Эфирные археологи

— Эдэ сода! — потребовал я у голоса, но, когда я открывал рот, в него набивался воздух, и щёки раздувались, а звуки получались до безобразия искажёнными.

— Стоит ли идти сюда? Или лучше туда? А, может, отсюда и туда? Или оттуда и сюда? — расслышал я сквозь рёв ветра. — Как думаешь?

Летающее существо ответило согласным писком.

— Я тоже думаю, что да! — обрадовался голос. — Хотя, вероятно, что нет — это тоже да. А в таком случае, возможно, и нет!

Последние слова человека — или не человека? — я слышал вполне отчётливо, потому что подобрался настолько близко, что уже можно было бить. Это оценило и крылатое существо, яростно на меня заверещав.

— Ах, не кричи! Голова заболит! — попросил голос.

И тут я, наконец, ему врезал.

Вообще-то я метил я в район груди, рассчитывая нанести особо неприятные повреждения. Однако вместо этого, похоже, попал по голове — не только голосу, но и летающему существу, которое скрывающийся в темноте болтун как раз пытался ссадить с плеча, в которое летун вцепился когтями… Увидел я всё это благодаря запущенному в мою сторону светляку Кесана. Долететь он не смог — ветер не позволил, зато его свет добрался до места столкновения. К сожалению, я уже ничего изменить не мог — тяжёлый посох саданул незнакомца по голове, и тот кубарем покатился по каменным плитам постамента.

Ветер утих мгновенно. Кесан тут же выпустил ещё «светлячков», постепенно вырывая помещение из цепких лап темноты. Я растерянно посмотрел на два тела, лежащие на полу, и подумал, живы ли они ещё. Говорун оказался худым усталым человеком с довольно молодым лицом и седыми волосами. А летун — огромной птицей, которая, как мне показалось, явно подверглась воздействию радиации или какой-то не слишком сильной кислоты. Перьев у неё почти не осталось, а крылья, начинавшиеся, как у всех нормальных птиц, под конец становились перепончатыми — и вся кожа была покрыта язвами.

О здоровье этих двоих я, как выяснилось, беспокоился совершенно зря. Они зашевелились почти сразу и одновременно. Мужчина резко вздохнул и прикрыл рукой глаза от света, лившегося от «светлячков» Кесана. Ну а летающее существо, встрепенувшись, быстро поскакало в сторону тьмы, последние клочки которой ещё не удалось разогнать…

— Ну вот, я же говорил — голова заболит! — проворчал мужчина, а существо ответило яростным писком. И этот самый писк по интонациям очень напоминал посыл собеседника по известным адресам, где он может изливать своё особо ценное мнение, не раздражая окружающих. — Ах! Вот и линза!..

Мужчина резко подобрал что-то с пола, соединил это «что-то» руками, а потом радостно нацепил на нос большие тёмные очки в металлической оправе. К этому времени рядом со мной собрались уже все участники вылазки — и с интересом рассматривали странного человека. Одет он был в какие-то тканевые широкие штаны, которые были настолько грязными, что под наслоениями не угадывался их изначальный цвет. И в такую же грязную рубашку с закатанными рукавами. Пожалуй, если нацепить на него какую-нибудь помятую шляпу — незнакомец гораздо больше напоминал бы классического археолога, чем вся наша компания.

— Ха! Нам не страшен яркий луч! Если в небе много туч! — радостно сообщил он миру на мотив какой-то незнакомой мелодии.

— И что это? — тихо спросил у Араэле Танг.

— Фант, кто это? — в свою очередь, спросила Араэле у меня.

— Вам лучше знать! — ответил я, пожав плечами. — Как по мне, так какой-то психопат…

— Душевные страдания и в самом деле, в самом… — мужчина начал изрекать очередную сложносочинённую и не подчинённую логике фразу. И почти сразу осёкся, нахмурившись и посмотрев на нас. — Сам или не сам? Конечно, сам! Ха! Скажите, почему тут надо жить?

— Весьма вероятно, гра, — вежливо кашлянув, заметил Кесан, — потому что тут было заперто?

— Заперто! Ха! Заперто! Конечно, тут заперто! А то я не знаю! Ты слышал?

— Да, слышал, — неуверенно кивнул Кесан, а из-под древнего агрегата на постаменте донёсся солидарный писк.

— Кто ты такой? — спросил я, понимая, что хочу того или нет, но из незнакомца надо вытянуть хоть какую-то полезную информацию.

Однако мой вопрос мужчина проигнорировал напрочь. Зато он подошёл к нам и начал внимательно разглядывать собравшуюся компанию.

— Ха! Вот девчонка хороша! — указал он на Араэле. — Как живая получилась! Как живая!..

Он прошёл дальше и остановился перед Кесаном. Внимательно его рассмотрев, он улыбнулся и ласково потрепал того по щеке, отчего обычно сдержанный жрец удивлённо выпучил глаза.

— Как живой! Как живой! — пробормотал мужчина. — Слышишь — они как живые!.. С каждым разом получается всё лучше и лучше!

Летун пискнул ему в ответ так, что даже сумасшедший понял бы, что его сейчас обозвали дураком. Однако, кажется, именно этот сумасшедший ничего такого понять не мог.

— Слишком светло! А, может, это и хорошо? Или нехорошо? — мужчина растерянно посмотрел на нас, хотя летун из-под древней конструкции вполне однозначно пищал ему, что всё это очень и очень плохо.

— Хорошо! — заверил его я, сердито посмотрев в сторону летуна. — Ну или хотя бы неплохо!

— Глаза устали! — скрипуче пожаловался мужчина. — Вы постойте пока тут, не исчезайте!.. Я дам своим глазам отдохнуть и снова вернусь!

Он развернулся к дальней стене помещения, где, как я и предполагал, был склон скалы, и сделал несколько шагов… Потом вернулся, заново вгляделся в лицо Араэле и неуверенно потянул руку к её груди.

— Всегда мечтал… Как думаешь, стоит? — произнёс он, на секунду обернувшись к своему летающему питомцу, а тот лишь очень хмуро пискнул в ответ.

В следующее мгновение Араэле сделала шаг назад, размахнулась и отвесила мужчине очень звонкую пощёчину.

— Ха! Видишь! Не стоит! — радостно сообщил летуну незнакомец, схватившись за щёку. — Кироко, ты неисправим!

Летун крайне несогласно запищал ему в ответ.

— Да, ты вечно ошибаешься… Хотя должен был помогать! — возмутился мужчина, всё ещё потирая рукой красный след на щеке.

— Да он совсем спятивший!.. — возмущённо проговорила Араэле, на всякий случай прикрывая грудь широкой спиной Илена.

— О, пятиться!.. — ухватился за слово мужчина. — Пятиться надо, чтобы вперёд двигаться! Впрочем… Зачем двигаться вперёд, если впереди только тьма? Видят изначальные — сейчас хотя бы одну молнию! Бр-р!.. Боюсь молний! А всё ты!..

Летун возмущённо запищал.

— Что ты пищишь? Зачем ты сломал здесь все светильники, когда мы пришли?

Летун разразился целой серией возмущённых писков.