Дроу в 1941 г. Я выпотрошу ваши тела во имя Темной госпожи

— Самое время, — оторвался от стены, пристально вглядываясь в окно на одном из этажей.

Ниточка заговора, пусть и едва заметная, вела именно туда. Из всех четверых, кто сегодня прошел через его руки, только один показался самым подозрительным, и жил он именно в этом доме.

— А здесь уже никто нам не помешает, — многообещающе улыбнулся он. Верхняя губа задралась, обнажаю резцы на манер оскалившегося пса. Да и сам он был похож на вставшего на след зверя. Ноздри с жадностью втягивали воздух. Легкая дрожь проходила по мышцам. — Никто…

Быстро огляделся по сторонам в поисках угрозы. Тихо, никого. Подтянулся и одним махом оказался на ближайшем подоконнике, откуда с легкостью добрался до водосточной трубы, и словно ящерица пополз выше.

— Плохое место, — сквозь зубы бормотал дроу, то и дело оглядываясь по сторонам. Вокруг было слишком много окон, чтобы не опасаться. Из любого напасть могут. — Еще хуже, чем подземные города дварфов… Никогда не знаешь, откуда в спину ударят.

Дальнее окно оказалось приоткрыто, чем он и воспользовался. Ловко «перетек» в комнату, где и замер. Где-то рядом разговаривали, причем довольно громко.

— … Слава, почему ты молчишь? Что, вообще, происходит? Посмотри на себя, ты же весь серый! — в соседней комнате буквально «звенел» от напряжения женский голос. — Славочка, скажи же хоть слово… Что? Я не понимаю… Водки?

Дверь была приоткрыта и можно было разглядеть двоих — мужчину и женщину, сидевших на небольшой кухоньке. Он, невысокий, с небольшими залысинами, весь обмяк, свесил руки вдоль тела. Она же чернявая, с выразительными черными глазами, напротив, сильно возбуждена, с трудом оставаясь на месте.

— … Ты хочешь выпить? Славочка, расскажи мне, — она гладила его по руке, с тревогой заглядывая в его глаза. — Слышишь? Ты должен мне все рассказать. У вас что-то произошло? Кто-то из них решил подвинуть тебя? Маленков, Ворошилов? Или это Берия…

Послышалось негромкое бульканье. Мужчина одним махом опрокинул в себя стакан, и даже не поморщился при этом. Словно воду пил, чем безмерно удивил женщину.

— К-к-как? Славочка, ты же никогда ничего крепче столового вина не пил.

Вдруг мужчина наклонился к ней и тихо, почти шепотом, произнес:

— Он вернулся.

— Что? Что ты сказал? Кто вернулся? К-к-кто?

— Он. Сталин вернулся.

Разлитое в воздухе напряжение Риивал ощущал и комнатушке, где прятался. Это ощущение неизбежности наступления чего-то жуткого, казалось, ножом можно было резать.

— … Славочка, собирайся, немедленно собирайся! — лицо у нее в один миг побелело, став еще бледнее, чем у мужа. Хотя и у того оно больше походило на лицо мертвеца, чем живого человека. — Быстрее, быстрее поднимайся. У меня есть один человек, который все устроит. Слышишь? Он мне обещал, что вывезет нас в безопасное место. Я сейчас позвоню, и уже утром мы будем далеко отсюда.

Дроу напрягся, понимая, что чутье его не обмануло. Если заговор или предательство и было, то искать его следовало именно здесь, а не в каком-то ином месте.

— Уезжать? — хрипел мужчина. — Что ты такое говоришь? Я не понимаю…

— Чего ты не понимаешь? Это усатое чудовище обязательно все узнает, и тогда конец! Мы просто исчезнем, как будто нас никогда и не было.

— Подожди, подожди, — мужчина пытался встать с места, но тут же опускался обратно. Ноги, похоже, от волнения не держали. — Это ты… Т-ты сошла с ума? Что ты наделала… Боже, теперь же все… Зачем, зачем? Это же сумасшествие… Понимаешь, это сумасшествие…

— Слава, Славочка, — женщина бросилась к нему. Вцепилась в руки, целуя и прижимая их к груди. — Я старалась для нас всех. Ты же знаешь его лучше других. Это самое настоящее чудовище, которое ни перед чем не остановится. Если его не станет, всем будет только лучше. Что ты молчишь? Я же права, тысячу раз права. Союзом должен управлять такой человек, как ты, Славочка. Честный, принципиальный, открытый для соглашений, — говорила быстро-быстро, то и дело заглядывая в глаза. — Так думают и там, на Западе. Славочка, ты бы все изменил… А о ни бы нам помогли.

Дверь в дальней комнате скрипнула, пропуская вперед гибкую фигуру в черном. Риивал услышал все, что ему нужно, а, значит, пришло время действовать.

— Славо… — договорить женщина не успела, горло с силой сжали чужие пальцы. — Хр-р-р-р, — захрипела она, резко засучив ногами. — Хр-р-р.

Дернувшегося было мужа перекосило от ужаса. Из рта стали вырываться бессвязные звуки:

— Ты… Это же ты… Нет… Не надо…

Мгновение, и муж с женой повалились на пол. Дроу сел, подвинув стул ближе.

— Плохо, очень плохо, — недовольно кривился Риивал, переводя взгляд сначала с женщину на мужчину, а потом обратно. — Я ждал хорошую охоту: погоню, драку. А ничего этого нет. Очень плохо.

Честно говоря, охота, и правда, не удалась. На фронте он уже привык не сдерживать свою суть. Там не нужно было скрываться или претворяться. Закон «убей, пока не убили тебя» ему особенно нравился. И, пробираясь сюда, Риивал надеялся «отвести душу».

— Подожди! — у мужчины, не сводившего с дроу расширившихся глаз, вдруг прорезался голос. — Не убивай нас! Товарищ Сталин же простил. Мы все расскажем. Слышишь? — он коснулся руки жены. — Расскажи ему все. Ничего не скрывай, все расскажи.

— Рассказать? — женщина сверкнула глазами, явно не хотя говорить. Чувствовалось, что крепкий орешек, не то что ее муж. — А толку? Тебе все равно их не достать. Слышишь? Это дипломаты! Ты к ним и на пушечный выстрел не подберешься. Самый главный почти не выходит из посольства. Если же появляется на улице, то от него ни на шаг не отходят здоровенные мордовороты.

Риивал заинтересованно наклонил голову. То, что он слышал, ему нравилось все больше и больше. Каждый новый врага, особенно сильный, это новое испытание во славу Темной госпожи. И победа в такой схватке очередное подношение для Богини.

— И даже если подберешься к ним, то все равно никого и пальцем не тронешь, — издевательски хохотнула она. — Они дипломаты союзников и Союз с них будет пылинки сдувать. Понял?

Кивнув ей, дроу тоже улыбнулся. Широко, с чувством улыбался, между делом кромсая ей пальцы ножом. Словно хлеб шинковал, ломоть за ломтем, ломоть за ломтем. Только легкий хруст раздавался, когда под лезвие хрящи или косточки попадали.

— Говори, а то пальцев еще много осталось. А закончатся, есть у твоего мужа… Сейчас я уберу руку, и ты все подробно расскажешь — что это за люди, где она сейчас, и чего от них ждать. Поняла?