Дождь

— Моя, — рвано выдохнул Рэйнэн, снова припадая к нежному полушарию груди.

Тело жены вдруг выгнулось навстречу, и с ее губ сорвался хриплый стон. Руки обхватили за шею, зарываясь пальцами в волосы у него на затылке. Все… Нет сил сдерживать себя.

Движение… и Рэйнэн рухнул с ней на кровать. Переворачивая, сминая под себя, целуя, лаская, облизывая, вторгаясь языком в сладкий рот, прикусывая красные, распухшие губы. Мало… Он умирал от желания, сгорал от любви. Она мучила… Она причиняла боль… Она дарила неведомое доселе наслаждение… Желание… острое… болезненное… вбиваться в это тонкое тело — яростно, безудержно, бесконечно… И двигаться быстрее… быстрее, чтобы до разрыва мозга, до исступления, до дрожжи, до яркой огненной вспышки.

Тамми перестала понимать, что происходит. Мир вокруг исчезал, таял, растворялся. Оставались только воспламеняющие тело ласки мужчины и его горящие безумным огнем глаза. Она задыхалась. Горячее дыхание Рэйнэна проникало в ее легкие, расползаясь по телу сметающей все на своем пути лавой. Прикосновение его рук… жарких, настойчивых, сильных… они повсюду. Они как пожар… неукротимый, испепеляющий, выжигающий дотла. А эти губы… они выпивают, трогают, ласкают, оставляя на теле алый рисунок его неистового желания. И этот обжигающий танец языка на ее груди, животе, бедрах… сводящий с ума… умоляющий о чем-то… Заставляющий извиваться, выгибаться навстречу. Стон… длинный, тягучий, хриплый. Неужели это она? О духи, это она стонет, умирая от наслаждения и удовольствия? Мало… Еще… Утонуть… Дотронуться до его твердого, сильного тела. Прижаться… Сильнее… Еще сильнее, чтобы чувствовать кожей бешеный ритм сердца, не успевающий за его дыханием. Свет… яркий… ускользающий… дотянуться рукой… И вдруг — холод… внезапный. Зачем? Почему?

Широко раскрыв глаза, Тамми увидела перед собой затуманенное страстью лицо мужа. Рэйнэн поднял на руках свое тело, нависая над ней, хрипло, тяжело, резко вдыхая и выдыхая воздух. На шее отчетливо вздулись реки вен, красиво очерченный рот изогнулся в хищной полуулыбке

— Нет? — напряженно и зло спросил он.

Тамми смотрела в лицо мужчины, только что превращавшего ее тело в воск и зажигавшего внутри нее дикое, безудержное, сравнимое с острой болью, желание, и не понимала, что он от нее хочет? О чем спрашивает? Зачем остановился? Ведь было так хорошо, так горячо, так опьяняюще сладко. Сквозь ускользающую куда-то нить сознания пробивалась такая далекая мысль, что все происходящее было неправильным. Или правильным?.. Она запуталась. Она ничего не понимала. Что он хотел от нее услышать? Что она должна сказать?

— Нет? — едва слышно спросила она.

Мужчина закрыл глаза, сжал зубы и запрокинул голову. Несколько секунд пугающей тишины и… он вдруг облегченно выдохнул.

— Правильно, маленькая, я слишком зол, чтобы доставить тебе удовольствие.

Схватив Тамми в охапку, он прижал ее к тяжело вздымающейся груди, проводя напряженной ладонью по растрепанным локонам. Девушка громко всхлипнула, сотрясаемая мелкой дрожью, уперлась кулачками в мощную обнаженную грудь мужа, напрасно пытаясь высвободиться из его жестких, почти причиняющих боль объятий. Он не дал… сжал еще сильнее, стал покрывать ее волосы легкими, торопливыми, жадными поцелуями. Он был таким упругим, сильным горячим, таким близким… До боли близким.

— Ты моя, — глухо прошипел Рэйнэн, потом, схватив малышку за плечи, приподнял и, прижавшись щекой к ее бледному лицу, грозно выдохнул: — Ты моя. Моя, — отодвинув ее от себя, он с силой сжал ее плечи и снова прижав к напряженному телу, почти прорычал: — Ты моя. Ты поняла? Никто не смеет прикасаться. Никто. Слышишь?

Тамми ничего не понимала, в душе все переворачивалось. Зачем он так с ней? Это что? Наказание за непослушание? Значит, все то, что он делал с ней, было лишь для того, чтобы показать, что она его собственность? Очередная демонстрация силы? А она подумала… Глупая. Она посмела мечтать о чем-то большем.

— Ты зачем…? — горький всхлип прозвучал в тишине комнаты так неправильно резко, так щемящее и пронзительно. — Ты… зачем так? Я не вещь. Я ничья, — плакала она, — я думала, ты…. А ты — ты животное, гадкое, мерзкое животное.

Жалобные рыдания жены как ножи протыкали сердце темного властелина. Он прижал к груди ее бьющееся в истерике тело, сипло прорычав:

— Хуже, маленькая, я зверь. Страшный, дикий зверь.

Прочертив в воздухе пылающий символ, он подхватил малышку на руки, ускользая вместе с ней в темный портал.

