Двадцать один день

– Я не могу отлучаться из клиники больше чем на четыре часа в дни для посещений. Поезд идёт семнадцать часов двенадцать минут. – Куроко внимательно посмотрел на доктора и снова покачал головой. – Я не смогу поехать на Кассиопее в гости к Такао-сану. Определённо, не смогу.

– Я подумаю, как мы сможем всё организовать, – улыбнулся Казунари. – Ну, я всё-таки пойду. Загляну к вам вечером, хорошо?

– Приходите, конечно, док! – обрадовался Кагами. – У меня сюрприз для вас.

***

Подопечный заканчивал ужин, состоявший из рисовой лапши и обжаренных на гриле креветок, а Тайга по привычке сидел в кресле, с новой силой ощущая последствия недосыпания. Веки поминутно опускались, а голова стала такой тяжёлой, что удерживать её в вертикальном положении казалось просто невозможным. Он непременно бы заснул, если бы его не разбудила назойливая трель мобильного телефона.

– Кагами, – отозвался Тайга, нажав зелёную кнопку.

– Здорово, – проговорила трубка голосом Хьюги. – Завтра собираемся на тренировку. В одиннадцать. Придёшь?

– Ооо, привет, капитан, – обрадовался Кагами. – Завтра? Приду, конечно, что за воп… – он замялся, посмотрев на тщательно пережёвывавшего креветку подопечного, – вообще-то нет. Ты же знаешь, что у меня с восьми до десяти практика каждый день. Я в одиннадцать никак.

– Да ну брось, Кагами, неужто тебя не отпустят на три часа? – гнул свою линию Хьюга. – Уже две недели не играли! Подводишь команду, чтоб тебя!

Тайга задумался. Сыграть с командой хотелось до трясучки. Руки так и чесались. С Куроко, конечно, было весело, но в команде – куда как веселее. Однако бросить подопечного, да ещё в условиях того, что творится в этой больничке… С другой стороны, завтра весь день дежурил док, так кстати заглянувший в комнату и втянувший ноздрями воздух, пропитанный аппетитными ароматами. Кагами передал усевшемуся на кровать и хитро улыбавшемуся Такао ещё один полный контейнер креветок и припасённый специально для дока острый соус.

– Не, капитан. Не могу я, – ответил он в трубку. – Правда, не могу. У меня тут подопечный. Нельзя мне отлучаться. Сыграем всей командой в другой раз.

Такао замахал руками, жестами показывая, что готов побыть с Куроко завтра, но Тайга решение уже принял. Попрощавшись с Хьюгой, он засунул телефон в карман.

– Ну ты чего там копаешься, подопечный? – обернулся он к Куроко. – Активнее жуй. А то сейчас время на ужин закончится. Невкусно тебе, что ли? Нецелевое событие, стало быть, вышло? – поинтересовался он.

– Весьма себе целевое, Кагами-кун, – со знанием дела оценил Такао, отправляя в рот очередную креветку, – не переживай так. Правда, Куроко-кун?

– Я согласен, Такао-сан, – кивнул подопечный, – но я отказываюсь облизывать пальцы. Определённо, отказываюсь. Это негигиенично. Это никуда не годится.

– Ох… – вздохнул Кагами, картинно возведя глаза к потолку. – Объясните ему, док? А я пойду чай его козырный готовить.

Вернувшись с чашкой источавшего аромат трав напитка, он нашёл Такао и Куроко наполняющими ванну. Подопечный как-то непривычно молчал, поминутно трогая руками воду, а потом и вовсе принявшись заламывать пальцы и слегка раскачиваться. Казунари, присевший на край ванны, вопросительно и серьёзно посмотрел на Тайгу, тот непонимающе пожал плечами. С чего вот его могло переклинить? Видеть, что он рассматривал каракули в пресловутой тетрадочке, являвшейся, «определённо», объектом интеллектуальной собственности и авторского права, подопечный не мог. Разнервничался от перспективы облизывать пальцы? Вряд ли. На подобные фразы он обычно реагировал категорично.

