Другая Золушка, или Четыре Часа До Полуночи

– Итак, давай рассуждать вместе, - заговорила Катрин, пока служанка расставляла на столе блюда и напитки к завтраку.
– Где может находиться моя несносная падчерица?

– Вижу, ты ее терпеть не можешь, - усмехнулся Энрикес, накладывая себе на тарелку добрую порцию румяного омлета.
– Любопытно знать, за что?

Катрин передернула округлыми плечами и принялась намазывать на ломтик хлеба сливовое повидло.

– Она дерзкая, самолюбивая, нахальная. Как-то так...

– А дочь твоя где?

– Она еще спит. Встает ближе к полудню...

– А если застанет меня здесь?
– без особого волнения поинтересовался Энрикес, посыпая омлет специями.
– Что скажет?

– Скажет?
– презрительно обронила женщина, поднимая брови и кривя губы.
– Пусть попробует... и пусть завидует! Увы, моя дочь... она не слишком нравится мужчинам.

– На мой взгляд, она довольно мила, - вежливо, хотя и неискренне, возразил детектив. Линда показалась ему довольно постной и скучной девицей... другое дело ее мать! Вот где страсть, вот где жизненная сила!

– Мила, - сухо согласилась Катрин, доливая в чай молоко.
– Но как-то не вдохновляет. Хотя, может, поговорим о другом?

– Да, давай лучше обсудим твою падчерицу, - кивнул Энрикес.
– Если судить непредвзято, что ты можешь о ней сказать?

Катрин вдохнула, размышляя. Забыть о собственной неприязни к падчерице было непросто, но она честно попыталась ответить по возможности здраво:

– Она предприимчива и не слишком сентиментальна, хотя и уверена, будто любит романтику... Что еще? Умна - в этом ей не откажешь. Очень активна, не из тех, кто сдается. Обаятельна...

– Прямо идеал какой-то!
– не сдержал смешок детектив, о чем тут же пожалел - Катрин метнула на него сердитый взгляд и обиженно поджала губы. Чтобы предотвратить развитие ссоры, мужчина поспешил добавить: - Но в идеалах нет ничего хорошего, не так ли?

– Понятия не имею, - холодно отозвалась женщина.
– Тем более Злата далека от идеала... она довольно эгоистична, излишне авантюрна, в ней чувствуется зерно распущенности... хотя пока оно не расцвело пышным цветом... и - да! Готова пойти буквально по трупам, чтобы добиться своего.

"Ясно одно - она личность яркая", - мысленно отметил Энрикес, однако с Катрин делиться своим впечатлением на сей раз не стал. Вслух он сказал совсем другое:

– И что же будет делать столь неоднозначная особа в условиях, когда ее разыскивают за преступление - она ведь наверняка подумает, что причина в этом!

– Она не станет ныть, паниковать... она все обдумает. Составит план. Возможно, решит затаиться...

– Это трудно, когда повсюду твои изображения, - вставил детектив, приступая к пудингу.

Катрин презрительно фыркнула:

– Изображения, ха! Я видела их. Злата на них совсем не похожа на себя реальную. А если она еще и замаскируется слегка...

– Если она действительно умна, как ты говоришь, то, полагаю, решит переодеться юношей... молоденькой стройной девушке сделать это не так сложно.

– Наверное, ты прав, - кивнула после паузы Катрин, задумчиво размешивая сахар в чае.

– Нарядилась мальчишкой... нашла трактир или постоялый двор подешевле, живет там тихо и незаметно.

– А может, она спряталась в каком-нибудь сарае или просто ночует под открытым небом!
– заспорил Энрикс.

Однако его собеседница покачала головой:

– Нет, убеждена. Она слишком женщина, чтобы ночевать под забором... ну одна ночь - возможно, от безысходности, но потом Злата придумает, где раздобыть монет для оплаты жилья. Хоть какого-то!

– Значит, задача упрощается, - широко улыбнулся детектив и торжественно поднял чашку с чаем, будто провозглашая безмолвный тост.
– Обойду все трактиры и постоялые дворы... осторожно порасспрашиваю...

– Все получится, дорогой, - твердо произнесла Катрин и накрыла руку сыщика своей ухоженной ладонью.
– Ты ее найдешь первым...

10f

Хотя Энрикес и заявил опрометчиво, будто его задача довольна проста, на деле все вышло намного сложнее, чем рисовалось в воображении. Детектив раньше и не подозревал, как много в их городе всевозможных трактиров, постоялых дворов и гостиничных домов! Они встречались буквально повсюду... и в каждый нужно было зайти, позадавать наводящие вопросы - причем не вызвать при этом совершенно излишних подозрений. Оставалось надеяться, что в будущем потраченные силы и время с лихвой окупятся.

Удача улыбнулась Энрикесу в седьмом по счету трактире. Ни на что уже особо не надеясь, детектив принялся в очередной раз расспрашивать о якобы сбежавшем младшем брате... Под его описания подошел один из постояльцев - некий молоденький бедствующий художник, совсем мальчишка... стройный, невысокий, большеглазый, с тонким круглым лицом... излишне миловидный.

– Да, возможно, это мой брат, - с трудом скрывая волнение, подтвердил Энрикес.
– Он всегда любил рисовать...

– Он очень беден, почти нищ, но служанка видела среди его вещей дорогой сюртук, - склонившись к детективу, заговорщицким тоном заметил владелец трактира, полный краснолицый мужчина возрастом далеко за 40, с заплывшими жиром маленькими глазками и двойным подбородком.
– Это странно, и я еще тогда заподозрил неладное... теперь-то ясно! Это отцовская вещь, наверное, да?

– Да-да, именно так!
– поспешил заверить Энрикес, лихорадочно соображая, о каком сюртуке может идти речь. Кажется, Луи упоминал, что во время прогулки одолжил Злате свой фрак, и девушка его так и не вернула...

"Значит, это действительно она!" - с внутренним торжеством подумал детектив. Он все-таки отыскал беглянку, которую помимо него ищут буквально все в городе! О, принц совершенно зря обвинил его в низком профессионализме!

– Знаете, я бы попросил вас не говорить мальчику, что им интересуется старший брат, - доверительно произнес Энрикес, в упор глядя на трактирщика.
– Он опять сбежит... а отец волнуется!

С этими словами детектив выложил на прилавок пару серебряных монет и со значением добавил, по-прежнему не отводя взгляда от собеседника: