Единственная. Твоя

Куда там импортному мылу! Нежный травянистый дух кружил голову не хуже знаменитых духов Шанель. Хотелось сию же секунду бежать в баню и выкупаться в удивительном аромате с ног до головы.

— Это еще что! — засмеялась Олеся. — Вот вытяжка из душицы и мяты, здесь — чабрец, венерин башмачок, почки кедра…

Олеся открывала одну баночку за другой, и каждая казалась лучше предыдущей!

Любава жадно рассматривала подарок. Терла между пальцами мыльные растворы, сыпала в руку крохотные гранулы притирок.

— Как здорово! — восхитилась мастерству женщины. — Вы — настоящая волшебница!

Олеся тихонько засмеялась:

— Всего лишь травница, — и вздохнула почему-то. Очень невесело.

Любава удивленно взглянула на женщину, но там вроде бы опять улыбалась. Лишь в синих глазах мелькала неясная печаль.

— Хочешь завтра утром со мной за травами сходить? — предложила неожиданно. — Погуляешь немножко, воздухом чистым надышишься… В реке поплаваешь.

— А ведь верно, — подхватила Рада. — Сходи, Любавушка. Тут есть одно местечко — чудо просто! Искупайся перед дорогой как следует. Вода она всякое зло смоет, сил прибавит, крепости…

Почему бы нет?

Любава охотно кивнула. А женщины, переглянувшись, начали отставлять пузырьки и скляночки, которые ей лучше всего будет взять.

* * *

— Данияр, ты куда это?! Ночь на дворе!..

Варвара повисла на локте мужа самым бессовестным образом.

Но мужчина не собирался уступать! Намеренно шел к выходу. Ну уж нет! Варвара перегородила собою дорогу.

— …Я соскучилась! Весь день тебя дома не было!

Но муж только плечами пожал:

— Ничем не могу помочь, — обронил неприязненно.

Будто гадине какой!

Варвару перетрясло. Ложь это! Не хочет он просто, вот и все! Ни одной искры желания в янтарных глазах не мелькнуло. Их и раньше-то негусто было… стоило сгореть брачной ленте, которой им запястья повязали — и муженек стал артачиться. Сначала едва заметно, потом все больше. А уж как свет Любушка тут рыльце всунула… Заноза такая! Все из-за нее!

— Не можешь помочь?! — зашипела рассерженной кошкой. — Так ты напрягись! Или опять к своей девке… Ой, пусти!

Захныкала, пытаясь освободиться, но муж сжал ее плечо до легкой боли.

— Опять к ней, Варвара. И с этим ты ничего не сделаешь. Клятв я не нарушаю, а в няньки тебе не нанимался!

Варвара стиснула кулаки, борясь с искушением залепить мужу пощечину.

А внутри шевельнулся противно-холодный комочек силы. Давно уж ведовской дар не грел, как прежде, превратился в ледяную мерзость, но она терпела! И достойна награды!

— Ты мой муж… — начала упрямо.

А Данияр хохотнул — зло и неприязненно.

— Муж, точно. Но в постель по первому щелчку прыгать не обязан. Так что приготовься к долгому воздержанию.

И ведь не шутил!

Варвара замотала головой.

— Ты не можешь…

— Могу. А если не хочешь всю жизнь в пустой кровати ночи коротать — беги к Деване и умоляй ее дать шанс исправить то, что ты навертеть успела.

И, обойдя ее стороной, вышел на улицу.

А Варвара тяжело опустилась на лавку.

Как он с ней, а! Даже отвращения скрыть не попытался! И ради этого она жилы себе рвала и пузо отращивала?! Чтобы с ней будто с тряпкой половой?!

А по жилам стылой отравой бежала ненависть. Ярость искала выход. Требовала бежать к сопернице и придушить раз и навсегда!

Нужно было раньше с ней расправиться! Не мавкам работу доверить, а самой взяться! В первый же день, как тварь тут появилась!

Но теперь уж поздно… Варвара стукнула кулачком по лавке. И тут же входная дверь снова хлопнула.

— Что, несладка семейная жизнь? — обронила вошедшая матушка.

— Тебе-то что? — огрызнулась Варвара. — Моего отца, поди, ты и не знала! Прыгнула в постель к первому подходящему.

Ответом ей стало молчание. Но такое тяжелое, что Варвара не выдержала — сбежала в соседнюю комнату.

Повалилась на кровать, скрутилась комочком и зло прикусила уголок подушки.

Нет, ей было не стыдно!

Мать свой выбор сделала — как многие веды родила для себя. А она — Варвара — так не хотела! А хотела, чтобы любимый при ней был! И добьётся этого!

Варвара задумчиво нахмурилась, решая, как ей быть дальше. Скоро Любушка отсюда уедет, и надо сделать так, чтобы не вернулась больше никогда…

Утро выдалось прохладное и ясное.

Любава поправила на плечах платок и осторожно зевнула, прикрывая рот ладонью.

Ночью опять спалось плохо. Ей мерещился то страшный лес, то залитое солнцем капище, а вместо елей, под которыми она ночь провела, сидел медведь. И она рядом. Беременная…

По коже рассыпались меленькие иголочки озноба.

Эти странные сны совсем замучили!

Она не хотела их видеть, и все равно каждый раз ждала…

Любава вздохнула и внимательно огляделась. Может, Олеся не придет? Утро туманное — словно молоко расплескали. Какое уж тут купание? Лучше вернуться обратно на теплую печку и снова окунуться в мир грез. Пусть пробуждение всегда выходило горьким, зато во сне она наслаждалась счастьем!

Но едва Любава сделала шаг назад, из тумана соткалась гибкая женская фигура.

— Утро доброе, Любавушка…

Олеся!

— Доброе, — с готовностью ответила Любава и пошла навстречу ожидавшей ее женщине.

— Нам туда, — кивнула в сторону главных ворот Олеся. — А ты молодец, ранняя пташка.

— У меня и родители всегда рано поднимались. Мама в саду еще до зари хозяйничала… У нее такие цветы росли — красота просто! С соседних районов приходили саженцы просить, представляете? И чай у нее вкусный получался, травяной… — закончила смущенно.

Но на ее хвастовство Олеся ответила нежной улыбкой. А синие, совсем как у Варвары, глаза лучились таким теплом — дух захватывало.

— Так у нее ведь был дар травницы. Я знаю.

— Откуда?!

Олеся тихонько засмеялась:

— Ты думаешь, веды сычами живут, друг друга в глаза не видят? У нас тоже сходки бывают. Новостями обмениваемся, в гости друг к другу ходим… На праздниках появляемся. Вот там твою маму веды и приметили. Мы дар чуем, особенно похожий. У тебя он тоже есть. Слабенький совсем… Но развить его можно…