Dream A Little Dream Of Me

– Да, дорогая, чуть левее, вот так, разомни старые шаманские косточки, - подкалывал ее парень, она попыталась укусить его, но только «наелась» ткани, потому перешла к тактике звуковой деморализации противника. Американские военные что-то такое использовали на Ближнем Востоке, вот и посмотрим, насколько успешно можно провернуть подобный трюк против американских же граждан.

Дикие вопли ничуть не смущали Джеза, зато развлекали благодарную публику. Обе группы забыли о вызвучке и наблюдали за шоу. С обеих сторон слышались подсказки и язвительные комментарии, противники перед главной битвой сошлись в примирительном и необузданном веселье. Когда еще увидишь, как спокойную и невозмутимую Эллу с ее плавными движениями и полной достоинства походкой тащат к сцене, перекинув через плечо, будто охотничий трофей. Когда еще услышишь, как ее неспешная, текущая, словно мед, речь, превращается в крики дикой кошки, опалившей хвост.

Такое зрелище способно объединить и более непримиримых конкурентов, не то что друзей, которые лишь на вечер заняли позиции по разные стороны баррикад. А все Гай и его большая любовь к собственной персоне. Каждый год на свой День рождения он закатывал пир горой, ну, почти так. Устраивал джаз-битву, сборы с которой щедро отдавал победителю. Хитрый ирландец зарабатывал в разы больше на продаже выпивки и даже частично возвращал себе гонорары от банды, которая на радостях победы, угощала всех и каждого.

Правила просты: две команды, которые больше всего полюбились публике в прошлом сезоне, что нетрудно определить весьма меркантильным способом по выручке после концерта, сходятся в битве на знание джазовых стандартов. Гости, покупая билет, получают шанс услышать свою любимую песню, написав ее на билете и опустив в волшебную коробочку, из которой потом и организуется сет-лист на день грядущий. Двадцать песен – обязательная программа, дополнительные композиции в случае ничьей.

– Ах, да, количество купленных билетов никто не ограничивает, - закончил инструктаж Крис, который еще несколько дней назад говорил о том, что ни ногой в их детские игры не ступит. А теперь как правильный и сердобольный старший братец объясняет младшему недотепе, что ему стоит делать и как себя вести.

Том пришел заранее, дабы усовершенствовать хитромудрый план, разработанный Хемсвортом, при поддержке всеведущего бармена-хозяина заведения. Он был уверен, даже если Гай сначала даст волю своему лепреконскому веселью, то все равно поможет провернуть аферу на лучшем уровне.

Хиддлстон появился как раз вовремя, чтобы наблюдать сцену, как Элла, выхватив у Майки барабанную палочку, пытается догнать Джеза и наказать. Всеобщий хохот и улюлюканье только добавляли представлению оттенок идиллии и беззаботного веселья. Совсем не те чувства, которые он испытывал в последние несколько дней. А вид смеющейся ван Руж вообще чуть не заставил его развернуться и выйти. Но Гай заметил, как он неуверенно мялся у входа, и помахал рукой. Пришлось из вежливости подойти и перекинуться парой-тройкой слов.

Так и получилось, что он остался, а голос Эллы, которой по жребию пришлось открывать вечер, убедил его в правильности решения. Теплый и нежный, как ее ласки, он буквально чувствовал прикосновения ее пальцев у себя на коже, воспоминания того вечера оживали, ставали почти осязаемыми. Вот она проводит рукой по его волосам, на губах терпкость поцелуя и…

– Так что там насчет песни, парень? – возвращает его к реальности Гай.

Хиддлс выкладывает свои мысли, бармен даже не пытается подтрунивать над ним, он выражает свое восхищение проработанностью плана и выказывает готовность помочь, но вносит несколько поправок в свою пользу, материальный момент дела не должен пройти мимо него.

Одна песня отделяет «Вуду Оркестр» от победы или поражения. Завидная удача, не так ли? Все замерли в ожидании, рука Гая опускается в заветную коробчонку и вытаскивает оттуда листок. В лучших традициях Оскара он медленно разворачивает его и читает:

– От некоего парня по имени Том тебе подарок, ван Руж, «Can’t We Be Friends», дуэт Эллы и Луи. Том, помаши ручкой, публика хочет знать, кто принес девушке победу.

