Двойной без сахара

— Ну, что ты меня постоянно боишься? Я хоть раз тебя ударил?

Я не сразу поняла, к кому обращены слова. Джеймс Джойс собачьим вздохом засеменила вперед и лизнула хозяйскую руку. Он потрепал ее за ухом.

— Шон!

Он обернулся. Я сделала к нему шаг, второй, третий. Шон принял меня в свои объятья и сжал так, что в спине что-то хрустнуло, но я не отстранилась. Шон уткнулся носом мне в плечо и даже не пытался гладить. Лошадь, похоже, выдохлась…

— Спасибо, — Шон отстранился и даже не взял меня за руку. — Мне стало легче. Честно. Я когда-нибудь научусь рисовать круг.

Я улыбнулась, хотя и не уловила смысла сказанного.

— Шон, я поеду с тобой в Корк.

Он покачал головой.

— Не надо. Я справлюсь с детьми Моны.

— Конечно, ты справишься! — воскликнула я, пытаясь скрыть обиду на то, что он не запрыгал от счастья. — Я хочу посмотреть Килларни. Возьми меня, пожалуйста.

— Это от подарков нельзя отказываться, а от выпрошенной Мойрой помощи можно и нужно, — отчеканил Шон. — Я получил от тебя трезвой отказ. Жалостливое «да» я не принимаю.

— Хорошо, — я почувствовала на ресницах влагу. Раздражение на тушь, ничего другого. Сейчас все смою, и станет легче! — Легкой дороги!

— Спасибо.

Он замолчал. Я убрала волосы за уши, чтобы незаметно смахнуть слезы. Что за черт!

— Пока, — я шагнула в сторону, чтобы опередить Шона и спрятать мокрое лицо. Собака ринулась следом. — Не надо меня провожать, — бросила я обоим, хотя Шон не сделал за мной и шага.

У него зазвонил телефон.

— Кейтлин, хватит! — заорал он в тишине дивного вечера. — Я не передумал за последние пять минут. Что значит, я хочу? Хочешь, проси отца с тобой ехать. Я дождусь Эйдана, и мы поедем все вместе. А если так, то не поедем вообще. И прекрати орать на меня! А если обижусь я? Что значит, я тебя не люблю? Кейтлин, я не твой отец, на меня это не подействует. Я сказал хватит. Возьмем Эрла в парк, что в этом плохого? Я тоже сожалею, что так получилось. Кейтлин, ты меня вообще слышишь? Хорошо… Послушай хоть минуту спокойно. У меня есть решение, но я не знаю, сработает ли оно. Я знаю одну художницу…

Я замерла, и Шон остановился. Все время он шел следом, не вняв моей просьбе не провожать. Бежать от него было глупо. Я же попыталась из школьницы превратиться во взрослую женщину. Хотя бы на вечер.

— Я могу спросить, хочет ли она посмотреть Корк. Тогда мы могли бы вместе показать ей округу. Нет, она сейчас не рядом со мной.

Я обернулась, и Шон поднял к губам указательный палец.

— Дай мне полчаса. Я прогуляюсь до коттеджа и спрошу ее. Я перезвоню. Так, тихо! Ничего не говори матери.

Шон спрятал телефон в карман и сказал:

— Я засек время.

Джеймс Джойс виляла хвостом. Я вновь поправила волосы.

— У меня глаза щипит. Надо умыться.

— Тебе без косметики лучше. Правда.

Мы пошли рядом. Собака побежала вперед.

.— Ну… Едешь?

Мой ответ перебил телефон.

— Какая нетерпеливая у тебя племянница! — улыбнулась я, уже решив не расстраивать ребенка. Я еду ради обиженной девочки и мира в семье, и ради Килларни.

— Твою ж мать! — заорал Шон в трубку, и я аж подскочила. — Твоя дочь не в силах пять минут подержать язык за зубами? Мона, ты дура, скажи? Нет! Нет! И еще раз нет! Я ничего от тебя не скрываю. Слушай, позвони Падди, если не веришь. Ты будешь первая, кто об этом узнает, обещаю. Не веришь, да? Тогда я скажу тебе правду.

