Э. Д. Фролов Рождение Греческого Полиса

ства, пусть даже только в сфере культуры, а возвышение граждан

ства ослабляло позиции знати. Однако, указывает Хейс, не следует

упускать из виду, что новые тенденции и новые формы рождались

на древней почве, из унаследованного материала. Свершалось слож

ное взаимодействие начал нового и древнего, гражданского общества

и государства -- со знатной личностью (или сословием), так что арха

ическая эпоха и на этой своей стадии не теряла совершенно древнего

характера.

В качестве характерного примера Хейс, прямо уже вослед Берве,

приводит старшую тиранию. Эта раннегреческая тирания родилась

в разгар социальных смут, столкновений демоса со знатью и, хотя

не была собственно или повсеместно демократической формой, много

сделала для сокрушения аристократии и подъема гражданства (осо

бенно среднего и мелкого крестьянства). Вместе с тем, подчеркивает

автор, эта старшая тирания в целом ряде аспектов была продолжени

ем аристократического порядка. Тирания непосредственно возникала

из распрей знати, да и сами тираны, за немногими исключениями, бы

ли знатного происхождения. Их правление нередко носило семейный,

клановый характер. Политика определялась их личными интересами,

подтверждением чему могут служить, в частности, династические бра

ки и породнение с другими властителями. Замечательна также опора

тиранов на традиционные связи знати в греческом мире и следование

традиционным аристократическим представлениям, что отражалось в

их участии в общегреческих празднествах и состязаниях, и проч.

Последней рассматривается проблема особенной интенсивности

внешнеполитической жизни архаического общества --и вне Эллады,

где это проявлялось в широкой колонизационной экспансии, и в ней

самой, в межгосударственных отношениях, отличавшихся особой из

менчивостью и пестротой.28 Здесь, в зыбкости политического клима

та в самой Греции, свою роль сыграли такие факторы, как рыхлость

формирующегося полисного государства и широта инициативы ари-

28Ibid. S. 81-95.

– ---------------------- Page 30-----------------------

стократической личности, пускавшейся во всевозможные авантюры;

затем, непрерывные внутренние смуты, сопровождавшие формирова

ние гражданского общества, когда непрерывно призывами о помощи

создавались условия для стороннего вмешательства; наконец, с се

редины VI в. давление персов на малоазийские и островные грече

ские общины. Следствием всего этого была в греческом мире общая

неустойчивость положения: непрочность мирных отношений, практи

ческая непрерывность и повсеместность военных действий, частая сме

на местожительства (подчас даже целыми общинами) и проч.

Противоядием против этого зла явилось своеобразное, опытным пу

тем найденное взаимодействие новаторской, исполненной радикально

го рационализма инициативы, носителем которой выступала личность,

с некоторыми элементами традиционного плана -- своего рода якоря

ми спасения в море непрерывных политических метаморфоз. Первым

в этой связи Хейс называет оракул Аполлона Дельфийского, кото

рый, сохраняя опору на выработанные ранее общеэллинские культур

ные ценности (традиции "национального единства"), стал на заклю

чительной стадии архаики важнейшим авторитетом в делах Эллады.

Затем -- общеэллинская группа "мудрецов" (?????) с выходившими из

их среды устроителями гражданских дел -- эсимнетами. Деятельность

последних заключала в себе реализацию особенного политического ра

зума, опиравшегося не на помыслы отдельного, ограниченного рамка

ми полиса гражданского коллектива, а на традиции и потенциал всей

греческой нации.

На этой общеэллинской ноте автор и завершает свой анализ архаи

ческого времени. В общем он оценивает это время как важный период

в истории греческого народа, исполненный самостоятельного, ориги

нального содержания. Начальная стадия этого периода была отмечена

возникновением общегреческого национального единства (в его куль

турном выражении), на заключительную падает возникновение мик

рокосма городов-государств, полисов. Самостоятельное существование

этих последних не исключало, однако, сохранения греками известной

сущностной целостности, что стало позднее платформой для отраже

ния совместными усилиями персидской агрессии.

Работы Берве и Хейса на первый взгляд выглядят весьма различ

ными. Для Берве характерно концентрированное внимание к вкладу

аристократической сверхличности в формирование греческого полиса.

У Хейса развитие греческого общества в век архаики очерчено и шире

и богаче: тут и тема национального единства, и возникновение городов-

государств. и особенное взаимодействие исполненной новаторского по

рыва личности с элементами старого порядка. Однако, по глубинной

своей сущности, обе эти работы -- одного плана. Их авторов интересу

– ---------------------- Page 31-----------------------

ет не столько объективная история общества в его фундаментальных

социальных и политических институтах, сколько роль субъективного

творческого начала: аристократической личности --у Берве, аристо

кратической элиты прежде всего, но затем также и отдельной лич

ности,--у Хейса. Этот избирательный подход к элементам историче

ского процесса, сужающий поле зрения до эффектной, но одинокой

фигуры аристократа или, что в принципе не меняет дела, аристокра

тического сословия и соответственно оставляющий в стороне и явле

ния социально-экономической жизни (включая становление города в