Её проклятие. Его Истинная

– Дитмор, ты теперь презираешь меня? — спросила она, всхлипнув.

– Презираю? Нет! — поспешил успокоить ее принц. — Продолжаю желать тебя каждой частицей тела. И нет слов, как впечатлило меня твое признание. Таких глубоких и проникновенных вещей мне никто и никогда еще не говорил. Я жду нашей свадьбы с еще большим нетерпением. И постараюсь ее приблизить.

ГЛАВА 11. Рисунок

– Сегодня будто бы сами небеса решили дать тебе свое благословение, сынок, — Арлана протянула Дитмору расшитый золотыми и серебряными нитями пояс. Так положено в день помолвки.

Странное это событие, с одной стороны – торжество, с другой, кажется совершенно неофициальное действо. Не прибывают послы из дружественных королевств, не устраивают пышных балов.

Жених и невеста выходят на возвышение посреди главной площади, а верховные маги свидетельствуют о расположении звезд, объявляя молодую пару будущими мужем и женой. Разносится и весть о назначенной дате свадьбы.

Затем на площади происходит толкотня, порой наижутчайшая. Все желающие поздравить жениха с невестой бегут к длиннейшим трехрядным полкам, на которых уже расставлены кружки с ритуальным праздничным напитком. Важно, чтобы посуду свою подняли все одновременно, вместе с принцем и его нареченной, пока жрец произносит ритуальную речь.

Памятуя о том, как на их помолвке дошло до драки и телесных повреждений, Арлана и Арвер придумали полок таких сделать несколько, расставить в разных концах площади. Да, место занимать они будут, но зато очередь к каждой будет меньше.

Отменить же древний обычай никто не решался.

– Вчера ливень хлестал так, что листья сбивал с макушек деревьев, а сегодня небо безмятежное, — подтвердил кронприц, принимая пояс и повязывая его вокруг талии.

– Ты взволнован, Дитмор, – заметила королева, — ждешь помолвки, или боишься ее?

– И жду, и не знаю, чего ждать на самом деле, — честно ответил наследник.

– Помолвка – лишь формальность, просто красивый ритуал. Вас уже нарекли и признали истинными.

– Меня тревожит вовсе не это, — задумчиво сказал Дитмор, — скажи, мама, что ты ощутила, когда увидела отца впервые?

Арлана замерла, прикрыв глаза, кронпринц понял, что королева погружается в воспоминания.

– Я почувствовала его взгляд затылком, – сказала она через некоторое время, – мы с ним встретились на балу, устроенном специально, чтобы найти невесту будущему королю. Мне не особенно хотелось идти туда, но отец заставил. Как он был прав, надо сказать!

Арлана мечтательно вздохнула.

– И вот, иду я между блистательных кавалеров и разряженных дам, а у самой затылок словно замерз, а потом от него вниз побежали огненные точки, словно кто-то меня раскаленной спицей тыкает в спину. Оглянувшись, я и увидела этого молодого тигра. И глаза у него были такие безумные, что я вначале испугалась. Но уже в следующее мгновение мое сердце распустилось, как огненный цветок.

– Да что со мной не так! — с досадой воскликнул принц.

– Что случилось? — по лицу матери пробежала тень тревоги. — Ты не чувствуешь ничего к своей истинной?

– Я… сложно сказать.

Дитмор запнулся. То, о чем он мог бы поведать, матери говорить было неловко. Но она смотрела на него, подбадривая продолжать. Похлопала по щеке:

– Не нужно стесняться. У тебя есть сомнения, поделись ими.

– Мне нравится Золиданна как женщина, — решился он, – на днях я… чуть было не переступил границы дозволенного. Но у меня нет того, что описываете вы обе. Золиданна так красиво открыла мне свои чувства. Так, что душа моя огнем вспыхнула. Но огонь это был не внутренний, а зажженный кем-то другим.

– И ты не можешь найти в себе истинных, глубоких чувств к ней? — спросила королева.

Наследник лишь кивнул.

– Тебе стоило бы обсудить это с отцом. Но я слышала, у мужчин осознание приходит иначе. Первым реагирует тело и зверь. Ты говоришь, как женщина тебя нареченная привлекает?

– Да, — коротко сказал принц.

– Возможно, твои чувства еще дремлют. Но обычно ты просто знаешь, что перед тобой — твоя судьба.

В дверь постучали, заглянул один из распорядителей:

– Его Высочеству пора выходить для церемонии. И Их Величествам тоже.

– Спасибо, Алеш, — поблагодарила Арлана, — всё будет хорошо, Дитмор.

– Не сомневаюсь, — суховато кивнул наследник. Им и правда пора было идти на площадь, где их ждали несколько сотен горожан и даже приезжие из соседних деревень.

Если церемония задержится, они начнут площадь крушить, толпу без присмотра и развлечений оставлять нельзя.

Они с Арланой разошлись, так как должны были выйти с разных сторон сцены, подняться каждый по своей лестнице.

Гомон на улице был таким, словно Дитмор сунул голову в улей. Кронпринц прошел по живому коридору из охраны от двери замка до возвышения. Поднялся, сопровождаемый ревом толпы.

– Долгих лет!

– По ребенку в год!

– Да благословит ваше брачное ложе Меелинга!

Одновременно с другой стороны сцены поднималась Золиданна, еще более прекрасная, чем всегда. Левое плечо открыто, а на правое спускается волна пышных волос, из-под которой виднеется тонкая, но непроницаемая ткань, что-то вроде изящной накидки, скрывающей метку. Всё так продуманно и элегантно.

Посмотрев на Дитмора, девушка улыбнулась. После той жаркой сцены в ее опочивальне молодые люди несколько раз встречались, но общение их было пропитано напряжением и неловкостью, так что искрило кругом. Окружающие это принимали за страсть истинных. Может, это она и была? Ошибка Дитмора в том, что он пытается отыскать в себе, своих чувствах, нечто особенное, большее, чем обычное влечение к симпатичной девушке. Ему хочется исключительного чего-то. Озарения, вспышки молнии.

Кронпринц вздохнул, но быстро опомнился. Он на сцене, под взглядами счастливых и гордых родителей, а также сотен подданных.

По одну сторону от молодых, ближе к Золиданне, стояли советники Лидмор и Ибнер, рядом с Дитмором — Хорез и Холумер. Все одеты в мантии, даже обычно невнимательный к своему виду звездочет, который и советником-то себя называть иногда отказывался.

– Дети Меелинги! — провозгласил король Арвер Второй, и на площади стало тише. — Мы собрали вас в великий для нашего королевства день. Чтобы объявить о скором браке моего сына Дитмора Меелинга и его нареченной, Золиданне Реентари!

Снова аплодисменты и приветственные крики.