, пропуская мачеху в комнату.

– Нет, дорогой, – ответила Мари, присаживаясь в кресло. – Просто подумала, что ты волнуешься. Решила навестить тебя.

– Не стоило.

Сначала ляпнул, потом подумал. Как и всегда. Мария заметно огорчилась.

– Я не это хотел сказать, – вздохнул Эден, занимая кресло напротив. – Тебе нужно отдыхать, а не бродить по ночной академии.

– Тебе тоже давно следовало бы лечь спать, – мягко возразила Мария. Она всегда разговаривала с ним, как с ребенком, и это порою раздражало, но сейчас, наоборот, успокаивало. – Знаешь, когда меня должны были назвать императрицей, я не спала несколько дней до свадьбы. И если бы не твой отец, упала бы прямо на церемонии, но за него всегда можно было держаться, он не дал бы мне упасть. Как и за тебя. Ты все держишь на своих плечах, мой мальчик. Позволь мне побыть рядом. Хотя бы сегодня.

– Все в порядке, Мари, – ответил принц. – Я не сплю не из-за коронации. Просто…

И замолчал. Он не любил делиться сокровенным. Для всех принц Сокол был неуязвим и эгоистичен, пусть так и остается.

– Ты нервничаешь, – заключила мачеха. – Это нормально, нечего стыдиться. Будь мы сейчас во дворце, вокруг суетились бы люди, спрашивая последних распоряжений, горели бы огни…

– Знаешь, я в какой-то степени рад, что этого нет, – признал Эден. – Всей дворцовой кутерьмы. Академия стала для меня и тюрьмой, и домом. Пусть все будет так: среди студентов и преподавателей. Возможно, я и останусь императором лишь в этих стенах.

– Мальчик мой!

Мария поднялась и обняла его. Сокол не пошевелился. Внутри была пустота. Вся его бурная энергия вдруг подевалась куда-то. Куда – он не знал. Наверное, устал. Поэтому и позволил мачехе эти объятия, из которых всегда вырывался. Не осталось сил спорить. Есть вещи, которые нужно просто принять. А с принятием у него всегда были проблемы.

– Ты обязательно справишься, – сказала Мари, возвращаясь на свое место. – Ричард это знал, знаю и я. Не беспокойся, милый. И даже когда Демиан сюда придет, ты будешь к этому готов.

– Я не готов воевать с дядей! – все-таки не выдержал Сокол. – Почему? Почему он вдруг решил избавиться от отца? Они ведь всегда были дружны, как и мы со Льдом. Это то же самое, если бы Свет вдруг решил убить меня. Немыслимо! Я не могу понять, Мари. Пытаюсь – и не могу. До чего же низко…

– Демиан жаждет власти, – вздохнула мачеха. – Мы просто не замечали очевидного – он всегда хотел править. Видимо, считал, что справится лучше Ричарда. Пожертвовал Льдом – дождался, пока он тоже прибудет в академию и начнет обучение, чтобы его можно было использовать против тебя.

– Разве власть этого стоит? Стоит жизни моей матери? Отца? Скажи мне? Неужели и со мной будет так же?

– Свету не нужен твой трон. Он мог бы получить его прямо сейчас. Я бы была против, но мое слово не имеет веса – моего супруга больше нет. Однако Свет хочет другого.

– Чего же?

– Свободы, – вздохнула Мария. – Ему претит дворец, я же вижу. Из двух моих сыновей только один способен вынести тяжесть короны, и это ты.

– Если выживу.

– Погибнешь ты – погибнем и мы. И все, кто заперт здесь вместе с тобой. Демиан никого не пощадит, помни об этом и сражайся. А мы будем рядом – каждый день и час, который нам отпущен в этом мире.

– Спасибо, – проговорил Эден. – Для меня это важно. А теперь ложись спать, хорошо? Я тоже постараюсь уснуть, иначе завтра мною можно будет пугать умертвий.

– Спокойной ночи, сынок, – улыбнулась Мари, подошла к нему, коснулась губами лба и покинула комнату.

Сон, вопреки всему, пришел быстро. Эдену ничего не снилось. Он просто закрыл глаза, а когда открыл, уже было утро. Утро его коронации. Вместо слуг по коридорам бродили студенты – занятия отменили ради такого случая. Принц спокойно умылся, надел форму и вышел из комнаты.

Маркус подпирал противоположную стену.

– В столовую? – спросил он.

– Не хочу, – ответил Эден. – Пройдусь немного, пока есть время. Остужу голову.

Мрак не спрашивал, нужно ли ему сопровождение. Просто шел следом, наблюдая, чтобы его высочество никто не беспокоил. Студенты торопились убраться с дороги – они и в обычные-то дни предпочитали не пересекаться с Соколом, теперь и подавно. А Эден брел, не задумываясь, куда идет. Внутри постепенно воцарялось спокойствие. Сегодня все останется в прошлом – учеба, друзья, любовь. А впереди будет трудный путь. Долгий или нет – время покажет.

Около полудня Эден вернулся в академию. Его уже ждал лорд Нокс.

– К коронации все готово, – доложил он. – Начинаем через полчаса.

– Спасибо, лорд Нокс, – кивнул принц.

Он вошел в комнату, сначала хотел переодеться, затем решил, что форма больше подобает случаю. Эден, император академии имен. Звучит неплохо! Он усмехнулся своему отражению и направился в главный зал.

Ректор Эвернер ждал его неподалеку от входа. Из зала доносился гул голосов – гости собрались, ожидая Эдена.