Эффект Холла, или Как меня обманула одна девушка

– Ну и что? Это ж всего лишь сон.

– Может, и сон, только я звоню домой, а номер не отвечает. И мамин мобильный тоже, и папин… – Она повернулась ко мне лицом, в глазах у нее сверкали слезы.

У меня внутри все сжалось от чего-то гадкого и нехорошего. Я попытался ее обнять, но она отвернулась.

– А теперь еще и деньги на телефоне закончились. Осталось только смс-ки посылать. Но на них приходят отчеты, что доставить их невозможно.

– Позвони с моего. Может, у тебя телефон сломался? Только сейчас в номер вернемся и обязательно позвоним.

Мы молча позавтракали, пришли в номер. Я достал свой телефон и передал ей. Она вышла на балкон. Позвонила кому-то, что-то спросила. Пришла обратно недовольная и расстроенная чем-то. Помолчала, потом нехотя сказала:

– Папа поехал в Калугу к бабушке. Вчера вечером туда же срочно выехала мама. Это мне дядя сказал. Вестей от них пока нет. Дядя тоже не может им дозвониться.

– Остается только ждать и надеяться, что все будет хорошо.

– Ничего не будет, ничего… – Лео смотрела на меня, и по щекам ее текли слезы. – Леня! Прости меня, что я испортила твой отпуск.

– Лео, не болтай ерунды, а то я тоже начинаю нервничать.

– Я попробую. Поехали куда-нибудь к морю. Погуляем.

Мы поехали по серпантину в сторону Tossa. Свернули вниз на одном из поворотов. Доехали докуда смогли. Вышли из машины. Добрели пешком до моря. Место было скалистое. Дул ветер, и на море были волны. На берегу чувствовалось какое-то оживление. Мы как сомнамбулы подошли ближе и увидели мужчину, лежащего на песке. Двое поддерживали его ноги. Еще двое склонились над ним. Один держал голову, наклоненную набок. Второй делал ему искусственное дыхание. Я попытался отвести Лео в сторону. Но она застыла на месте, завороженно глядя на человека без сознания. Я кое-как выдернул ее из толпы зевак. Приобнял и потащил обратно к машине.

– Я тоже хочу вот так. Умереть и стереть всю свою жизнь, все свое прошлое, чтобы не было ничего. И начать все снова. Все снова… Хочу все снова и все по-другому… по-новому… Я так устала, пойдем…

Ветер словно отгонял нас от утопленника. Мы шли наверх к машине. А вниз с воем пронеслись полиция, потом амбуланса, потом еще раз полиция.

– Все будет хорошо… – только и повторял я, как сломанная игрушка.

Мы приехали в отель. Она сказала, что хочет принять душ. Я тупо включил телевизор и смотрел, ничего не видя. Спустя полчаса она выскочила из душа и упала мне на грудь. Ее била мелкая-мелкая дрожь.

– Папа… Папа… Попал в аварию. Дядя будет здесь через час, чтобы забрать меня.

Я почувствовал, что дрожь передается и мне тоже. Я собрался с силами и спросил:

– Что конкретно с папой?

– Он разбился на машине и сейчас в больнице. Дядя говорит, что все будет хорошо, но я ему не верю.

Я про себя подумал, что действительно зачем забирать Лео, если бы все было хорошо.

– Что ж, будем собираться. И давай я поеду с тобой.

Лео вытаращила на меня испуганные, наполненные слезами глаза:

– Нет, что ты. Родители вообще о тебе ничего не знают. А дядя думает, что ты двадцатипятилетний мальчишка. Только не сейчас, ладно?

– Как хочешь…

Я молча помог ей собраться.

– Тебе что-нибудь нужно от меня с собой в дорогу, может быть, деньги?.. Какая-нибудь другая мелочь?

Лео подумала.

– Нет. У дяди все есть. Ничего, что я ему дала твой телефон? Он позвонит снизу, как подъедет.

– Конечно. Пусть звонит.

Мы сели рядом на кровать перед сложенным чемоданом и стали ждать звонка. Через полчаса зазвонил мой телефон, она сказала, что сейчас выйдет.

