Дьяволы

Может, никаких границ и не было. Может, это все сказки, в которые ему удобно было верить.

— Фу, — поморщилась Алекс, разделяя его отвращение, — она что, течет?

— Не больше ожидаемого, — буркнул Бальтазар. Эту деталь брат Диас точно не включит в письма Матери. Хотя его письма и так опускали почти все. Хорошо, что отправить их пока не было возможности — всем спокойнее. — У кого-нибудь есть тряпка? — рявкнул маг.

— У меня ешть платок, — отозвалась голова. — У нее... бьять, ш моноггаммой.

— Не ты! — Бальтазар скривился. — Как я вытру голову твоим платком, если тебя тут нет?! — Он застонал от досады. — Сколько еще мне терпеть этих ничтожеств?

Брат Диас потер вспотевшие виски. — Я давно задаю себе тот же вопрос.

— Я бы сказал, что никто из нас не в желаемой компании, — Бальтазар задрал рукава, растянув пальцы, будто готовился играть на невидимой арфе. — Уже требуют мага.

— Думал, ты обрадуешься, — пробасил барон Рикард, развалившись на потрепанном диване. — Золотой шанс продемонстрировать свои внушительные магические навыки.

— Пожалуйста, — фыркнул Бальтазар, хотя слово «внушительные» явно польстило его самолюбию. — Развеять жалкую иллюзию — не испытание для моих сил.

— Хотя для этого понадобился хлам из двух лавок, — Алекс окинул взглядом магические безделушки, загромождавшие стол и пол.

— Кто знает, с какими проклятыми преградами столкнутся наши несчастные спутники? — огрызнулся Бальтазар. — Настоящего мага отличает от ведьм, колдунов, придорожных фей и... — он презрительно скривился в сторону брата Диаса, —...самодовольных торговцев суевериями — готовность ко всему.

Пауза. — Но тряпку-то ты должен был иметь? — спросил Алекс.

Барон Рикард фыркнул, откинувшись назад, а Бальтазар скривил губы. — Развлекайтесь, сколько влезет. — Он снова замер в позе дирижера, готового взмахнуть палочкой. — Некоторым из нас есть чем заняться...

— А я на фейерверки надеялась, — хмыкнула Вигга.

Как и все на свете, магия оказалась не такой зрелищной, как мечталось. Камни не раздвинулись и не растаяли дымом. Дверь просто возникла. Массивная, с облупившейся краской и потускневшим кольцом вместо ручки.

— Моя очередь. — Батист потерла ладони, присев рядом с замком, ловко шевельнула пальцами, достав набор отмычек и принялась ковыряться. Отмычек у нее было штук десять. Кусочки проволоки с зубцами и крючками, такие мелкие, что у Вигги даже руки заболели от одного вида.

— Ты уверена, что откроешь? — спросила Санни, запихивая голову обратно в мешок.

Батист раздраженно цокнула. Она мастерски владела звуками. Могла рассказать целую историю вздохом и движением бровей. — Я вскрывала замки посложнее. Я вам рассказывала про сейф виноторговца в Равенне?

— Как минимум дважды, — пробурчал Якоб, все еще держась за пах, и явно не от восторга.

Батист вставила в замок очередную отмычку. — А про то, как шантажировала епископа Калабрии?

— Лучшая из твоих историй, — сказала Санни.

— Вы уже открыли дверь? — приглушенно донеслось из мешка. — Вы в доме? Кто-нибудь ответит?!

— Терпение, — протянула Батист так сладко, что для слушателя это слово стало испытанием. — Здесь нужны... ловкие пальцы... и терпение...

Две вещи, которых у Вигги не было... Никогда. Даже до укуса.

Она схватила кольцо и дернула со всей силы. Замок щелкнул, дверь со скрипом распахнулась, а Батист застыла с четырьмя отмычками в пальцах и парой, зажатой в зубах.

— У Часовни Святой Целесообразности есть недостатки, — сказала Санни, — но я горжусь, что вхожу в элитную команду. Включая мужчину, который не может самостоятельно сойти с лодки, и женщину, которая не может открыть уже открытую дверь.

— Видимо, иногда нужны ловкие пальцы и терпение. — Вигга встряхнула волосами, откинув их назад, и вошла, развалясь. — Но порой сгодится прекрасный дурак.

Как и все в жизни, интерьер дома иллюзиониста разочаровал. Мрачный коридор с черно-белым полом, словно шахматная доска. Олаф как-то пытался научить ее играть, но Вигга так и не поняла. Конишки, слоники, ладьи и ферзи — все, что она ненавидела и в натуральную величину. Даже мысль о правилах передвижения этих крошечных ублюдков вызывала желание швырнуть их в огонь. С портрета, покрытого паутиной, надменная женщина с горностаем в руках снисходительно ухмылялась. Два потускневших доспеха стояли криво, будто на посту.

— Это все? — буркнула Вигга, пока Санни скользила мимо. — Я надеялась на...

— Меньше пыли? — Эльфийка провела пальцем по панели, сдувая серый комок.

— Больше магии, наверное. Может, дальше будет волшебнее? — Вигга двинулась вперед, но Якоб схватил ее за руку.

— Надо быть осторожнее. — Он нахмурился, сжимая обнаженный меч. — Мы знаем, что дом опасен.

— Но это же не дом мечника, да? — Вигга щелкнула ногтем по лезвию. — Будешь рубить иллюзии? Только навредишь.

— Мечи всегда вредят больше, чем помогают, — Санни уже шла по коридору на цыпочках. — В этом их суть.

— Да ладно! — Вигга вырвала руку и потрепала Якоба по щеке, прежде чем он дернулся. — Какой смысл в бессмертии, если не пожить на полную?

— Иди впереди, — Якоб всунул меч в ножны. — Не расстроюсь, если все свалимся в яму с шипами. Я не умру.

— Зато десять лет просидишь на колу, торчащем из жопы... — Вигга замолчала. Санни замерла, склонив голову. — Слышишь что-то?

— Мухи, — ответила эльфийка.

Это была просторная столовая с высоким потолком, галереей по периметру и люстрой с дюжиной свечей. Длинный стол, освещенный лучом света, будто сцена для актера, окружали шестнадцать стульев, один из которых опрокинут — словно кто-то вскочил впопыхах. Ужин был подан, но так и не съеден: тарелки с гниющими блюдами теснились на столе, а вилка для нарезки все еще торчала из покрытого плесенью окорока. Мухи копошились в разлагающемся пиршестве, жужжание их в спертом воздухе резало слух Санни после гробовой тишины коридора.

Вигга оскалила острые зубы. — Тухлятина.

В углу лежали два трупа, лица которых кишели мухами. — Здесь мертвые, — сказала Санни.

Якоб надул щеки со шрамом. — Мертвые есть везде, куда мы идем.

— А если не при входе, — Батист сморщила нос, разглядывая сгнивший букет в центре стола, — то точно при выходе. Это люди Фриго?

Санни присела рядом с телами. Казалось, они умерли в объятиях друг друга. Трогательно... Пока не замечаешь ножи в их руках. Уже не так романтично.