– Ну что стряслось-то? – осведомился Кагами, опустив крышку унитаза и усаживаясь сверху. – Куроко! – вздохнул он, заметив, что подопечный активно прячет голубые глазищи. Такао молчал, наблюдая. – Давай рассказывай! Ты распереживался, что не поедешь на поезде? Подумаешь! Если тебе прям край, и ты без него не проживёшь, мы с доком договоримся. Верно, док?

– Куроко-кун? – переспросил Казунари, пытаясь поймать его взгляд.

– Мне, определённо, нужно знать, в какой команде играет Кагами-кун, – зажмурившись, проговорил тот.

– И всё? – вылупился Тайга. – Так это я быстро твою проблему решу. «Сейрин» моя команда называется. Играет вся наша бригада спасателей. Фотографию покажу, хочешь? – Он вытащил из кармана телефон и принялся пролистывать фотографии. – Погоди минуту, сейчас найду снимок поудачнее. Вот! – Кагами повернул к Куроко телефон и принялся тыкать в экран пальцем. – Это Хьюга, капитан. Зацикленный на субординации и постоянно орущий параноик. Он атакующий защитник. Вот это Киёши, центровой. Он командир нашей бригады. Мы его зовём «Железное сердце». Это Идзуки, разыгрывающий. Стихоплёт наш, чтоб его. А это Кога, лёгкий форвард, болтушка почище твоего Кисэ. И Митобэ, второй центровой. Вот он бы тебе понравился: молчит и не лезет ни к кому. Ещё есть Фурихата, Фукуда и Кавахара, но их на фотке нет. Ну, отпустило тебя? – Тайга усмехнулся, глядя, как подопечный внимательно рассматривает фотографию.

– Кагами Тайга – номер десять, – проговорил Куроко, скользя взглядом по экрану. – Тяжёлый форвард. Номер десять. Команда Сейрин.

– Правильно, – заулыбался во весь рот Кагами, протянув руку к подопечному. – Трогать тебя сейчас буду, не ори, – предупредил он, прежде чем потрепать зажмурившегося Куроко по голове. – Ну всё? Плескаться теперь будешь?

– Куроко Тецуя – номер пятнадцать. Распасовщик, – ответил тот, снова отводя взгляд. – Я тоже хочу играть. С командой Сейрин. Завтра в одиннадцать. Завтра суббота – день для посещений. Меня можно забрать на четыре часа. По правилам можно забрать. Я хочу играть.

– Ты хочешь со мной поехать на тренировку? – вылупился Тайга.

– Судя по всему, – кивнул Такао и нахмурился. – В любом другом случае я бы всячески поощрял подобное стремление, но, принимая во внимание… Надо поговорить, Кагами-кун. Куроко-кун, мы тебя оставим ненадолго.

– Всё равно нас выпроводят, док, мы же фиялки нежные, при посторонних не раздеваемся, – по-доброму пожурил Тайга, поднимаясь. – Смотри не утони тут мне в ванне, водолаз! Никак в толк не возьму, неужели нельзя под душем?.. – принялся ворчать он.

– Под душем больно, – отозвался Куроко. – Никуда не годится.

Кагами нахмурился и вышел в комнату, где его уже поджидал расхаживавший от стены к стене в глубокой задумчивости Такао.

– Я ума не приложу, как поступить, Кагами-кун, – произнёс он. – С одной стороны, то, что произошло сейчас в ванной, можно с полной ответственностью назвать прорывом. Для его нынешнего состояния, в условиях, что транквилизаторы он перестал принимать меньше двух недель назад, это просто колоссальный шаг вперёд. Он выразил своё желание. Осознанно и самостоятельно. Для него это подвиг. И сейчас проигнорировать это будет смерти подобно. Он закроется.

Такао немного помолчал и сел в кресло, оперевшись локтями о колени.

– Но в нашем нынешнем положении мы не должны провоцировать повышенное внимание к состоянию Куроко-куна. Если Накатани узнает, что его во внеурочное время выводили за пределы больницы, это вызовет подозрения. Это большой риск. – Серые глаза внимательно изучали лицо Кагами.

– А главный завтра здесь? Вы не знаете? – уточнил тот.

– Завтра из медицинского персонала только дежурный врач, то есть я, и дежурная медсестра – Камеда-сан. Плюс сиделки больных. И охранник.