Эхо в Крови (Эхо прошлого) - 3

Так и было бы, но налетевший ветер со свистом хлопал полами его плаща и все время норовил сорвать с него шляпу - это его отвлекало, и он уже начинал жалеть о карете - когда вдруг увидел сам экипаж, с лошадьми, укрытыми от ветра попонами, ожидавший в проезде одного из больших особняков рядом с Александра Гейт.

Услышав крик -"Дядя Джон!"- он оглянулся и свернул к воротам, как раз вовремя - его племянница, Дотти, надвигалась на него, как боевой корабль под парусами, - в полном смысле слова.

На ней было свободное шелковое платье цвета сливы и пурпурно-розовый плащ, и все это тревожно раздувалось позади нее ветром, дувшим ей в спину. На самом деле она неслась к нему с такой скоростью, что он вынужден был поймать ее руками, чтобы остановить ее неуклонное продвижение вперед.

"Вы еще девственны?"- выпалил он без предисловий. Глаза у нее расширились, и, без малейших колебаний, она вырвала у него руку и ударила его по щеке.

"Что?"- воскликнула она.

"Мои извинения. Это было несколько грубо, не так ли?" Он взглянул на ожидавшую ее карету - и застывшего на козлах кучера, упорно глядевшего прямо перед собой - и, велев ему подождать, взял ее за руку и развернул в сторону парка.

"Куда мы идем?"

"Предлагаю немного пройтись. У меня есть к вам несколько вопросов, и все они такого сорта, что ни я, ни вы не захотим, чтобы нас подслушали - я вас уверяю."

Ее глаза расширились еще больше, но спорить она не стала; просто двинулась вслед за ним, прихлопнув рукой дерзкую маленькую шляпку, в вихре вспенившихся на ветру юбок.

Погода и сновавшие мимо прохожие заставили его воздержаться от любых вопросов, которые он собирался ей задать, пока они не углубились в парк, и не оказались на более или менее пустынной дорожке, которая вела через небольшой садик, где росли вечнозеленые кустарники и деревья, обрезанные и подстриженные в самых фантастических и причудливых формах.

Ветер на мгновение стих, хотя небо совсем потемнело.

Остановившись, Дотти затащила его в убежище рядом со стриженым львом и сказала: "Дядя Джон. О чем это вы сейчас болтали?"

Дотти, как и ее мать, окраской напоминала ему ворох осенних листьев, с волосами цвета созревшей пшеницы и розовыми щечками, с вечно игравшим на них нежным румянцем, похожим на лепестки шиповника. Но там, где у Минни лицо было просто миловидным и трогательно привлекательным, Дотти унаследовала твердые скулы и мелкие точеные черты Хэла, как и глаза, обрамленные очень темными ресницами; благодаря им ее красота была куда опасней.

С выражением крайнего изумления во взгляде она повернулась к своему дяде, и он подумал - в самом деле, если Вилли в нее влюблен, возможно, это вовсе не удивительно. Если только он был влюблен.

"Я получил от Уильяма письмо, намекающее на то, что он - если на самом деле ничто не принудило его сосредоточить внимание именно на вас, - однажды повел себя с вами таким образом, какой отнюдь не подобает джентльмену. Это правда?"

Ее ротик приоткрылся от неподдельного ужаса. "Он сказал вам - что?"

Хорошо... одним бременем на душе стало меньше, с облегчением подумал он. Скорее всего, она все еще девственна, и он вовсе не обязан отправлять Уильяма в Китай, чтобы укрыться там от ее братьев.

"Это, как я уже говорил, был всего лишь намек. Он не стал обременять меня деталями. Пойдемте, прогуляемся, пока совсем не замерзли." Он взял ее под руку и свернул на одну из аллей, которая привела их к небольшой часовне.

Здесь они нашли убежище в вестибюле, под витражами и пристальными взгядами изображенной на них Святой Барбары, несущей перед собой на блюде собственную отрубленную грудь.

Грей притворился, что внимательно изучает это духоподъемное изображение, что позволило Дотти улучить момент, и разобраться со своими взволнованными ветром одеждами - а заодно решить, что же она, собственно, собирается ему ответить.

"Ну, хорошо..."- начала она, поворачиваясь к нему с высоко вздернутым подбородком, - "это правда, что мы... ну, что я позволила ему себя поцеловать."

"О? И где же? Я имел в виду..."- поспешно добавил он, заметив по ее глазам, что она шокирована - и ему вдруг стало интересно, откуда абсолютно неопытной молодой леди могло быть известно, что ее можно поцеловать и в других местах, помимо губ или ручек?
– "В каком имено месте - чисто географически?"

Румянец у нее на щеках расцвел еще ярче, потому что она, как и он, поняла, что только что себя выдала - но встретила его взгляд прямо.

"В саду у леди Уиндермир. Мы оба пришли к ней музыкальный вечер, но ужин был еще не готов, поэтому Уильям пригласил меня выйти с ним наружу, совсем ненадолго, и... я согласилась. Это был восхитительный вечер,"- добавила она простодушно.

"Да, он это тоже отметил. Я не сразу сообразил, насколько опьяняюще может действовать на юношей хорошая погода."

Она бросила на него молниеносный взгляд.

"Ну, во всяком случае, мы влюблены друг в друга! Он вам это сказал, по крайней мере?"

"Да, это он сделал,"- ответил Грей. "На самом деле, он начал как раз с заявления на сей счет, прежде, чем сделать свои скандальные признания о вашей добродетели."

Ее глаза расширились.

"Он... но что, собственно, он вам сказал?"- спросила она.

"Достаточно, чтобы убедить меня - как он надеялся, - немедленно отправиться к вашему отцу, и предъявить ему соображения о необходимости и желательности как можно скорее удовлетворить просьбу Уильяма, и отдать ему вашу руку."

"О..." Тут она сделала глубокий вдох - как будто с облегчением, - и на мгновение отвернулась.

"Хорошо. Но вы собираетесь это сделать, по крайней мере?"- спросила она, снова обратив на него большие голубые глаза. "Или вы уже?.."- добавила она с надеждой.

"Нет, я еще ничего не сказал вашему отцу о письме Уильяма. С одной стороны, я думал, что лучше будет сначала поговорить с вами, и посмотреть, настолько ли вы сами согласны с настроениями Уильяма, как он об этом, кажется, думает..."

Она моргнула, а потом одарила его одной из своих лучезарных улыбок:

"Как это внимательно с вашей стороны, дядя Джон! Многих мужчин ничуть не беспокоит, что думает о ситуации женщина - но вы всегда были таким чутким. Мама на вас и вашу доброту нахвалиться не может!"

"Не стоит толочь воду в ступе, Дотти,"- терпеливо сказал он. "Так вы говорите, что готовы выйти замуж за Уильяма?"

"Хочу ли я?"- воскликнула она. "Да я хочу этого больше всего на свете!"

Он окинул ее долгим, оценивающим взглядом и заметил, как у нее заливаются краской шея и щеки, когда она постаралась выдержать этот взгляд.