Он передает привет от барной стойки и улыбается, смотря, как Элла на мгновение теряется. Девушка быстро берет себя в руки, но и доли секунды ему хватает, чтобы почувствовать себя увереннее, наполниться ободряющим злорадством. Удивительная женщина, в который раз за вечер думает Том, наслаждаясь последней на сегодня песней.

Сразу после бурных чествований, поклонов и обменов любезностями с другой группой и слушателями она спускается в зал и идет к нему. Улучшение на лицо, помнится, как-то она просто бесследно испарилась.

– Пришел насладиться победой?

– Нет, заключить перемирие.

– Странно, победителям это невыгодно.

– Я хочу знать, почему. И не уйду без ответа.

– Тебе краткую или длинную версию? – устало протягивает Элла и вздыхает. Возможно, так он одумается и оставит ее в покое. В любом случае сил на сопротивление у нее нет, все остались там, на сцене.

– Можешь начать выкладывать свою биографию уже сейчас, ван Руж. Я никуда не спешу.

Элла смотрит на Гая, тот, несомненно, все слышал, он ведь профессиональный бармен. Мужчина без слов вытаскивает бутылку рома и тоника. Девушка приподнимает бровь, он качает головой, но достает пакет со льдом. Она протягивает руку, в раскрытую ладонь падают ключи.

– Пойдем, Том, будет тебе ночь сказок.

Комментарий к Can’t We Be Friends

http://vk.com/doyoubelieveinfaeries

Хештэг к главе #DaLDoM_Friends

========== You Won’t Be Satisfied (Until You Break My Heart) ==========

В квартире с видом на звезды может быть уютно и романтично, бесконечно тоскливо и безмятежно, как в Тибете. Здесь можно предаться любым переживаниям от приятных до не очень и все равно чувствовать особое волшебство города, который никогда не спит. Города, знакомого не каждому, города, который открывает свою душу навстречу твоей. И все было бы пасторально да идиллично. Если бы не одно «но». За красивый вид приходится страдать, причем страдать бренному живому телу, которое рвется к звездам за чем-то возвышенным, за целебной магией света далеких галактик. Застекленная часть крыши может быть поэтичной все жаркое лето, часть осени и весны (за редким, но метким исключением, как сегодня).

Пока Элла и Том купались в обвораживающих волнах джаза, за окном наметилось светопреставление. Насколько спокойными и бархатными были ритмы старых песен, настолько яростно протестовала против них стихия за окном: шквальный дождь и ливень смывали посетителей «Джазового стандарта» прямо в переходы метро, штормовой ветер срывал котелки и шарфы с тех, кто пожелал полностью, вплоть до мельчайших деталей гардероба, окунуться в атмосферу вечера. Таксисты зарабатывали на славу, да и Гай не остался в долгах, ведь многие, только высунув нос на улицу, тут же возвращались в тепло клуба.

Том благодарил судьбу за то, что та на сей раз смилостивилась и не выставила его за дверь в непогоду. Что было очень странно, учитывая то, как эта самая мифологическая антропоморфная сущность помогала Элле всласть издеваться над ним. Когда же они попали в квартиру, он сразу же понял, что заблаговременно и напрасно поблагодарил строптивую барышню, которая придумывает замысловатые повороты в его жизни.

Пронизывающим сырым холодом сквозило уже с порога, что же будет в комнате, которая будто специально создана на растерзание всевозможными стихийными бедствиями. Элла с Томом уже будут не в Канзасе? Или заиндевеют на радость потомкам, аки несчастные жители Помпеи, увековеченные в пепле? Хиддлс отмахнулся от роковых мыслей, если он хочет хоть в чем-нибудь разобраться, пока шарики окончательно не зашли за ролики, то должен изо всех сил удерживать шаткое состояние спокойствия, избегая фатализма шекспировских трагедий.