Ноги Тамми коснулись прохладной, мягкой травы и она, замерла, забыв, что только что плакала навзрыд от боли и обиды. Впереди простиралось озеро: голубое, первозданное, кристально-чистое, в которое со всех сторон, низвергая сияющие в лучах заходящего солнца потоки, впадали невероятные по своей красоте водопады.

Шорох за спиной заставил ее обернуться. Глаза отказываются верить тому, что она видит. Огромный, могучий, черный, как ночь. Дракон! Повелитель воздуха и огня.

Красивый… Невероятный… невозможно описать словами, силу, мощь и дикую грацию, сквозящую в каждом его движении. Он так близко… Протяни руку — и можно почувствовать кончиками пальцев гладкость его отливающих антрацитом чешуй. Шелест поднимаемых вверх крыльев… их невозможный размах застилает небо… Дракон наклоняет голову, изгибая усыпанную загнутыми шипами шею. Яркие, бирюзовые, как вода в озере, глаза, не мигая, смотрят на Тамми. Теперь он был так близко, что девушка чувствовала, как теплый воздух, выходящий из его ноздрей, щекочет обнаженную кожу, покрывая ее мурашками.

Зверь раскрыл пасть, и раздвоенный язык мягко заскользил по нежному телу стихийницы. Осторожно обвел пышную округлость груди, лизнул упругий живот, двинулся ниже, пробуя ее на вкус. Завороженная, ошеломленная, растерянная Тамми лишь охнула, боясь пошевелиться, когда язык существа дотронулся до ее лона. Дракон сладко сощурился, словно съел что-то невероятно вкусное, потом, легко ткнувшись мордой в грудь девушки, протяжно заурчал, втягивая носом ее запах. Тамми не удержалась и протянула руку, дотрагиваясь до гладкой блестящей чешуи на его голове. Миндалевидные бирюзовые глаза дракона открылись, хищно сверкнув вертикальным зрачком. Животное громко фыркнуло и легонько толкнуло носом девушку в живот. От неожиданности Тамми потеряла равновесие и плюхнулась в прохладную воду озера. Плавно и гибко, как громадная змея, дракон скользнул следом, на ходу поймав отплевывавшуюся девушку когтистой лапой. Приподняв ее над водой, лизнул в щеку, стирая след от расползающейся синевой по скуле ссадины, потом, громко проурчав, снова лизнул, теперь уже в шею. Тамми засмеялась.

— Щекотно, — восторженно прошептала она.

Дракон довольно рыкнул и макнул Тамми с головой в озеро, вытащил и снова макнул.

Мокрая, удивленная стихийница смотрела в хитрые змеиные глаза, задыхаясь и отплевываясь.

— Ты что делаешь? — звонкий голос полетел над водой хрустальной птицей. Дракон фыркнул, и его язык снова щекотно прошелся по телу девушки.

— Ты так, да? — засмеялась Тамми. Зачерпнув ладонями воду, она стала брызгать ей в хитрую шипастую морду.

Дракон высунул из воды хвост — длинный, с большим наростом на конце, усеянный тонкими острыми иглами, и с силой ударил им по воде, вздымая вверх фонтаны брызг, окутывая свое тело и тело зажатой в его лапе девушки мириадами брызг. Звенящий серебряным колокольчиком смех Тамми поднимался ввысь и тонул в шуме грохочущих водопадов. Существо расправило крылья, резко взмывая в небо, осыпая в озеро тонны падающих, подобно дождю, водяных струй. Тамми, раскинув руки, кричала от восторга и счастья, а дракон, запрокинув голову, выпустил в вверх ревущую струю пламени.

Солнце тихо спускалось за горизонт. Оранжево-красные лучи медленно тонули в голубых водах, лаская и обнимая прощальным теплом резвящуюся в воде странную пару. Огромный дракон бережно сжимал в когтистой лапе хрупкое тело маленькой рыжеволосой девушки.

Круглый сияющий диск скрылся за вершинами скал, погружая озеро в сиреневый полумрак. Зверь развернулся и, распластав по воде крылья, растянулся на поверхности озера, как гигантский кленовый лист. Уложив Тамми на себя, он накрыл ее огромной лапой, прижимая к жаркому драконьему телу. Высоко в небе стали загораться первые звезды, холодными всполохами озаряя вьющуюся небесную вязь. Серп луны становился все четче и ярче, жидким серебром оплавляя лежащие на воде силуэты. Сердце дракона билось размеренно и спокойно, чувствуя, как тихо спит на его груди та, что была для него дороже жизни…

* * *

Тамми лежала укутанная, как в кокон, в мягкое теплое одеяло. Так хорошо. Не хочется раскрывать глаз. Серый сумрачный предрассветный час крадущимися тенями ложился на белоснежный пол, чертил на стенах таинственные узоры и символы, уютной дремой проникал сквозь кожу… Спать… Не думать…Слегка приоткрыв глаза, Тамми улыбнулась и снова стала проваливаться в блаженное небытие. Ей снились такие красочные сны… Луна. Звезды. Озеро. И дракон…Горячий… Большой… Такой красивый. Мысль… острая, резкая, как вспышка, а затем паника и страх. Открыв глаза, она растерянно смотрела на пустовавшее рядом с собой место на постели. Ушел… Глаза внезапно больно кольнуло.