Я вынес ее чемодан до последней ступеньки. Она развернулась и сказала:

– Не провожай меня дальше, пожалуйста.

Я как-то неловко поцеловал ее в заплаканную щеку. Она развернулась и повезла чемодан. При выходе из отеля ее встретил невысокий коренастый мужчина. Он был ко мне спиной, на вид ему было лет тридцать пять. Она обняла его. Он молча взял чемодан, положил в багажник такси, и они уехали.

Так я остался один. Вернулся в номер. Налил себе сразу полстакана виски, вышел на балкон и отпил. Поморщился. Пить не хотелось. Внизу плескались соленые волны, слышался шум прибоя, но все вокруг было как-то пресно.

Поздно ночью, когда они, по моим расчетам, должны были уже долететь, я попробовал ей позвонить. Мелодичный голос ответил, что данный вид связи недоступен для абонента.

Я разделся и лег спать. Спать не хотелось. Лежал с закрытыми глазами. В голове крутились дурацкие мысли, одна запутаннее другой. Как в кошмарах во время высокой температуры, когда не понимаешь, что происходит и теряется связь между событиями.

Встал, оделся, плеснул себе еще виски, взял бокал в руки, не спеша вышел из номера к бару и шезлонгам. Уселся в шезлонг и стал неотрывно смотреть на море. Волны бились о скалы. Они нехотя разгонялись где-то далеко от берега. Потом подходили к скалам, поднимали белый пушистый гребень, словно руку, и били им по скале, разлетаясь на висящие в воздухе капли. Скалы оставались на месте, но волны неутомимо повторяли удары снова и снова. «Такому упорству можно только позавидовать, – невольно подумал я. – Соберись, тряпка!»

Зачем даются нам испытания? Чтобы достойно их преодолевать. Лео сейчас гораздо сложнее. Надо быть в форме. Силы могут еще понадобиться. Я отодвинул от себя стакан, вернулся обратно в номер.

Уселся на коврик около кровати, скрестив ноги. Выпрямил спину. Сложил руки перед собой. Начал глубоко дышать, как на тренировке по йоге. Потянулся. Потом еще. Подышал еще. После пятнадцати минут глубокого дыхания и всевозможных потягушек стало намного спокойнее. Умиротворение пришло незаметно. Я потихоньку перебрался в постель и уснул.

Утром первой мыслью было – поменьше бы таких плохих снов. Но увидев нетронутую соседнюю кровать, понял, что, к несчастью, это не сон. Или сон наяву. Медленно собрался с мыслями, побрел на завтрак. Слава богу, аппетит никогда меня не подводил. Надо всегда пытаться действовать обстоятельно. Выпив кофе, я решил позвонить Лео. Почему-то знал, что мне скажут в трубке. Унимая дрожь в руке, набрал номер. Ответом был тот же мелодичный голос, говорящий, что у абонента денег на разговоры нет. Лео по прилете в Москву не восстановила связь? Тогда это уже не Лео. Нет, конечно, возможно, у нее жуткий цейтнот и ей некогда добраться до ближайшей точки оплаты, но позвонить-то мне можно или хотя бы написать по прилете.

Я отправил ей смс. Ответа не последовало. К несчастью, у меня в аппарате нет такой опции, как получение уведомления о доставке сообщения. Я покопался в телефоне и нашел там номер ее дяди. «Ох, не нравится мне этот гусь! – подумал я про себя. – Что делать? Попытаюсь ему позвонить». Звонок прошел, но ответил стандартный голос, и как ни странно, по-испански, что, мол, недоступен сейчас абонент. Вот это шоу. То есть неизвестно, как Лео, но дядя еще в Испании. Мысли стали чернеть. Сомнения стали закрадываться в душу. Я отгонял их как мог. А что там с самолетами? Возможно, не было вечернего рейса, и они не полетели с пересадками, а остались ждать до утра. Но зачем тогда уезжать вечером из отеля? Проще было остаться в нашей гостинице. «Ох, не нравится мне этот гусь!» – подумал я еще раз. И тут приходит сообщение от Лео, что она в Москве, что все нормально, и она позвонит мне, как все уладится. «Не верю!» – сказал во мне Станиславский.