Другой мир. Королева Мальронс

Тобиас подбежал к ней, и они быстро проникли внутрь.

В темноте, при слабом свете гриба комната выглядела впечатляюще.

– Что мы ищем? – спросил Тобиас.

– Все, что поможет нам пересечь реку, – жилеты, лодку, что-нибудь такое, из чего можно сделать плот.

Приподнимая занавеси, отодвигая сложенные стулья и внимательно оглядывая пластиковые ящики со всякой всячиной, они принялись бродить по проходам между стеллажами.

– Ничего подходящего, – расстроился Тобиас, когда они все осмотрели. – Зря мы сюда пошли.

– Давай попытаем счастья снаружи, – предложила Эмбер. – Смелее, я готова, если потребуется, залезть в каждый уголок этого проклятого города.

Они направились к двери, но неожиданно в свете гриба заметили тапки и халат. В дверном проеме стоял Балтазар и смотрел на них своими желтыми глазами. Внезапно его морщины стали глубже, зрачки вытянулись снизу вверх.

Изо рта старика высунулся тонкий и подрагивающий, как у змеи, язык.

– Всегда ненавидел любопытных людей, – прошипел он.

27. Неожиданные откровения

В руках Балтазар держал тяжелую трость.

Тобиас оказался слишком близко к старику, чтобы успеть снять лук с плеча и выстрелить.

Эмбер подняла руки, прося прощения:

– Извините, господин Балтазар. Если бы мы что-нибудь забрали, то оставили бы записку с извинениями и объяснением.

Тобиас нащупал под пальто рукоять охотничьего ножа.

– Вы не заявили в Министерство, что прибыли в город, – сердито пробурчал старик.

– Мы это сделаем! – солгала Эмбер. – Просто мы немного боимся туда идти, дайте нам чуть-чуть времени.

– И залезли в мой магазин! – недовольно продолжал Балтазар.

– Только чтобы найти место для ночлега!

Челюсти Балтазара ходили взад-вперед под кожей. Змеиные глаза были поистине страшными – огромные, желтые, они смотрели то на Эмбер, то на Тобиаса.

– Вы мне лжете, юная леди, – сказал он, понизив голос. – Но у вас будет шанс рассказать мне правду, всю правду. А потом посмотрим, что с вами делать.

И Эмбер с Тобиасом очутились в задней комнате магазина, за большим столом. Перед каждым была поставлена кружка с горячим молоком. Даже если Балтазар и был разгневан, он все равно оставался очень внимательным человеком. Лицо старика снова обрело человеческие черты, он уселся в мягкое кресло по другую сторону стола и неотрывно смотрел на своих ночных гостей.

– Итак? – начал он, когда друзья выпили молоко.

Эмбер и Тобиас украдкой смущенно переглянулись.

– У нас в городе есть друг, – начала Эмбер. Тобиас ошеломленно взглянул на нее. – Этого друга захватили в плен солдаты королевы. Фактически забрали его у нас. Но наш друг им ничего не сделал!

– Если королева так решила, значит у нее на то есть веская причина, – произнес Балтазар.

– Вы нас сдадите?! – сокрушенно воскликнул Тобиас.

– Зачем мне это?

Тобиас ожидал совсем другого ответа. Он резко выпрямился на стуле.

– Вы же циник!

– Циник? А, так вот как вы зовете нас у себя на севере? Циники! Ха!

Балтазар громко расхохотался. Вволю насмеявшись, он наконец замолчал.

Эмбер и Тобиас не знали, как реагировать, они не понимали, кто перед ними. Чувствовалось, что Балтазар раздражен, но не так, как циники, которые приходят в ярость или бешенство по малейшему поводу. Как бы в подтверждение того, о чем подумали друзья, старик продолжил:

– Неужели вашим родителям было настолько все равно, что вы думаете о взрослых? Хотя… Учитывая, насколько эти мужланы нелюбопытны в интеллектуальном плане… Никакого интереса. Никто не читает ни-че-го. Кроме написанных наставниками пособий и книг по саморазвитию… А ведь в нашем распоряжении такие невероятные тексты! Какие знания там содержатся! Но никто их не открывает. Все одержимы только искуплением и речами Мальронс.

– Если они все забыли и не читают книг, как они тогда строят города и делают оружие? – поинтересовалась Эмбер.

– О, в этом мы сильно продвинулись! Воспоминания исчезли, но навыки остались: каменщики, слесари, любые опытные мастера стали сегодня звездами. Они забыли, кем были в прошлой жизни, но резать по камню все еще умеют.

Внезапно Эмбер догадалась:

– Лично вы ведь все помните, да? Вашу память не стерло Бурей, то есть, простите, Катаклизмом!

Балтазар улыбнулся.

– У меня прекрасная память, как у молодого! – ответил он.

– Как такое может быть? – опешил Тобиас. – А, знаю! Вы практикуете магию. Все, что о вас говорили в Нью-Йорке, – правда!

Балтазар опять засмеялся, на этот раз от удовольствия.

– У меня была настолько скверная репутация? Дети мои, предлагаю вам сделку: ваша история в обмен на мою. Хотите?

Эмбер и Тобиас снова переглянулись и дружно кивнули.

– Очень хорошо. Допустим, я всегда интересовался тем, что скрыто от остальных. Я выучился на нейробиолога задолго до рождения ваших родителей. Я интересовался той частью мозга, которой мы не пользуемся. Мои исследования мотали меня по всему миру. Я работал бок о бок с антропологами – жил в индейских племенах, у шаманов Амазонии, в Азии, Индонезии. Представьте себе, у них там другой взгляд на жизнь, совсем другая культура, у некоторых народов даже мозг устроен иначе, чем у нас! Он сильно отличается от нашего! В конце концов я понял, как можно активировать некоторые, обычно спящие зоны нашего мозга.

– Так это не магия? – спросил Тобиас, и в его голосе послышалось разочарование.

– Конечно нет! Любой человек использует лишь небольшую часть заложенных в нашем мозге возможностей. Как если бы мы жили в замке, но пользовались только несколькими центральными комнатами. Так что я просто стал развивать остальные возможности – в поисках дверей и коридоров, скрытых за мебелью и в темных углах и ведущих в новые просторные залы.

– И вы научились читать мысли? – пришел в восторг Тобиас. – И путешествовать по уголкам сознания?

– Нет, – с улыбкой ответил старик. – Ничего подобного. Годы практики позволили мне по-иному воспринимать окружающий мир.

– Как именно?

Прежде чем ответить, Балтазар долго смотрел на Тобиаса.

– Я стал иначе чувствовать людей и природу, и это позволило мне пережить Катаклизм. Неплохо, как считаете?

Тобиас с сомнением пожал плечами и неожиданно нахмурился:

– Вы нам не все рассказали! Вы же умеете превращаться в змею.

Старик опять улыбнулся:

– В Нью-Йорке я внушал вам, что я это умею. И вы в это верили. Необычная остановка, немного артистизма, пристальный взгляд!