Две стороны неба

– Значит, отнесите вон в те сосны и живо умываться!

Малышня недовольно заворчала, насупилась, но возражать не посмела и, закатив ежа в панамку, уныло побрела к соснам.

Он шел к умывальникам и думал, что чем-то похож на этого ежа. Определенно похож. Только никто не тычет в него палками. Не принято в этом мире тыкать палками.

И все же в столовую Роберт вошел, приготовившись показать колючки.

Наставница Анна увидела его, кивнула, и он настороженно пошел к своему месту рядом с Пашкой, Анджеем и Христо Владовым.

Никто и не думал издеваться. Поздоровались и продолжали с аппетитом есть золотистый суп. Только Пашка хлопнул по плечу и произнес недовольно:

– Синьор, извещаю, что вы сегодня прозевали углубленное знакомство с некоторыми залами Эрмитажа. Три грации, Амур, а также Пигмалион с красавицей Галатеей выражают свое глубокое сожаление по этому поводу.

– Ничего, Роберт!
– успокоил черноволосый рассудительный Христо. Еще увидишь.

– Конечно, увижу, - с деланным равнодушием отозвался Роберт.

– А может обойдешься без наших музеев?
– хитро прищурившись, спросил Пашка, намекая на недавний разговор у речки.

Роберт облегченно засмеялся.

– И все-то ты помнишь!

"Давай, Паша! Осыпай меня своими стрелами, я все вытерплю, как святой Себастьян!"

– Да, я все помню, - разглагольствовал Пашка.
– Я помню, например, что ровно год назад, в этот же день, мы сидели в этой же столовой и пан Анджей так размахался, отстаивая какой-то сомнительный тезис, что вылил на мо голые колени тарелку горячего супа.

– Вот и врешь!
– невозмутимо отозвался Анджей.
– Прошлым летом в это время я был с родителями, так что облился ты сам. Не произноси ложного свидетельства на ближнего твоего! Так ведь гласит девятая заповедь?

Ребята, переговариваясь, принялись за второе. Наставница Анна по-прежнему неторопливо прохаживалась между столами и Роберт опять заметил на ее лице едва уловимое горькое выражение. Вот наставница подошла к Катьке Мухиной, допивавшей компот, положила руку на Катькино плечо, что-то сказала. Катька как всегда дрыгала под столом ногами, будто ей не терпелось вскочить, опрокинуть стол и умчаться в бассейн или на волейбольную площадку. Наставница отошла, остановилась за Катькиной спиной. Подошла снова.

"Странно, - с тревогой подумал Роберт.
– Очень странно..."

– Всякий миф имеет в своей основе реальное событие, преломленное человеческим сознанием, исказившееся до неузнаваемости при передаче от поколения к поколению, но событие реальное, - рассудительно говорил Христо.
– Самый яркий, наверное, пример - Троянская война. Шлиман доказал, что Гомер вовсе не выдумщик, хотя война, конечно, не носила таких грандиозных масштабов, как он описал.

"Это начали с мифа об обливании супом", - догадался Роберт, прислушиваясь и продолжая наблюдать за наставницей. Наставница перехватила убегавшую Катьку, что-то сказала, взяв за руку, и повела к выходу. У Роберта сжалось сердце.

– Если следовать вашей концепции, сэр, - насмешливо рассуждал Пашка, - то известное яблочко, катающееся по столь же известному блюдечку не что иное, как исказившийся до неузнаваемости при передаче от поколения к поколению телевизор, а ковер-самолет - преломленный призмой человеческого сознания летательный аппарат могущественной цивилизации, которая потом почему-то исчезла. Может быть, вымерла от ангины.

– Атлантов, - добавил Анджей.

– Может быть и атлантов, - согласился Пашка.
– Платон ведь тоже исходил из чего-то реального, если опять же следовать теории Христо, когда писал "Крития". Слухи какие-то были, рассказики...

– Я говорю о мифах, а не о сказках, - спокойно возразил Христо.

– Ребята!
– тихо произнес Роберт.
– А кто родители нашей Кати?

Пашка не донес до рта большую грушу из компота, Анджей поднял брови, а Христо ответил:

– Мама на Фобосе, а отец...
– он запнулся.

– Отец в патрульной службе, а что?
– невозмутимо спросил Анджей.

"Вот в чем дело! В патрульной службе, призванной оберегать от тех... В Поясе астероидов..."

– А то, что с кем-то из них несчастье.

– Что ты мелешь?
– встревоженно воскликнул Пашка.

Анджей начал искать глазами Катьку, а Христо, как всегда рассудительно, но дрогнувшим вдруг голосом произнес:

– Если ты делаешь такой вывод на основании личных наблюдений, то это еще не значит...

Он не договорил, потому что в этот момент наставница Анна вернулась в столовую.

– Одиннадцатый класс!
– звонко сказала она.
– После обеда не расходиться. Собираемся у коттеджа.

– Ну-у!
– недовольно протянул кто-то.

Наставница Анна повернулась и медленно вышла, обхватив себя руками за плечи.

Роберт догнал ее на дорожке, ведущей к коттеджу одиннадцатиклассников.

– Где Катя?

Наставница долго смотрела на него, словно не могла узнать, потом провела рукой по лицу и показала на склон за футбольным полем.

– Побежала туда...

– Это с ее отцом?

– Да... Утром сообщили...

– Как все произошло?

– Не знаю, - устало ответила наставница.
– Никто пока не знает, КАК произошло.
– Она зябко повела плечами.
– Не это главное...

– Это!
– тихо, но твердо сказал Роберт.
– Что... Кто его?..

Наставница опустила голову и светлые волосы почти закрыли ее лицо.

– Весь экипаж... Пять человек... Успели сообщить... Торпедная атака...

С каждым произнесенным наставницей словом Роберту становилось все труднее стоять. Кто-то тяжелый давил и давил на плечи и затылок, пытался свалить с ног.

– Пойдем к ребятам, - тихо сказала наставница.
– Подумаем...

Роберт рванулся было в сторону, но наставница остановила его:

– Не ходи туда! Ей нужно одной...

– Нет, я пойду! Пусть накричит на меня! Пусть ударит!

Наставница непонимающе поглядела на него.

– При чем здесь ты, Роберт?

– При том!
– Он выпрямился, сжал кулаки.
– При том! Ведь и я когда-то мог...

Катька сидела на пне, уткнув голову в руки, и её узкая спина в белой майке чуть заметно вздрагивала. Роберт набрал побольше воздуха и тронул ее за плечо.

– Катя!..

Катька всхлипнула, не поднимая головы.