Другой брат

Мои глаза расширяются, когда я замечаю потрясающего мужчину, входящего в кафе. Я наблюдаю, как он уверенно направляется к витрине, притягивая внимание всех женщин в помещении. Моя чайная ложка звенит, когда я поспешно ставлю чашку на блюдце. Я оглядываюсь и замечаю, как другие женщины в кафе беззастенчиво смотрят на него, даже те, кто пришёл со своими партнёрами. Я не могу их винить.

Его светлые волосы отросли и завиваются на затылке, выглядывая из-под серой шерстяной шапки. На нём тёмные джинсы, обтягивающие его мускулистые бёдра, ботинки Тимберленд и чёрная футболка.

Сделав заказ, он вытаскивает из кармана медиатор и начинает крутить его в пальцах, прежде чем оборачивается, чтобы найти место. Я выдыхаю, стараясь не придавать этому большого значения, когда его взгляд обводит комнату и останавливается на мне. Щёки начинают гореть, и я невольно пытаюсь спрятаться, опускаясь чуть ниже в кресле. На мгновение я вспоминаю первый раз, когда увидела Лукаса, но присутствие Джеймса кажется другим — более интенсивным, более магнетическим.

Похоже, два месяца без встреч и разговоров с ним никак не ослабили моего влечения к нему.

Просто охренительно.

Моё предательское тело буквально мурлычет при виде его, и я готова себя за это ударить.

Это так неправильно. Я ведь так и не ответила на его последнее сообщение. Просто не знала, что сказать, и решила, что игнорировать его будет самым безопасным вариантом.

Его губы чуть поднимаются в улыбке, пока он подходит ко мне, а взгляд буквально пронизывает меня насквозь. Когда он, наконец, останавливается передо мной, мне приходится поднять голову, чтобы встретить его взгляд.

— Привет, Эйприл, — говорит он, убирая медиатор обратно в карман.

Чёрт, его глубокий, резонирующий голос заставляет меня вздрогнуть.

— Привет, Джеймс, — отвечаю я, стараясь скрыть свои эмоции.

— Ты не против? — спрашивает он, указывая на пустой стул напротив.

— Конечно, нет, — говорю я, закрывая книгу и придвигая сумку ближе, чтобы освободить место.

Он стучит костяшками по столу, садясь. Я ёрзаю на своём месте, опуская взгляд на руки, сжимающие тёплую кружку кофе. Он откидывается на спинку стула, одной рукой опираясь на стол. Я чувствую, как его взгляд всё ещё прикован ко мне.

Он прочищает горло, прежде чем заговорить.

— Я раньше тебя здесь не видел.

Я поднимаю глаза, встречаясь с его изумрудным взглядом.

— Я не знала, что ты сюда ходишь.

— Раньше не ходил. — Он наклоняется вперёд, складывая руки на столе.

— Понятно.

Он одет не так, как обычно, когда работает, поэтому мне сложно поверить, что он просто был где-то поблизости по делам.

— Я всегда приходила сюда каждую среду утром, — говорю я.

— Я знаю.

Воздух застревает в моих лёгких, и я снова смотрю на него.

— Ты надеялся меня встретить?

Он пожимает плечами, как бы невзначай.

— Думал, что это было бы не самым плохим развитием событий.

Я заливаюсь краской от его прямоты. Его слова трогают меня так, как никогда не трогали слова Лукаса, и я не могу понять почему. Меня так тянет к нему.

— Что читаешь? — спрашивает он, кивая на мою книгу на столе.

— О, — удивляюсь я его вопросу. — Это роман.

— О чём он? — уточняет он, устраиваясь поудобнее.

— О матери-одиночке, которая переезжает в Шотландию и влюбляется в охранника.

— Звучит интересно, — говорит он, одаряя меня своей обворожительной улыбкой.

— Так и есть.

Я смущённо улыбаюсь, а потом откусываю кусочек круассана.

— Миндальный. Хороший выбор.

— Это мой любимый, — отвечаю я с полным ртом, и он тихо смеётся.

— Я тоже их люблю.

Я опускаю круассан, сцепляя пальцы в замке на коленях.

— Как продвигается музыка? Вы много играете?

Он ерзает на месте.

— Да, на самом деле. Всё хорошо. В Мейфэр Лаунж у нас теперь регулярные выступления. Приятно набирать постоянную аудиторию и привлекать людей в местное заведение. Это выгодно для всех.

— Неудивительно. Вы, ребята, замечательные.

— Спасибо.

— Пожалуйста. У вас ведь скоро прослушивание, верно?

— Да, — отвечает он, облизывая нижнюю губу. — Уже совсем близко. Мы в предвкушении.

— Могу себе представить. Это большое событие.

Он кивает, и, пока в разговоре наступает пауза, я не могу выбросить из головы его последние слова из сообщения.

«Я не хотел уходить.»

Сидя напротив, я не могу не вспоминать его сильные руки, скользящие по моему телу.

— Прости, если моё последнее сообщение заставило тебя почувствовать себя неловко, — говорит он, нарушая тишину.

Я выпрямляюсь. Неловко? Если кто и должен стыдиться, так это я. В ту ночь я была настоящей катастрофой.

— Ты меня совсем не смутил, — уверяю его. — Мне было так стыдно за своё поведение в тот вечер. И извини, что не ответила. Я просто не знала, что сказать.

— Тебе правда стоит перестать извиняться, Эйприл.

Я собираюсь ответить, когда нас перебивает официантка.

— Крепкий латте? — сладким голосом спрашивает она, хлопая длинными ресницами, глядя на Джеймса.

— Спасибо, — говорит Джеймс, улыбаясь официантке вежливо, но без намёка на интерес.

Она ставит его чашку на стол, при этом нарочито наклоняясь ниже, чем нужно, демонстрируя свою внушительную грудь. Он не реагирует на её откровенные флирты, полностью сосредотачиваясь на мне.

Улыбка официантки исчезает, её лицо выражает явное разочарование из-за отсутствия его внимания. Она быстро уходит, едва скрывая раздражение, чтобы обслуживать других посетителей.

Он отодвигает свой напиток в сторону и наклоняется вперёд.

— Как ты?

— У меня всё хорошо.

— Точно?

Я смеюсь.

— Да, обещаю. У меня всё отлично.

И это правда. На работе всё замечательно – жаловаться не на что, я обожаю то, чем занимаюсь. Анна и Джемма невероятны, мы видимся регулярно. Я даже снова начала свои утренние прогулки по средам. Раньше я делала это каждую неделю, но бросила после расставания с Лукасом. Потихоньку я начинаю чувствовать себя собой. Всё больше занимаюсь керамикой, особенно после работы. Раскрашиваю свои изделия в калейдоскопе цветов, заново открываю для себя радость лепки и создания чего-то нового. Уже заметно, как улучшились мои навыки. Я даже начала задумываться о том, чтобы попробовать продавать свои изделия на рынках. Работа с глиной напоминает мне о маме и дарит успокоение.