Другой брат
Шрифт:
Похоже, он принимает мой ответ, и его губы трогает мягкая улыбка, а глаза теплеют.
— Я очень рад это слышать.
Меня осеняет мысль, и я резко меняюсь в лице.
— Подожди, ты ходишь сюда только потому, что переживал за меня?
Он вертит ручку своей кружки.
— Я хотел убедиться, что у тебя всё в порядке.
Я теряю дар речи. Полностью ошеломлена.
В ту ночь после концерта в Мейфэр он смотрел на меня так, будто видел меня по-настоящему. Возможность поговорить с кем-то, кто мог понять, через что я прохожу, вне моего обычного круга общения, оказалась освежающей в каком-то новом
Я просто не могла.
Но сам факт, что он заботится настолько, чтобы приложить усилия и проверить, как я, вызывает во мне тёплые, почти жгучие чувства.
— Ты мог бы просто написать мне, — шепчу я.
— Я хотел тебя увидеть.
— Почему?
Он пожимает плечами.
— Просто хотел.
— Спасибо. Это многое для меня значит.
— Пожалуйста.
Я резко выдыхаю. Это не то, чего я ожидала – обычное утро в среду, кофе в кафе с Джеймсом.
Я краем глаза смотрю на него из-за края своей кружки.
— Это странно? – спрашиваю я.
Я не хочу, чтобы он чувствовал себя обязанным разговаривать со мной только из-за того, что мы случайно встретились, но в то же время я не хочу, чтобы он уходил. Несмотря на лёгкую нервозность рядом с ним, мне нравится его компания.
Хотя он не всегда говорит много, кажется, что каждое его слово имеет значение.
Мне кажется, он понимает меня, по-настоящему слушает.
Я вижу его заботливую и внимательную сторону, и это заставляет меня хотеть большего.
— Это кажется странным? — отвечает он вопросом на вопрос.
— Нет, — качаю я головой. — Не кажется.
— Хорошо.
Он делает глоток кофе, а затем ставит чашку обратно на блюдце. Наклоняясь вперёд, он постукивает пальцами по столу, задумчиво глядя на меня.
— Что? — спрашиваю я, внезапно чувствуя себя неуверенно.
— Приходи на наш концерт в пятницу.
— В эту пятницу?
Его глаза искрятся весельем.
— Да, — смеётся он. — В эту пятницу. Мы играем сет. — Он пожимает плечами. — Если хочешь, конечно.
— А что люди подумают? — спрашиваю я, опуская голову.
— Это всего лишь концерт, Эйприл.
Я внимательно наблюдаю за ним; его челюсть напрягается, а колено под столом подрагивает.
Неужели он нервничает так же, как и я?
Я киваю.
— Хорошо.
Конечно, я собиралась согласиться.
Он улыбается, и это завораживает. От его улыбки веет теплом, его лицо словно озаряется светом.
— Отлично.
Джеймс достаёт телефон из кармана и проверяет время. Моё сердце начинает биться быстрее, пока я наблюдаю, как он печатает. Мой ум мгновенно рисует сцену, от которой меня пронзает необоснованная ревность. Он пишет какой-то женщине?
Эта мысль режет по сердцу, напоминая о лжи и предательстве Лукаса. Но я стараюсь отогнать её, когда его взгляд встречается с моим.
— Мне пора. Я встречаюсь с ребятами на репетиции, — говорит он, поднимаясь. — Но было очень приятно тебя увидеть, Эйприл.
У меня нет права ревновать или думать, что он с кем-то встречается.
Это не моё дело.
Так почему моё тело так реагирует на него?
Я киваю, пытаясь подавить это иррациональное беспокойство.
— Мне тоже было приятно, — говорю я.
—
Я пришлю тебе детали насчёт пятницы.— Отлично.
Он мягко улыбается, и я выпаливаю слова, прежде чем успеваю остановиться.
— Я тоже не хотела, чтобы ты уходил.
Он замирает. Грудь охватывает жар. Ему требуется секунда, чтобы понять, что я говорю о его последнем сообщении, и когда до него доходит, его лицо расслабляется. Он резко кивает, его руки нервно сжимаются, прежде чем он поворачивается и уходит, оставляя моё сердце бешено колотиться в груди.
Я запихиваю книгу в сумку и с дрожащими руками доедаю свой круассан и допиваю кофе. Закинув сумку на плечо, направляюсь домой, чтобы приготовиться к работе.
Глава 22
Эйприл
Пятничный вечер наступил, и я чуть ли не схожу с ума, готовясь с девчонками. Как я и ожидала, хоть мне и не хочется в этом признаваться, я на взводе из-за того, что увижу Джеймса сегодня. Он прислал мне детали выступления Атлас Вэил, и мы решили прийти немного позже, чтобы застать только их сет. После неудачного мимолётного романа Джеммы в прошлый раз, она никуда не торопится, чтобы случайно не завязать разговор с каким-нибудь очередным мужчиной, который окажется полным разочарованием.
— Как ты себя чувствуешь? — спрашивает Джемма, проводя чёрной жидкой подводкой по веку с филигранной точностью.
— Всё нормально. Не понимаю, почему ты постоянно об этом спрашиваешь, — отвечаю я, накручивая рыжую прядь на плойку. Я пытаюсь добиться того самого чистого, естественного образа, который на деле требует уйму времени и кучу средств.
Ставлю плойку на стойку в ванной и делаю глоток шампанского брют розе. Вдруг меня накрывает облако лака для волос. Я кидаю взгляд на Анну, которая, похоже, решила зафиксировать свою причёску на вечность. Мы с Джеммой начинаем громко кашлять.
— Ты в своём уме?! — возмущённо кричит Джемма, отчаянно размахивая рукой, чтобы разогнать облако.
— Зато мои волосы точно в порядке – посмотрите на этот шедевр, — отвечает Анна, покачивая головой из стороны в сторону, чтобы получше рассмотреть результат.
Я хихикаю и продолжаю заниматься своими локонами.
— Думаешь, ты сможешь поговорить с Джеймсом сегодня? — спрашивает Анна, поправляя шпильку.
— Без понятия. Наверное, если задержимся после их выступления, — говорю я, стараясь выглядеть безразличной.
— Ой, как мило! — неожиданно визжит Джемма.
Я морщусь, закрываю один глаз и отворачиваюсь от её пронизительного голоса.
— Другой брат, — мечтательно произносит Анна, прикладывая руку к сердцу.
— Что? — озадаченно переспрашиваю я.
— Ты хочешь другого брата, — уверенно заявляет она.
— Я никого не хочу.
— Ты, — начинает Анна, направляя на меня баллончик с лаком, — полна дерьма.
К счастью, Джемма меняет тему, и мы продолжаем собираться.
Я надеваю рваные джинсы, чёрную шёлковую рубашку и сверкающие розовые босоножки на шпильке. Мои волосы, уложенные в мягкие волны, спадают на плечи и доходят до рёбер. Макияж я выбрала нейтральный, с сияющим финишем, а на губах – глянцевый розовый блеск. Добавила блестящую сумочку, толстую золотую цепочку на шею и подходящие небольшие серьги-кольца.