Дьяволы

— Я... но... она... принцесса?

— Неужели необходимо? — Епископ вздохнула. Шесть вооруженных стражников сомкнулись вокруг.

— Ваше Превосходительство...

— Просто епископ Аполлония.

— Умоляю, — Диас поднял умиротворяющую руку, отступая. Та самая рука, что не смогла предотвратить бойню в таверне. — Во имя Спасителя, избежим насилия!

— Я даю вам шанс, брат Лопес, — мягко сказала епископша, — или, точнее, Диас.

— О Господи, — прошептал он. Видимо, я плохой судья характеров.

— Что происходит? — нахмурился Якоб.

— Епископ Аполлония... желает оставить Алекс с собой.

Тяжелая пауза. Вигга выпрямилась, сузив глаза. Алекс побледнела, расширив их. Лицо Якоба осталось каменным, но Диас, проведший с ним самые мерзкие недели жизни, уловил недовольство.

— Этого не случится, — Якоб откинул рясу, обнажив рукоять меча.

— Боюсь, я настаиваю, — епископ кивнула. Стража опустила копья, взялась за эфесы. Один навел арбалет. Любой арбалет зловещ, если он направлен на тебя.

— Прошу... — Диас поднял вторую руку, будто пустые ладони остановят сталь. — Мои спутники опасны!

— У меня тоже есть опасные люди, — сказала епископ Аполлония.

Человек двенадцать из хвоста их процессии приближались с другой стороны. Столь же понурые и оборванные, сколь стража епископши была отполирована и прямодушна. Среди них: ростовщик, три сутенера и мужик с фурункулом на лице, рубивший дрова для костров. Впереди шли два головореза ростовщика — один высоченный, другой карлик.

— А! — Вигга осклабилась. — За добавкой?

— Думаю, они за другим видом «толкотни» явились, — заметила Батист.

— Знайте: герцог Констанс из Трои назначил великую награду, — объявила ее превосходительство.

— Один из моих ебаных кузенов, — пробормотала Алекс, выглядывая из-за руки Вигги.

— Деньги? — Брат Диас уставился на епископшу. Женщину, которую еще минуту назад считал будущей святой. — Где ваша вера?

— Золото не последует на небеса, — епископ кивнула на негодяев, окруживших их, — Но очень поможет этим господам на земле. Мои же мотивы чисты. Герцог пообещал реликвии высшего порядка из Базилики Ангельского Посещения в Трое: щепку с колеса, на котором умерла Спасительница, лоскут ее ризы и прядь волос. — Она приложила руку к святому распятию на груди, возведя очи к небу. — Реликвии, что прославят нашу Церковь.

— И их хранительницу, — прошептал Диас. — Это приведет ее в кардинальское кресло? Или вы метите выше?

Епископ Аполлония даже не покраснела. — Вернуть нашу испорченную Церковь на праведный путь стоит любых жертв. — Она презрительно взглянула на Алекс. — И вы всерьез верите, что эта крысиная тварь сядет на Восточный Трон?

— Крысиная?! — взвилась Алекс.

— Отдайте ее, и вы все... сможете уйти.

Брат Диас застыл с открытым ртом. Просто... уйти. С момента исхода из Святого Города он мечтал лишь об этом. Но именно оттого, что он так отчаянно хотел согласиться, предложение взбесило его.

— И подумать, — прошипел он, — я видел в вас идеал священника. Хвалил в письме... к матери! Какая же вы лицемерка! Вместо проповедей с кафедры вам бы торговать телом в хвосте процессии, как шлюхам!

— Ой-ей, — фыркнула Вигга.

— Нам доверена священная миссия Ее Святейшеством...

— Ее Святейшеством? — епископ скривила губу. — Кардинал Бок усадил младенца на Трон Святого Симона! Ваша братия превратила Церковь в посмешище, а Небесный Дворец — в свинарник! Лучше уж поросенок на месте Папы...

— Как смеете! — взревел Диас. — Ее Святейшество, может, и...

— Неопытна? — подсказала Батист.

—...но она — Мать Церкви! — Странный титул для десятилетней, но эта мысль лишь разожгла его гнев. — Не угодила? Какая наглость! Самоуверенная гордыня! Епископ, кардинал или король ебаной Арабии — вы не выбираете Папу. — Он ткнул пальцем в небо. — Это выбор Бога!

— Похоже, брат Диас нашел свои яйца, — пробормотала Вигга.

— Дело в том, сын мой, — усмехнулась епископ Аполлония, — что Богу часто нужен толчок в нужную сторону. Братья и сестры! — крикнула она, обращаясь к толпе.

Увлекшись проповедью, брат Диас не заметил, как многие зажиточные члены братства подошли ближе, привлеченные шумом.

— Среди нас чудовища! — Голос епископши прозвучал ясно, как колокол к полуденной молитве, ее палец указующе простерт. Казалось, брат Диас был не единственным, кто мог впасть в праведный гнев. Более того, он явно не был в этом мастером.

— Она не совсем ошибается, — пробормотала Батист, одной рукой пряча что-то под рясой, а другую заведя за спину.

Один из носителей портретов поставил картину и достал дубину. Большую, с шишкой на конце.

— Мы... очень достойные люди! — попытался брат Диас, но, оглядев изуродованные, татуированные и крысиные лица спутников, его уверенность растаяла, как святая вода из разбитой купели.

Все больше паломников присоединялось к толпе, теснящей их с трех сторон.

— Вот так засада, — пробормотал Якоб.

Капелла Святой Целесообразности сгруппировалась вокруг принцессы Алексии. Бальтазар и Батист встали плечом к плечу, что, учитывая их взаимную ненависть, не сулило добра.

— Они злодеи и беглецы! — кричала епископша. — Долг каждого паломника — предать их суду Церкви!

Бальтазар выхватил что-то из-под рясы.

— Фу! — Брат Диас отпрянул, затем метнулся в сторону, едва не столкнувшись с Виггой. В руке Бальтазара была отрубленная кисть с пятнистой кожей и черными ногтями.

— Где ты это взял? — спросила Вигга без особого волнения.

— У колдуньи, которой оно больше не требовалось. — Бальтазар помахал рукой перед толпой. Пальцы дернулись, зашевелились.

— Фу! — в один голос воскликнули Диас и Алекс, отшатнувшись. С почерневших кончиков пальцев вырвался огонек, запах серы заполнил воздух.

— Святая Спасительница! Он колдун! — зашептали в толпе.

— Маг, черт возьми! — прошипел Бальтазар.

Вигга зарычала. Беднейшие паломники, сначала любопытные, теперь яростные, смыкали кольцо.

— Узрите! — гремела епископша. — Кардинал Бок легла с чудовищами!

— Хотите чудовищ? — Вигга сорвала рясу, мышцы на татуированных руках вздулись. — Я покажу вам чудовищ!

— Взять девицу живой, но... — Голову епископши дернули за волосы. Санни возникла из ниоткуда, прижав клинок к ее горлу.