Дурдом - это мы

– - А Роза Марковна замечательно держалась. Ни за что, никогда не скажешь, что между ними что- то было. И выглядела идеально.

– - Сильная женщина, -- сказал Расим Султанович.
– - Сильный, уравновешенный, подвижный тип. Выдержка, стопроцентный самоконтроль, ничем себя не выдаст. Всю жизнь в психиатрии, всё это профессиональные черты.

– - Она ведь истероидная, -- возразил Пузатик.
– - Никто не слышал, какой тарарам она может закатить?

– - Все слыхали. Но это не стихийно, а так, для разрядки. Любит сцену. Она немного демонстративная, я согласен. Но что за женщина, если у неё этого нет?

Расим Султанович симпатизировал Р. М. и даже тайно примерял себе роль Анатоля, хотя по возрасту (и положению) она подходила ему ещё меньше, чем Анатолю. "Но она никогда не смотрела на меня, как на мужчину", -- думал Расим. Тут он немного ошибался -- Роза не раз обращала внимание подруг на Расимчика, какая он прелесть, какой умничка. И даже говорила: "Поцеловать его хочется!" Кто знает? Ведь жизнь ещё не кончилась.

Ничего ещё не кончилось. Превращения материи бесконечны. То ли из волн, то ли из частиц получаются атомы, из атомов -- молекулы, из молекул -- организованное живое вещество, которое продолжает быть живым, но обращается снова в волну, в свет, так, что ли? Поэтому ничего безвозвратного и оконченного нет. Пока кто-то о чем-то помнит, оно существует. Поэтому не говори "никогда", не говори "навсегда". Не говори: я люблю тебя и буду любить вечно, не требуй взамен этого ненадёжного обещания любви и верности навсегда. Не говори: будет так, как я хочу и не иначе. Разве не скучно наметить себе линию жизни до самого конца и следовать ей, отвергая все возможные варианты? Ведь если сравнить живую реку с каналом между каменных барьеров, лучше ведь быть рекой.

А сейчас мы словно обитатели большого, неустроенного, нелепого, медленно горящего дома. Кто-то собрал своё имущество и ушёл. Кто-то заливает огонь и восстанавливает, что может. А кто-то пытается продолжать прежнюю жизнь, вопреки всему надеясь, что ещё вернутся те, кого любишь. Отказаться от надежды -- это невозможно. Очень трудно ждать. Но ещё труднее не ждать. Может быть, упадёт на нас прогоревшая крыша и погребет нас всех. А может, прийдут дни, когда будем вспоминать наш пожар, удивляясь, как удалось всё это пережить.

Баку, ноябрь 1993.