Шон подмигнул мне, и я перестала слышать собственное сердце.

— Я наконец-таки решил научиться рисовать и мне не хотелось бы из-за твоих детей пропускать уроки. Не устраивай только королевского приема, ладно? Во всяком случае, не завтра. За тебя это сделает Оливер Планкетт. И вообще, Мона, я еще не дошел до коттеджа.

Теперь я, не скрываясь, размазала под глазами тушь, но уже от смеха.

— Мона, дай мне хотя бы десять минут. Я не спринтер.

Шон вновь спрятал телефон в карман и прислушался:

— Не звонит. Значит, у тебя есть десять минут передумать.

— Кто такой Оливер Планкетт?

— Лучший паб в Корке. Жаль, рагу там не такое вкусное, как у Мойры, но это можно будет исправить пивом.

— Ты так складно врешь, — попыталась я успокоиться. — Надеюсь, хотя бы про уроки ты сказал правду?

— Я не сказал ни слова неправды. Меня спросили, серьезно у меня с тобой, я ответил — нет. Разве я солгал?

Я еще раз потерла глаза.

— Пойдем паковать карандаши, — бросила я и побежала к замершей в отдалении собаке.

— Лана! — Шон догнал меня и схватил за руку. — Прости, что я разозлился. Больнее всего бьют люди, которых сильнее всего любишь. Йона всегда была для меня идеалом. Красивая, умная, всегда знающая, как и что надо делать. Не то что ее младший брат. Наплевав на всех, она закончила Тринити Колледж и нашла хорошую работу, прекрасного мужа, не погрязла в детях, хотя родила троих…

— Шон, — попыталась я остановить очередной поток сознания.

— И я не могу без слез смотреть на Мону. Сколько раз я просил Йону образумить ее, но меня вечно посылали — твоя сестра счастлива. Но я же вижу, что это не так. Я уже и не вспомню ее без живота или висящего на груди младенца.

— Шон, — я сжала его руку. — Кто-то находит счастье в детях. Может, Йона права…

— Послушай, если после Корка ты не вступишь в ряды «без детей», то я очень удивлюсь.

— А это тебя волновать не должно, — постаралась я улыбнуться как можно открытее.

— И все же волнует…

— У меня на детей иммунитет, — не выдержала я слишком пристального взгляда.

— Ты забыл, кто я?

Теперь он замолчал на несколько длинных секунд.

— Если ты не о постели, то скорее всего о работе. Но ты ведь больше не работаешь, значит…

— Шон! Ты опять?!

— Так мы ж не в церкви! — Он вырвал руку и стиснул мне плечи. — И пока не в доме Моны. Сейчас можно не только говорить…

Он почти поцеловал меня, но я сумела увернуться.

— Шон, Джеймс Джойс подсматривает.

— А я так и не решил, кого к кому она ревнует…

— Шон, возвращайся с собакой домой. Мне нужно время, чтобы собраться. Я не хочу, чтобы она торчала на улице.

— У тебя будет стимул поторопиться, — Шон отпустил меня. — Я немного разбираюсь в женщинах. Я вырос с тремя идиотками под боком.

— Конечно, они же не уходят из дома без спроса с одним рюкзаком.

Шон промолчал.

— Нет, они предупреждают по телефону, что не вернутся. Ладно, я отведу собаку и вернусь с рюкзаком. Он походный, так что туда прилично вещей влезет.

— Шон, ты можешь хотя бы минуту побыть серьезным?

— Нет, не с тобой. С тобой я хочу насладиться несерьезными отношениями. Серьезной будешь со своим Эриком. Я для серьезных отношений не подхожу. Джеймс Джойс, ко мне!

Собака в этот раз подчинилась сразу. У нее с мистером Муром очень серьезные отношения. А у меня впереди очень серьезный разговор с Лиззи — предстоит объяснить, что я забыла в Корке. Хотя, если мы пробудем там меньше недели — а сколько я смогу торчать в чужом доме? — Лиззи ничего не узнает. Так и будет. Так и будет. Все равно никаких сообщений, ей сейчас не до меня. Значит, и я могу посвятить себя чему-нибудь другому, кроме Шона, конечно, — например, его племянникам.