Дыхание Голгофы
Шрифт:
– Я попрошу не перебивать нашего гостя, - заявила Изабелла Викторовна. Все вопросы после выступления.
– Да нет, я отвечу, если человеку не терпится, надо уважить. Верно, поставил. Но кокетничать не буду. Только паралича не было. Не хочу углубляться в анамнез. Тем более в область парапсихологии. Как сказал доктор Амосов – сердце надо лечить сердцем, а я, осмелюсь добавить: «Сердцем надо лечить все болезни». А в конкретном и где-то редком случае, я очень хотел, чтобы она встала. Ну и руки меня не подвели. А чтобы закрыть, так всех волнующую тему массажиста – еще один пример. В Афгане я помог разродиться двойней молоденькой женщине. Очень сложный случай, я уже готов был на кесарево,
– Какая-то мистика, - проворчал с недоверием пожилой доктор в первом ряду.
– Но я все-таки вернусь к теме нашей встречи, - сказал я ему. – Я не помню, кому принадлежит знаменитая фраза: «Блажен, кто посетил сей мир в его минуты роковые», но вот так, волею наших политиков, мы живем в годы перемен. Не буду касаться государственных дел, но каждодневное телевизионное шоу все больше приобретает мрачный оттенок. И тут я предвижу ваш сакраментальный вопрос – почему я иду во власть? А все очень просто. Наше общество больно. Души очерствели, алчность, бескультурье, жажда наживы. По-моему в борьбе за жизнь общество вытряхнуло такие понятия как милосердие, помощь ближнему, честность, порядочность. Вы же знаете, когда иссякают возможности терапии, приходит хирург. Конечно, я говорю образно, но если вам нравится жить с такой властью, которая равнодушна к человеку – выбор за вами. С моей программой вы, надеюсь ознакомились. Хотя в принципе, наш город частичка гигантского изделия под названием Россия. А этот корабль испокон веку подвержен штормам и стихиям. Так что, мои коллеги, нет у нас идеальных программ. За всякой программой возможности государства и региона. Ну и само-собой, исполнители. Налоги, бюджетные деньги – весь гигантский финансовый организм требует честных исполнителей. Их совести и достоинства. Вот, пожалуй, все для первого знакомства. А теперь готов вас слушать.
Тут я опять взглянул на Галю. Она мрачно и как-то потерянно смотрела на меня.
Руки подняли несколько человек. Я выбрал того самого парня, который пригласил меня в коллектив хирургов.
– Груздев моя фамилия. Я - ваш коллега. И все-таки: вам не жаль терять квалификацию?
– Да ты не торопись, Груздев, пусть он сначала победит, - ехидно заметил широкоскулый, с бородкой мужчина.
– Вот тут вы правильно заметили. Надо еще победить, - польстил я ему. – Знаете, друзья мои, когда я пришел инвалидом с войны, у меня были проблемы с трудоустройством. Работал на скорой. Откровенно говоря, я подустал от крови. Тут коллеги мне могут возразить – такое ремесло. Но здесь хирург чувствует плечо, а там только рыжий фельдшер из Псковской губернии и Создатель. Но я так скажу, квалификация или есть или ее нет. Жизнь покажет, еще не вечер.
– Скажите, вы верующий?
– спросила дама с места.
– Вера, очень личное. Верой сорить, по-моему, нельзя. Но я уже говорил на войне без партнерства с Создателем невозможно. А сейчас и в мирной жизни.
… И вопросы, вопросы…
– Вы думаете, этот весь наш национальный бардак можно изменить?! – скептически, то ли спросил, то ли утвердил, как финал, все тот же мужичок с бородкой, и в усмешке его путались сомнения на грани лукавства.
Но тут я не успел ответить. Главный врач, то бишь моя бывшая жена, решительно встала.
– По-моему кандидат нас убедил или заставил
задуматься. Пора подвести итог. Давайте поблагодарим Гавриила Алексеевича. – Здесь она подарила мне скромную улыбку, и я автоматически продолжил себе - «моего бывшего мужа» – за добрую, содержательную беседу. Кстати вы, Гавриил Алексеевич, у нас последний. Ваши соперники уже выступили…– Зато по списку первый, - весело заметил кто-то из масс и легкий шумок тронул аудиторию.
– Я считаю, нам есть о чем подумать, - неожиданно продолжила Галина «пиарить» меня. – Конечно, хороший хирург и вдруг в компании чиновников, несколько странно. Но реформы в государстве, вероятно, требуют людей с новым оригинальным видением. Ну и порядочных, конечно. А в порядочности этого человека лично я не сомневаюсь.
Кажется, в первом ряду от последнего штриха главного врача белые халаты пришли в легкое возбуждение. И на лицах коллег возникли далеко не двусмысленные улыбки. Проводили меня аплодисментами. Со мной вышла Галя и я сразу спросил.
– Как там отец?
– Нет больше папы, - проговорила Галя и подбородок ее мелко задрожал. – Третий день, как похоронили. Сердце…
Мы остановились в фойе у окна.
Тут я совсем потерялся. Навалившаяся пустота парализовала душу. Тестя нет…
– А мне сообщить забыли? – едва лишь молвил я.
– Как тебя можно забыть?! Папа тебя так любил. Как сына.
– Ну тогда я ничего не понимаю, - произнес я, выталкивая ком из горла. – Я по-моему и на виду, и на слуху.
– И я так думала и Элеонора... Я два раза звонила в ваш, как говорят, народный штаб. Один какой-то мерзкий голосок так и ошпарил меня «Я б сама его хотела видеть и слышать».
«Фрося, ее почерк», - подумал я.
– Я бросила трубку, потом позвонила еще. Взяла какая-то вульгарная девица – она так ржала, а из глубины мужик что-то ей орал. Я и рта не успела открыть. Швырнула трубку, так стало обидно. Что там у вас, бедлам?
– Это секретаршу водитель анекдотами балует. Мне стыдно, Галя.
– Ну, я психанула. Постучала твоей жене. Тишина. Но ты должен меня понять. Мало что все на горе, но и на нервах. Ну, думаю, сам узнает. От соседей наших, да мало ли. Некролог-то в газетах только что напечатали. Мне бы проехать в штаб к тебе. Но тут завертелась вся эта организация похорон. А с Элеоноры какая помощь, кроме ее рева: «Ах как я жить теперь буду?» Отец на нее жизнь положил. Но к тебе в общежитие я все-таки вырвалась, предупредила вашу техничку. Она как раз полы мыла в коридоре. Больше никого не было. Там вообще у вас мрак. Как ты там живешь? Еще и людей принимаешь.
– А вот так и живу. Могла б мне и позвонить в общагу.
– А что у тебя есть телефон? В общежитии? Личный?! Вот уж не думала.
– Зато Элеонора знала…
– Знаешь, Гаврош, она в один день стала какой-то беспомощной. Деморализованной. Одни только причитания. А вообще, где вы обитаете? Ни супруги твоей, ни тебя.
– Я на колесах. Встречи за встречами. Жена днем у матери. Постирушки и все такое.