Дроу в 1941 г. Я выпотрошу ваши тела во имя Темной госпожи

Риивал сел напротив и тоже вытянул к огню ладони.

— Я старший хранитель святилища Благословенной Ллос и должен возвести ей материнский алтарь, чтобы возносить молитвы. Это должна быть только моя земля и ничья другая.

Правитель качнул головой:

— В Советском Союзе свобода совести и личное поклонение Богу не запрещено. Но земля не может принадлежать одному человеку. Это народная собственность.

— Я готов купить ее, — упрямо насупился дроу, понимая, как важно содействие местных. Не будет же он воевать с ними за право построить алтарь а потом и настоящее святилище. — Что тебе нужно? Золото, много золота? Драгоценные камни? Алмазы, рубины, изумруды? Именем Темной госпожи я найду все это и заплачу столько, сколько нужно.

Но правитель вновь покачал головой:

— Ты пойми, э-э-э… сержант, нельзя единолично владеть куском советской земли. Это просто невозможно.

На какое-то время воцарилось молчание. Оба смотрели на костер и не говорили ни слова.

— Я знаю, чем тебе заплатить за кусок земли! — вдруг обрадованно выкрикнул Риивал, вскакивая с места. — Ты обязательно согласишься.

Правитель тут же удивленно поднял голову. Видно, что заинтересовался платой.

— Я убью твоего главного врага. Хочешь?

Дроу довольно улыбался, понимая, что предложил очень высокую плату и отказаться от нее будет просто невозможно.

— Что? Про какого еще главного врага ты говоришь? Про Гитлера? Ты убьешь Гитлера? — правитель, похоже, не сразу понял, что ему предлагали. — Ты понимаешь, о чем говоришь? Он в Берлине и его охраняет целая армия! Это же полный бред!

Однако Риивал продолжал загадочно улыбаться. Ведь, ему было известно нечто такое, что может все изменить.

— Подожди, не торопись, — дроу поднял руку, явно прося замолчать. — Я знаю, где скоро точно окажется твой враг. Тот самый генерал Гудериан, о которым ты расспрашивал, рассказал, что на самом западе под городом Винница уже почти построено тайное убежище. И твой враг обязательно будет там…

— Если ты убьешь Гитлера, то получишь столько земли, сколько тебе будет нужно, — правитель протянул ему руку. — Даю, слово.

Глава 35 Время пришло собирать камни

* * *

Все закончилось в один момент. Привыкнув к размеренности и неспешности этих дней, Сталин и в это утро продолжал дремать. От костра веяло теплом. Потрескивали сучья в огне, навевая мысли о далеком детстве. От висевшего солдатского котелка расходился бодрящий аромат травяного чая. Не о чем не хотелось думать: ни о катастрофе на фронте, ни о странном существе, выдававшим себя за человека, ни тем более о его безумной просьбе передать целый район советской земли в личное пользование.

— Через полчаса уходим, — вдруг бросил сержант, только что спокойно сидевший и строгавший ножом какие-то колышки. — Пора начинать охоту. Трое суток достаточно, чтобы наша жертва успокоилась и перестала дергаться. Только сначала в одно место заглянем…

Ничем не выказывая своего удивления, Сталин кивнул. Собраться ему, как нищему, только подпоясаться. Все уже было на нем: и шинель, и сапоги, и револьвер за поясом. Вот если только с шинели пожухлые листья и траву стряхнуть.

— Пора, значит, пора, — бросил он, начиная приводить себя в порядок. Делал это спокойно, тщательно. Свой лимит на удивление он уже исчерпал вчера. — Главное, чтобы результат был.

— Будет, — буркнул сержант, пряча выструганные колышки в своей котомке. — Сам все увидишь. Сейчас они весь страх потеряли, а с ним и осторожность. Самое время прийти и спросить каждого за его дела и мысли… Вот туда сворачивай.

Шагая за ним, Сталин сошел с едва заметной тропки. Дальше пришлось немного попотеть: начинался склон оврага, и поэтому нужно было цепляться за деревья и кустарники, чтобы кубарем вниз не полететь.

— Вот и пришли, — он еще спускался, когда его нагнал негромкий окрик. — Подходи ближе.

Через дно оврага бежал небольшой ручеек, петляя между камней песчаника. Чуть в стороне виднелся небольшой пятачок с камнями вокруг, очень похожий на маленькое капище.

— Сюда вставай.

Он недоуменно хмыкнул, но сделал, как просили.

— … Времени до срока все меньше и меньше, а жертва еще не принесена. Темная госпожа может разгневаться, — это было так сказано, что у Сталина нехорошо засосало под ложечкой. Вдобавок, у сержанта, блеснуло в руке лезвие ножа. Как тут оставаться спокойным? Поневоле о плохом думать станешь. — Тогда совсем плохо будет.

— Ты чего это задумал? — Сталин чуть развернулся, чтобы незаметно дотянуться до револьвера. По поводу своего умения обращаться с пистолетом он совсем не обольщался, но и сдаваться тоже не собирался. — Слышишь?

— Не мешай, хуманс-с.

Лицо у сержанта стало отстраненно холодным, словно из камня вырезанным. Прошептав что-то шепотом, он резко взмахнул ножом и… полоснул по своей ладони. Порез тут же вспух алым, кровь закапала с кожи и прямо на алтарь.

— Благословенная Ллос, тебя славлю и к твоей помощи и защите взываю, — вытянул руку прямо над камнями, и с силой сжал пальцы в кулак, заставляя кровавые капли превратиться в ручеек. — Укрепи мою волю, направь мой клинок прямо в цель.

Через мгновение быстро перевязал ладонь, останавливая кровь. Лишь после этого протянул нож.

— Что? — не сразу сообразил Сталин, все еще пытаясь прийти в себя от пережитого. Ведь, он уже почти с жизнью попрощался, увидев нож у своего тела.

— У нас больше дело впереди, тяжелая дорога, пусть и у каждого своя. Помощь не помешает, — кивнул ему сержант, продолжая держать оружие. — Бери, твоим богам не за что на тебя обижаться, раз они оставили тебя. И не отвергай протянутую тебе руку, не хорошо это.

Они какое-то время так и стояли друг на против друга, меряясь взглядами. Наконец, Сталин кивнул, опуская глаза. Про Бога он уже давно не вспоминал [кажется, в последний раз это было после смерти жены, да и то мельком]. Если и верил еще во что-то, то только в человека, его волю и силу. Но сейчас все представало перед ним совсем в другом свете.

— Смелее, — многообещающе улыбнулся Риивал, кивая на нож. — В моем мире, многие из хумансов бы желали оказаться на твоем месте. Даже лишь за предложение получить благословение Темной госпожи храбрецы из храбрецов устроили бы поединок по смерти. Ведь, Благословенная Ллос повелевает самой смертью…

Сталин упрямо мотнул головой, переживая очень странное чувство. Словно стоял у чего-то невероятного, способного перевернуть всю его жизнь, поставить всю ее с ног и на голову. Как не сомневаться тут?

— Ты преданный всеми правитель. Твою землю топчет страшный враг, твоих людей истребляют как диких животных. Твои близкие, твоя плоть и кровь в опасности, и ты не желаешь помощи? Странно.

От этих слов у Сталин нахмурился. Хорошо получилось уколоть, в самое сердце. И ведь всю правду сказал, ничего кроме правды.