Dream A Little Dream Of Me

– Да. Нет, Джейн. Да. Да. Пока, – выдала она несколько односложных слов, положила трубку и мысленно похвалила себя за отлично проведенные переговоры. Ни разу не упала в обморок, не запнулась с ответом (будто бы было где), не проворонила шанс сдать подругу в хорошие руки.

– Емкий разговор, – Элла уколола замечанием расфуфырившееся от самопохвалы эго соседки.

– Зато результативный. А ты проспала все самое любопытное, но ничего, Том скоро будет. Попробуй хоть сделать вид, что ты можешь быть хорошей не только тогда, когда спишь зубам к стенке.

Элла поднялась с кровати. «Кучеряво живу, – подумала она, – утром одна, вечером другая». И поплелась в ванную смывать черную маску а-ля новая Женщина-кошка. Когда с помощью сверхъестественного терпения, титанических усилий и пары-тройки волшебных непечатных слов на нее из зеркала посмотрел человек, она готова была стать доброй, белой, пушистой, какой угодно, лишь бы эта пытка больше не повторялась.

В комнате же в это время совершалась попытка разговора, точнее, попытка его спасения. Том отчаянно старался быть хорошим собеседником, настолько, что даже заполнял паузы и неопределенное «е-е-е» в ответах Джейн своими предположениями и догадками. Девушке, опять потерявшей дар речи, оставалось, как в тесте, отметить правильный вариант кивком или другим жестом.

Они обернулись на сдавленный смешок.

– Элла, – воскликнул Том, – почему ты пропала? Мы же договаривались поужинать. Гай не знал о твоих планах. Сама не брала трубку. Что-то случилось?

Она смотрела на мужчину со смесью удивления (когда это она пропустила приглашение?), горечи (откуда она взялась? неужели жалеешь себя, ван Руж?) и искреннего непонимания, которое она выразила в вопросе:

– Зачем? Зачем ты так настойчиво пытаешься быть хорошим со мной? – голос предательски дрогнул, взлетел выше, чем требовалось.

– Я, пожалуй, оставлю вас, – Джейн спешно, никем так и не замеченная, покидала комнату.

– Том, я ведь одна большая проблема, – не сдавалась она даже в его объятиях.

– Еще и с заглавной буквы, – подтвердил он. – Но моя проблема.

Комментарий к Bess, You Is My Woman Now

http://vk.com/doyoubelieveinfaeries

Хештэг к главе #DaLDoM_MyWoman

========== What You Want Wid Bess? ==========

– Я тебя совершенно не понимаю, – сказала она и отстранилась.

Его объятия, мягкий шепот, соблазнительный британский акцент. Черт, да из его уст даже ее имя, Элеонора, звучит так, что она готова тут же и немедля снять с себя одежду. Пусть лучше останется как можно дальше, так, по крайней мере, у нее не будет соблазна воспользоваться отсутствием Джейн.

Вообще. Ничем. Она. Пользоваться. Черт, эти глаза. Большие, живые, вопрошающие. Не будет. Тонкие пальцы Тома скользнули по запястью. Он взял ее за руку. Элла жадно втянула воздух, будто только сейчас вспомнила о его необходимости, и опять оказалась в объятиях Тома.

– Признаться, я тоже, – опять он, легкий, на выдохе, едва различимый голос. Фраза лишь угадывается, скорее даже передается дыханием, колебаниями воздуха, теплом на шее. Что тоже? Она давно потеряла нить разговора. Ответ, непонятный и далекий от ее мыслей, застигает ее врасплох. Удивленный взгляд, она пытается вспомнить, отмотать пленку, но ее зажевало на последней фразе. Элла пропадает в ответном взгляде. Глубокий, затягивающий, словно водоворот, он мгновенно теплеет, вспыхивает весельем, в омуте отражаются звезды-огоньки беззаботной, мальчишеской радости. – Я тоже совершенно тебя не понимаю. Но разве не в этом вся прелесть?

– Ты меня не понял, Том, – сказала она, и сама не веря, что начинает этот разговор. – Ты ведь уезжаешь через… – Элла на секунду задумалась и заплутала в подсчетах. Как же коварно ведет себя время, когда тебя накрывает лавиной событий. – … четыре недели? Пять?

