Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Двойной без сахара
Шрифт:

— Доброе утро, — сказала я по-русски и потрепала собаку за ухом. — Гулять хочешь? Подожди…

Я вылезла из-под одеяла и, захватив со стула одежду, прошла в ванную. Из-за вчерашних многочисленных переодеваний вещи были свежими, а вот я выглядела печеным яблоком. Умыться и почистить зубы хоть даже пальцем — абсолютный «must» для моей реанимации. И душ, и мужской дезодорант. Да и черт с ним. Я уже до кончиков волос пахну мистером Муром. Я даже расческу взяла — когда по голове ежик с утра покатался, не до брезгливости. Ну что, любо-дорого смотреть, блин…

— Хм…

При виде меня Шон дар речи потерял или просто передумал говорить нечто нелицеприятное. Во всяком случае, не мешало бы закрыть

дверцу холодильника или взять наконец из него то, зачем полез до моего появления.

— Ты с малиновым вареньем будешь или с мармеладом?

Это только манную кашу едят пополам с малиновым вареньем, и то деревянные куклы, а я, может, и кукла для тебя и бревно в твоей постели, но чувствовать я чувствую. И рядом с тобой меня охватывает гадкое чувство — отвращения к самой себе. Я согласилась переспать с тобой, чтобы Лиззи поняла, что я остаюсь с ней по любви. Один раз! А получилось, что я завтракаю, обедаю, ужинаю, сплю и смотрю херлинг с тобой. Это перебор! Лучше мармелад возьму, он хоть с горчинкой, чтобы никто не упрекнул меня в том, что мне хорошо в обществе ирландского алкоголика.

— Онс виски. Потому совсем несладкий, — предупредил Шон, протягивая банку.

Ну вот, а я о чем?! Даже в варенье алкоголь! Чтобы опохмелиться с утра овсянкой!

Я покрутила банку — мармелад из севильских апельсинов с тремя процентами виски. Мало? Прилично. Произведено в Шотландии. Изменяет Родине, какой нехороший мальчик. Под крышкой бравый шотландец в кепке отливает из бочки в ведро это самое виски. Какая техника исполнения! Вау!

— Ты даже не попробовала…

Я вскинула глаза — совсем контроль потеряла, озвучиваю мысли. Наверное, только «вау!» сказала. Надеюсь, что только… Хотя если я и озвучу мысли о Шоне, то они будут по-русски и поймет он из них лишь слово «дурак».

— Я про логотип. Гляди, как здорово! — протянула я крышку через стол прямо под нос Шону. — Нравится?

Тот пожал плечами.

— Я на мармелад всегда смотрел. Рисунка никогда не замечал.

Да кто б сомневался! Мы в Ирландии о высоких материях не думаем, мы утоляем только три потребности. Но я не часть этого «мы», у меня есть еще душа, кроме тела.

— А чем шотландский мармелад лучше ирландского? — Или, куда делся пресловутый патриотизм?

— В нем содержание виски выше, не такой сладкий получается.

Вот так просто! Продался врагам за три процента виски! Но я решила промолчать и придвинула тарелку. Может, съесть без виски? Ложка не стоит, даже аппетитно выглядит.

— Я могу сделать тебе тост и дать йогурт, — почти подскочил Шон, испугавшись моего такого долгого разглядывания каши.

— Все хорошо. Я тоже не ем горячую. Ты вообще в душ идешь?

Он даже смутился. Может, это нормально для него — одеться во вчерашнюю одежду. Но под моим строгим взглядом Шон ретировался в ванную. Только душ не включил, а я ему горячую воду экономила! Что он там делает? То включает кран, то выключает… Сломался? И тут меня осенило — он бреется! Я чуть не вскочила со стула, таким сильным оказалось желание отобрать бритву и швырнуть в мусорное ведро. Я с трудом удержала себя над тарелкой, уговаривая себя съесть кашу горячей, потом она будет вовсе несъедобной. И так давиться придется. Хорошо еще напротив нет его физиономии. Хоть бы порезался, придурок! Наконец потекла вода, и я проглотила последнюю ложку овсянки и сунулась носом в банку с мармеладом — светлое желе имело странный запах, но вкус оказался еще страннее — виски слишком гармонировало с горечью апельсиновых корок, чтобы отличить их друг от друга.

