Единственная. Твоя
Шрифт:
Да, этот Свят мог похвастать — было чем. Но взгляд тянуло совсем в другую сторону. К стоявшему около костра Данияру.
Мужчина молча смотрел на огонь, словно видел в нем что-то особенное. Тени и свет плясали на жёстком лице, рисуя страшную и притягательную маску, в которой пряталось нечто звериное. Медвежье… Широкая переносица, резкий излом надбровных дуг и та самая глухая тоска с которой смотрел на нее зверь. И Данияр смотрел так же!
Любава забыла как дышать, а мужчина опять отвернулся, разглядывал танцующие языки пламени.
— Любава,
Сестра осеклась и легонько пихнула локтем в бок:
— Волхв пришел.
И точно, на поляне вдруг очутился мужчина. Не старец с длинной бородой и посохом, а обычный человек лет пятидесяти, в такой же льняной рубахе и штанах, как и у всех, разве что волосы его были длинной до плеч и схвачены тонким ремешком, проходившим по лбу.
Сколько ни пыталась, Любава не могла найти в нем ничего особенного. А волхв не иначе как почувствовав ее интерес, повернулся и кивнул.
Сестра низко склонила голову, и Любава поспешила ответить тем же.
А мужчина прошел к Данияру и принялся о чем-то беседовать.
— Сейчас насчёт пар обсудят, кто готов благословение получить, а потом праздник пойдет, — пояснила Дарья.
Долго обсуждать не стали, мужчина махнул рукой, и от групп людей отделилось семь пар.
— Счастливое число, — пробормотала Дарья. — Пойдем к берегу ближе, — махнула рукой. — Там все будет.
И Любава пошла. Вместе с девичьей гурьбой двинулась смотреть ритуал. А так хотелось спрятаться! Только бы не видеть синеглазую соколицу, виснувшую на локте Данияра.
Как к нему липла! Кошкой терлась, чуть ли не облизывалась. А мужчина двигался ловко и бесшумно, точно зверь. И казалось, совсем не реагировал на попытки своей женушки залезть к нему на шею.
Любава с трудом оторвала взгляд от сладкой парочки и сосредоточилась на траве под ногами.
Вот сейчас посмотрит на ритуал, венок в воду бросит и домой сбежит. А Данияр пусть и дальше свою ненаглядную пасет, ей полезно на свежем воздухе быть.
— Любава, ты чего вздыхаешь? — тронула за локоть Дарья. — Устала уже, что ли?
Пришлось стиснуть зубы и головой мотнуть. Сестра вон какая глазастая! Еще лишнего увидит…
— А волхв долго благословляет? — шепнула вместо ответа.
И тут же пожалела, что вообще рот открыла — Дарья перехватила ее под руку и поволокла вперед.
— Да нет, быстро, — пробормотала под нос. — Давай скорее! А то все лучшие места займут!
И ее буквально пропихнули сквозь толпу прямо под ноги Данияра!
Любава шарахнулась в сторону, но сбежать не успела — нога угодила в ямку, и земля резко ушла вниз.
Опозориться не успела — локоть сжали сильные пальцы, помогая устоять на месте.
— Аккуратнее, — проворчал Данияр и торопливо одёрнул руку.
Отошел на несколько шагов, а потом и вовсе отвернулся.
А Любава таращилась на широкую спину, не в силах выровнять дыхание.
Он прикоснулся всего лишь, а у нее голова кругом пошла и коленки ослабли. А на коже до сих пор горит ощущение горячих тисков, сжимавших уверенно,
но будто бы… нежно?— Любавушка, прости! — перед носом возникло испуганное лицо Дарьи. — Это я тебя толкнула! Нечаянно! — сестра горестно всплеснула руками.
— Я… в порядке, — попыталась улыбнуться Любава.
Скверно вышло!
За спиной сестры маячила фигура беременной соколицы. Варвара зло щурилась и, нашептывая что-то мужу, бросала в их сторону злые взгляды. Данияр тоже хмурился. Оглаживал всей пятерней короткую бороду и качал головой. Ой, не хорошо это! Сейчас попросят ее с праздника….
— Пора начинать, — вдруг прогудел мужчина.
А потом отодвинул от себя жену и направился к ожидавшему у берега волхву. Взметнув каскадом белокурых волос, Варвара пошла к зрителям. Напряженная и злая.
Дарья рядом раздраженно фыркнула, но комментировать не стала. Переключилась на предстоящий ритуал, и Любава поспешила последовать ее примеру.
Все закрутилось действительно быстро. Пары по очереди подходили к мужчинам.
Волхв обвязывал их запястья лентой, выслушивал клятвы и благословлял перед богами. Данияр давал каждому отпить из чаши, что передал ему волхв. Ничего необычного. Никаких там ритуальных плясок или песен. Разве речь звучала странно, будто на старинном языке, но не совсем. И про медведей много…
— Ну вот и все, — тихонько подвела итог Дарья, когда последние «новобрачные» отошли в сторону, — сейчас только ленты в огонь кинут, а дальше веселье пойдет.
— Зачем кинут?
— Так посмотреть, как жизнь семейная пойдет. Если ленточка ярко вспыхнет — счастью быть, если чадить начнет — к ссорам и размолвкам… А у соколицы нашей так вообще истлела, — добавила мстительно.
— Истлела?
— Угу. Ни одного язычка пламени, даже крохотного. Одна чернота вышла. Ты бы видела Варькино лицо — перекосило так, что клюв набок съехал.
— А Данияр?
— А что он? Клятвы уже сказаны, поздно назад ворочать… — и, оглянувшись по сторонам, сестра потянула ее к воде. — Пойдем венки на воду пустим. Ох, прямо дрожь берет, да?
Любава машинально кивнула.
Права сестра — поздно. И не в клятвах дело, ребенок — вот что важнее всего. Ему семья нужна, отец любящий… А городская тут так, на время. Погостит и исчезнет, словно не было.
Подхватив подол, Любава ступила в воду.
И чуть не споткнулась снова!
По плечам и спине скользнул чей-то напряженный взгляд. Жадно огладил изгиб бедра, горячей ладонью прошелся по обнаженным ногам и скользнул выше, словно пытаясь проникнуть под платье. Или сжечь его к бесам.
Пальцы дрогнули, и венок плюхнулся в воду совсем рядом с берегом.
— Ай, Любава, ты что?! — запричитала Дарья. — Близко ведь! Ну как же… — сестра вдруг осеклась.
Любава тоже молчала. А по коже мурашки табуном неслись от непонятного ей самой трепета. И венок на воде тихо-тихо, но плыл в сторону, словно кто-то осторожно тащил его за нитку. Против течения…