– А какое значение это имеет сейчас?

– Просто хочу знать, когда именно я проснусь одна, представляя себе, как твой самолет покидает воздушное пространство Нью-Йорка, – опять слова сорвались прежде, чем она подумала о последствиях. Не он должен отвечать за всю эту кашу в ее голове. Не его она хотела обидеть. Опять взгляд гаснет, он опускает глаза, хмурится. Элла кладет ему руку на плечо, гладит шею. – Извини, я не должна была так говорить.

– Мысли о будущем – весьма здравая вещь, – Том улыбается и делает вид, что понял ее обвинения превратно. Простой шуткой он отправляет это жуткое сравнение с другим туда, где ему и стоило находиться, в область несказанного. – Только на голодный желудок это получается из ряда вон плохо. Мое утреннее приглашение все еще в силе. Помнишь такое?

– Естественно нет, потому что мне такого не поступало, – фыркает она, перенимая шутливый тон.

– А кто это мычал, когда я рассказывал планы на вечер?

– Не имею ни малейшего понятия. Первобытные рефлексы? – предполагает Элла. – Защищали от покушения на мой сон. В следующий раз, если попробуешь достучаться до меня во время глубокого сна, то постарайся добиться хотя бы простого предложения, а еще лучше нескольких. Тогда можешь быть уверен, что я пребывала в сознании, когда соглашалась на твои предложения.

– Буду иметь в виду. – Том положил ей руку на талию и потянул к выходу.

– Не так быстро, Генрих Пятый, я же не Франция. – Хиддлс опешил настолько, что не успел проконтролировать удивленный взгляд а-ля «американцы знают всемирную историю?» – Да, мы тоже иногда получаем неплохое образование, Том, – ответила она на невысказанный вопрос. – Я вот не пойму, тебе так невтерпеж, что ты решил выставить меня за дверь в одной футболке, или мы идем в какой-то особо изысканный ресторан, находящийся в том же списке, что и богемный музыкальный клуб, в который ты меня давеча водил.

– Ну ты и злопамятная, Элла, – улыбнулся он и подтолкнул ее в ванную. – Шуруй давай, напяливай джинсы, и пойдем уже, пока заказ не прозевали.

– И где твоя обходительность, англичанин? – девушка возвела очи горе в лучших традициях драматических сцен с чтением разнообразных «быть или не быть». – Заказ? Ничего себе! А меня в джинсах туда пустят?

– Тебя бы и без них пустили, – вздохнул Том под дверью.

– А, может… – Она потянулась к шкафу за помощью, когда его руки легли ей на плечи, предотвращая превращение пятиминутных сборов в церемониальное облачение со всеми вытекающими.

– Не может, – опять его мягкий голос затуманивает сознание. Элла оборачивается к Тому в предвкушении продолжения, заключает его в кольцо объятий, провоцируя смену планов. Он пытается не отступать от первоначального замысла, перебрасывает джинсы ей через плечо, тянется к полке с футболками. Расстояние между ними неумолимо сокращается. Она целует его шею. – Что ты делаешь? А вдруг твоя соседка вернется? – выдыхает он.

– Мое дело предложить, – говорит Элла, перехватывает футболку, в которую вцепился Хиддлс, и выскальзывает из ответных объятий. – Кыш-брысь, дама собралась переодеваться.

В ответ очередной почти беспомощный взгляд. Черт, эти глаза… Она срывает с крючка полотенце и бросает в него, как в нашкодившего кота. Ибо нечего играть на чувстве умиления, она и так проявила его сегодня сверх нормы. Том поднимает снаряд и бросает обратно, но быстро скрывается за дверью, прячась от ответного огня. И как прикажете бороться с такой наглостью?

Невыносимо. Медленными. Сборами. Элла решила провести сборы согласно протоколу. Расчесала волосы, дотошно считая каждое приглаживание щеткой. Несколько раз переделала пучок, пока результат не удовлетворил бы и самого придирчивого перфекциониста. Перерыла шкаф в поисках чего-то неопределенного. Том потерял терпение, когда она нашла, наконец, белые джинсы и затягивала шнуровку на бедрах, сетуя на стрессовую студенческую жизнь, которая коварно лишает ее привлекательной плавной округлости.