— Ты чего чай не налила?

Шон ввалился на кухню в полотенце, и я тут же почувствовала на языке привкус виски. Наверное, это было послевкусие его поцелуев. Шон подхватил чайник и подошел

к столу. На щеке у него болталась салфетка. Он улыбнулся и чуть не потерял ее.

— Бриться я уже никогда не научусь.

Порезался! Я ж не хотела… Шон наполнил до краев мою чашку и поставил чайник на подставку.

— Молоко сама добавишь, если хочешь, — кивнул он на молочник. — Я быстро оденусь.

Да чем дольше, тем лучше. Для меня. А каша все равно давно остыла. Как такую подошву есть? Вилкой и ножом? Но Шон справился и ложкой. За нормальным обеденным столом он выглядел менее массивным. На барном стуле он походил на петуха на жерди. Я налила ему чая и, придвинув к тарелке чашку, сдернула со щеки салфетку. Порез небольшой, слава богу. Но надо начать контролировать мысли.

— Спасибо, — улыбнулся Шон.

Знал бы, за что благодарил.

— Что мы сегодня делаем? — спросила я, желая получить удобоваримый ответ.

— С собакой гуляем.

— А потом?

— Надо за продуктами для Мойры съездить, чтобы ей хватило, пока меня не будет.

— И мне тоже, хотя у меня есть велосипед.

— А тебя Мойра накормит, не переживай.

— Если ты ее попросишь, — решила я поставить крест на его заботе.

— А я ее попрошу. Обязательно. Пойми, ей нужна компания, кроме моей собаки. Неужели так сложно уважить старуху?

— Хорошо. Договорились. А мне нужны ногти, — я набралась наглости и помахала у него перед носом руками. Хочешь пожить с женщиной, получай по полной, и все-таки я добавила: — Они жутко отрасли. Я не могу так работать, — и это было правдой. Не буду же я дневать и ночевать у Мойры.

— Хорошо, — согласился Шон совершенно спокойно. — Поедем в город и все сделаем.

— Это займет три часа, — выдала я, обрадовавшись замаячившей на горизонте свободе.

— Сколько возьмет, столько возьмет.

Таять от заботы я не стала, но решила не торопить его с чаем и забрала со стола только тарелки. Он приготовил завтрак, мне мыть посуду — логично и не обидно. Но Шон сказал спасибо. Или просто искал повод потереться о мою щеку. Порез зачесался или что другое? Но я решила не проверять и не повела носом, хотя в кухонном окне не было ничего интересного и веселого. Облака. Хорошо еще пока не дождевые. Погодка из летней за ночь превратилась в осеннюю, и я с превеликим удовольствием закуталась в куртку Шона. Он же вышел в пусть плотной, но все же хлопковой футболке с длинным рукавом.

До Мойры мы не дошли по моей просьбе — я честно сказала, что не хочу, чтобы она с утра видела нас вместе. Мне не нужны сердечные беседы с ней в его отсутствие. Я ведь не могла сказать ей правду. Шон согласился с моими доводами, но все равно он должен сказать старухе привычное доброе утро и узнать, что надо купить. Я согласилась подождать здесь, но вот Джеймс Джойс не соглашалась расставаться со мной ни в какую. Она стала как вкопанная, поняв, что я не иду за ними. Поводок Шон, конечно же, не брал, да и он бы не помог. Пришлось присесть перед собакой и уговаривать, уговаривать, уговаривать. Она не понимала мой английский. Тогда я выпалила по-русски: «Иди уже, дура!»

— «А» на конце нет, в женском роде добавляется «е», дуре, — поправил вновь Шон, и мне пришлось объяснить ему про странную родственность наших языков.

Но, главное, что собака меня поняла и побежала за хозяином. Как же вы меня достали! Оба! Хорошо еще малина есть. Только из-за дождя новых ягод почти не созрело, так что пришлось просто глядеть на пустые поля и стараться не думать про деда Шона, ^кас, я бы на месте матери его сразу убила. Что ждать-то было два года! Все знают и всем пофиг. Странный народ… Или у них по-пьянке еще не такое творят. Хотя тут явно по-трезвому было сделано, хладнокровно, чтобы вернуть жену и детей. Во, семейка…

Поделиться с друзьями: