Египетское метро
Шрифт:
– Ты дома? Я заеду через час. Напомни адрес.
Ожидая его, Тягин взял роман Тверязова.
X
К нам приехал наш любимый автор Фома. Мы поговорили с ним о том о сем, в том числе и о Сыче, и тут он говорит:
«Друзья мои, я вообще-то в недалеком прошлом оперативный работник, и скажу вам: найти любого человека очень легко. Гораздо проще, чем потерять. Сейчас я вам продемонстрирую пример быстрого эффективного поиска. Где телефон?»
«Вот».
Пока он набирает
«Слушай, Фома, тебя всё это не пугает? Еще один Фома – и я рехнусь».
Фома (пожимая плечами):
«А что я могу сделать? Самому уже не по себе».
Мы продолжаем светскую беседу (опер не дозвонился) и пьем абсент (напиток, как известно, не из простых). Красавица Марина выставляет нам фрукты и недовольно зыркает то на одного, то на другого гостя. Ни оперативник-писатель, ни книгоноша никуда не торопятся. Тогда мы с Фомой решаем выйти вместе с ними прогуляться, где-то посидеть, а там под каким-нибудь предлогом смыться – дел невпроворот.
Через полчаса, когда мы подходим к летнему кафе на оживленной улице, Фома-книгоноша встречает знакомую девицу и предлагает ей присоединиться к нам. Девицу зовут Тома.
Итак, мы усаживаемся, что-то там заказываем, как вдруг Тома весело окликает мимоидущую блондинку, и та не менее весело направляется к нам.
«Садись! Как дела? – говорит Тома и придвигает еще один стул; нам же она сообщает: – Это вот студентка-филолог из Финляндии...»
Фома:
«О, Финляндия! Страна тысячи озер».
Бывший оперативник добавляет:
«И финских ножей».
(мне вообще очень нравятся скандинавки – скуластые, курносые, голубоглазые, плечистые – очень)
Фома представляет сидящих:
«Фома. Фома. Фома. Фома».
«Вы братья?» – говорит, улыбаясь, финка.
У этих заезжих иностранцев мозгов как у летучей мыши или слишком уж богатое воображение, если они могут представить себе сумасшедших родителей, которые всех своих сыновей называют одним и тем же именем.
«Нет. Мы тезки».
«А-а! Тезки. Да-да. Тезки».
«А как нам вас называть, сударыня?»
И тут она произносит (слушайте!):
«Сударыня! Хорошее слово. Меня называть Акка Кнебекайзе».
Мы с Фомой переглядываемся. А дальше события (нет, это, конечно, моя ошибка, мой грех, меа кульпа), дальше события развиваются так. Посидев для приличия пару минут, я отвожу Фому в сторонку и говорю:
«Ты слышал, что она сказала?»
«Слышал».
«Не хочу тебя пугать, но, по-моему, это какая-то провокация».
«Провокация?»
«Ну да. Ты же слышал: она назвалась Аккой Кнебекайзе».
«Ну?»
«Мне неловко напоминать, но Акка Кнебекайзе – гусыня. Из шведской сказки. И девушкой она никак не может быть. Тем более финской».
Фома:
«Ну?»
Я:
«Но она назвалась Аккой Кнебекайзе».
Фома:
«Ну?»
Я:
«Пальцы
гну. Что-то тут не то. Возможно тебя таким нехитрым приемом пытаются вывести из равновесия. Может быть, финские спецслужбы?»Фома (растерянно):
«Какие еще спецслужбы?! И почему финские? Никогда ничего не слышал о финских спецслужбах».
Я:
«То, что мы о них ничего не слышали, ещё не значит, что их нет. Скорее наоборот. В общем, ты понимаешь о чём я говорю».
Фома (раздражённо):
«Нет, не понимаю».
Я:
«Возможно это как-то связано с твоей сестрой...»
«Но она в Испании».
«Ты как будто вчера родился, честное слово. Сейчас все со всеми связаны. Ладно. В общем, я просто хотел тебя предупредить, чтобы ты, если что, вёл себя спокойно, выдержанно и не давал волю эмоциям. Всё. Тебе это по силам?»
«Вполне».
«Прекрасно. Пошли».
И мы вернулись к столику, за которым шла оживленная беседа ни о чем.
Сидим дальше, разговариваем, разговариваем, разговариваем, и вдруг Фома, поводя в сторону финки полураскрытой кверху ладонью, произносит:
«А позвольте-ка, уважаемая госпожа финка, ваши документики».
Я аж поперхнулся. И похолодел.
«Извините, – с недоумением отвечает финка, – но у меня нет с собой документиков, я их оставила у подруги, у которой там живу...»
«И все-таки, покажите мне ваши документы... по-хорошему...» – настаивает Фома.
«Я же вам говорю, их нет у меня... и зачем?»
«Мне нужны ваши документы. Быстро!»
«Фома, успокойся», – говорю я, и беру его за локоть.
Фома резко дергает локтем и хлопает ладонью по столешнице.
«Я сказал: документы на стол!»
За столом полная и всеобщая растерянность. Тут вмешивается оперативник Фома:
«Слушай, Фома, ты не имеешь права требовать у девушки документы».
«Не твое дело!»
Оперативник:
«Ты не представитель власти, чтобы требовать документы».
«Не твоё дело! Кто ты вообще такой?! Написал пару паршивых рассказов и что-то возомнил о себе! Кто тебя сюда вообще звал?»
«Я могу и уйти», – говорит оперативник.
«Давай, уходи».
«Хорошо», – соглашается оперативник, но никуда не уходит.
Фома между тем распаляется все больше и больше:
«Они думают что мы совсем тут в потемках живем, если вот так, смеясь в глаза, какая-то финская вертихвостка утверждает, что она Акка Кнебекайзе! Финский юмор что ли?»
Оперативник:
«Может быть, она ее тезка? Как мы?»
Фома:
«Ты еще не ушел? Чего ты все время встреваешь? Тебя кто спрашивает? Ты сам-то знаешь, кто такая Акка Кнебекайзе?»
Оперативник (не моргнув глазом):
«Известная эстонская горнолыжница».
Я опять беру Фому за локоть.
«Успокойся Фома, мы же договаривались...»
Фома:
«Да задолбали меня эти финны! Сколько можно, в конце-то концов?! (финке) А вы, дорогая моя, прежде чем называться Аккой Кнебекайзе, могли бы пошевелить своими прохладными скандинавскими мозгами, если они у вас, конечно, есть… и предположить, что для кого-то…».