Его самая темная страсть

К сожалению, люди с каждым веком становились все многочисленнее и разрушительнее. Многие из них относились к природе как к вещи, предназначенной для потребления, опасное отношение в сочетании с общей беспечностью и непочтительностью. Круус поглотил немало человеческих сущностей с тех пор, как был проклят. Он верил, что большинство из них заслуживали своей участи.

Он не мог мириться с теми, кто без причины причинял вред его лесу.

Довольно скоро он услышал их — группу мужчин, громко переговаривающихся. Круус пригнулся к земле, пока не оказался достаточно близко, а затем укрылся в затененном дупле дерева, наблюдая за ними.

Четверо смертных шли по лесу, одетые в сочетание землистых природных цветов и ярко-оранжевых жилетов с кепками. Круус уже видел подобную одежду раньше; многие охотники, пребывавшие в его владения за последние десятилетия, носили что-то похожее. У каждого за спиной был рюкзак, а на плече — ружье. Двое несли большой красный контейнер с белой крышкой.

— Далеко еще, Билл? — спросил один.

— Почти пришли, Кев, — ответил другой — предположительно, Билл.

— Почему мы всегда должны тащиться черт знает куда? — проворчал один из тех, кто нес красный контейнер.

— Почему ты каждый раз задаешь один и тот же вопрос, Джо? — Билл остановился и нахмурился. — Мы же не хотим, чтобы нам кто-нибудь помешал, так? Чем дальше от дорог, тем меньше шансов, что кто-то начнет задавать вопросы о том, что мы здесь делаем.

— Может ты заткнешься и продолжишь идти? — сказал мужчина, державший контейнер с другой стороны. — С таким же успехом я мог бы нести холодильник один.

— Я заставлю тебя нести это самому, если ты продолжишь вести себя как мудак, Мэтт, — огрызнулся Джо.

Пока мужчины шли, они продолжали перебрасываться колкостями и, казалось, проявляли мало терпения друг к другу. Круус крался следом, стараясь двигаться как можно тише, чтобы не выдать свое присутствие. Угасающий дневной свет, на этот раз, был ему на руку.

Люди часто говорили о вещах, смысла которых Круус до конца не понимал — клейма, лицензии, ди-ю-эс⁴, надзиратели по условно-досрочному освобождению, — но ему это и не было нужно. Их близость разжигала его голод.

Их жизненная сила не шла ни в какое сравнение со вкусом Софи, но все же она манила его. Пустота внутри становилась все ощутимее, потребность — сильнее. Они могли насытить его на несколько дней. Их смерть позволила бы ему сосредоточиться исключительно на Софи — возможно, вплоть до кануна Дня Всех Святых.

Но он сдерживал себя. Сейчас, при свете дня, его силы были слишком ослаблены, чтобы истощить сразу четверых. К тому же они пока не представляли угрозы его лесу. Охотники, как ни странно, могли восстанавливать равновесие, сокращая численность зверей, слишком расплодившихся за последние годы. Это ослабляло Крууса на время, но в долгосрочной перспективе укрепляло лес, защищая от истребления растительности.

Хотя, конечно, это перенаселение во многом спровоцировали сами люди, истребившие хищников, прежде поддерживающих баланс. Так что он не чувствовал себя обязанным давать кому-либо из них поблажки.

Вскоре смертные нашли свободный участок и соорудили нечто, отдаленно напоминающее лагерь. Они наскоро развели костер, установили две не сочетающиеся между собой палатки и достали из красного контейнера серебристые банки. Все четверо пили с жадностью, разбрасывая пустую тару прямо на земле.

Настроение Крууса омрачилось. Ему не нравился мусор, который люди часто оставляли после себя, но только этого было недостаточно, чтобы обречь кого-то на смерть. В прошлом он не раз видел, как многие смертные аккуратно собирали отходы и уносили с собой, покидая лес.

С каждой выпитой банкой мужчины становились все громче и раздражительнее. Они обменивались оскорблениями, смеялись друг над другом и, казалось, несколько раз были в шаге от драки. В какой-то момент Джо достал небольшой белый флакон и вылил часть содержимого в огонь. Пламя взревело, взметнувшись так высоко, что чуть не охватило Мэтта, наклонившегося слишком близко. Джо эта ситуация показалась очень забавной, и лишь усилиями Кева и Билла, Мэтта удалось оттащить от него.

Эти дураки сожгут пол-леса, если продолжат в том же духе. Круус давно не ждал сумерек с таким нетерпением.

После перепалки, неожиданно, наступило затишье. Один из мужчин достал контейнер из рюкзака и вышел из лагеря. Круус последовал за ним, наблюдая, как тот заходит на ближайшую поляну и рассыпает по земле мелкое зерно из емкости. Закончив, он вернулся к остальным, и все четверо схватили свои ружья.

Бросив последний взгляд на все еще пылающий костер, Круус последовал за охотниками, покидающими лагерь. Они заняли позицию недалеко от рассыпанного зерна, присев на корточки за упавшим бревном и положив стволы оружия на него. Один из мужчин рассмеялся, но другие его тут же одернули.

Круус подобрался поближе к людям и скрылся в тени. Их небрежность приводила в бешенство, его тени колыхались, сопротивляясь попыткам сохранить четкую форму. Но послеполуденное солнце все еще было слишком ярким, чтобы действовать. Он был не в том состоянии, чтобы преследовать обезумевших от страха смертных после того, как поглотит жизнь одного из них. На самом деле, он бы предпочел вернуться к Софи и навсегда забыть об этих людях. Скорее всего, они окажутся безвредными, в конце концов, чаще всего так и есть.

Но дурное предчувствие не отпускало его. С этой группой было что-то не так.

Люди, на удивление, были тихими, пока ждали. Солнце все ближе и ближе подбиралось к западному горизонту, но Круусу его движение казалось невыносимо медленным.

Он почувствовал приближение птиц раньше, чем увидел их. Сначала несколько любопытных синиц, но их число росло по мере того, как они возбужденно щебетали об изобилии пищи. Вскоре к пиршеству присоединились: вороны, пересмешники, и семья кардиналов.

— Уже можно начинать? — спросил Джо.

— Скоро, — сказал Билл. — Ждем еще.

Кевин повернул голову к Биллу.

— Правила те же?

— Да. Двойные очки, если поймаешь живьем.

— Цельтесь в крылья, — сказал Мэтт с усмешкой.

В этот момент Софи произнесла имя Крууса. Оно пронеслось сквозь него, как ток, пульсируя силой, заставляя его пойти к ней. Но в ее голосе не было тревоги, приказа или боли, поэтому он отогнал это ощущение в сторону. Ему не хотелось находиться вдали от нее, но он должен был разобраться с этой ситуацией. Нужно было выяснить, подтвердятся ли его подозрения.