Экспедиция «Велес»

— И не трус, — подтвердила сказительница. — Правитель, конечно, сперва растерялся, но после рассудил, что если Тень никому не видна, то и вреда от неё большого не будет. Разве что ему, правителю, не очень приятно видеть рядом с собой тень того, для кого он призвал смерть, пусть и с благой целью. Задавай вопрос, путник.

— О чём вопрос? — не понял Ит. — Кажется, тут всё и так ясно. При правителе находится тень его убитого конкурента. И… и что? Не понимаю.

— Сказка только началась, — заметила сказительница.

— Только началась? — удивился Ит. — Как по мне, так она уже успела закончиться. Или там что-то было дальше?

Поведется или нет? Сейчас посмотрим.

— Вопрос принят. Что было дальше? А дальше стал правитель жить-поживать, делами руководить, государство своё поднимать. Про Тень он старался не думать, и в сторону её не смотреть, но сложно жить, когда постоянно у тебя стоят над душой, и нет тебе потому покоя. Начал правитель нервничать и плохо спать, стал ошибки совершать, а это недопустимо вовсе в делах государственных, нужных и важных. И решил он, что надо бы Тень как-то извести, чтобы оставила она его в покое.

Сказительница замолчала.

— Я должен задать вопрос? — поторопил её Ит.

— Вводная часть сказки о Тени завершена, — ответила сказительница. — Продолжение будет при следующем входе.

— Стоп-стоп-стоп, — поднял руки Ит. — Ты на сколько входов эту тягомотину хочешь растянуть? Эта твоя сказка не может быть длинной, хотя бы потому что у подобных легенд или сказок не бывает сложной структуры и длинного ряда компонентов для действий, это я тебе как учитель литературы говорю. В любой сказке есть четыре сюжетных элемента, а именно завязка, развитие действия, кульминация, и развязка. Сейчас ты мне дала завязку, верно? Значит, ещё четыре входа, получается?

Сказительница ничего не ответила. Ещё с полминуты она смотрела на Ита, а затем, так ничего и не сказав, рассыпалась каскадом золотистых искр.

— Зашибись, — в пространство произнес Ит. — Так, ладно. Хорошо. «Хоровод», выход.

* * *

— Какой-то бред, — констатировал Скрипач, когда Ит вкратце рассказал ему о своём входе и беседе. — Итище, тебе не показалось, что всё это несколько…

— Показалось, — Ит невесело усмехнулся. — Это не просто бред, рыжий. Это настоящий абсурд, честное слово. Для начала — сама сказительница, которая программная, но при этом… гм, как бы объяснить. Мы самых разных юнитов, которые рассказчики или проводники, перевидали массу, они во всех локациях есть, и они всегда аутентичные. Сделаны под локацию. У Бажова, например, это либо старая старушка в бедной одежде по сезону, либо зеленоглазая девчонка в шубейке зимой, и в зеленом сарафане и серой рубахе летом. Да? Их невозможно перепутать с заданиями в квестах, или с другими игроками. У Пушкина — это либо старик-сказочник, либо тоже бабуля, но уже другая, либо деревенский паренек.

— Ну да. Ещё были мальчики пастушки, были девочки с корзинками ягод, были чистенькие служанки, и всё в таком духе, — согласился Скрипач. — А что с этой не так?

— Да всё! Я так и не смог её идентифицировать. То есть мы не проходили локации, где такое бы присутствовало, — ответил Ит. — Это какая-то дикая смесь, к тому же у неё закрыто лицо. Наполовину.

— В смысле? — удивился Скрипач.

— У неё занавешена нижняя часть лица. Маска, но не типа медицинской, а вроде той, что Лийга носила у себя на планете. Не совсем, потому что там была просто ткань, а тут море красоты, с вышивкой, бисером, и кисточками то ли от скатерти, то ли от ковра, — Ит невесело усмехнулся. — А сама голова не покрыта, волосы зачесаны назад, выглядят то ли русыми, то ли седыми. Возраст… чёрт её знает. Временами кажется, что она старая, временами — что возраст средний. Глаза так и вовсе молодые, как мне показалось в какой-то момент, но я мог и ошибиться.

— Одежда? — Скрипач нахмурился.

— Тоже что-то невнятное. Вроде бы сарафан, но рубашки нет, то есть он без поддевки, а это неправильно. Руки голые, да и весь сарафан в каких-то художественных дырках, в том числе и на боках, — объяснил Ит. — На руках браслеты, похожие то ли на персидские, то ли на индийские, на шее тоже куча украшений, и тоже непонятно, из какой культуры. В общем, раньше я в «Хороводе» ничего подобного не видел, потому что «Хоровод» русский, вне зависимости от временного периода, и на рассказчиках иноземных украшений нет, и быть не может. Только на врагах, типа той же Шамаханской Царицы.

— Так… — Скрипач задумался. — Ммм… надо мне, видимо, тоже напроситься на это квест.

— Ещё не хватало! — решительно сказал Ит. — Зачем?

— Что же тебе, одному страдать? Давай вместе, — пожал плечами Скрипач. — И вообще, мало деталей. Что там ещё было?

— Снова был сбой с муравьями, которые ползали сквозь ноги. Кстати, чуть не забыл. Она босая, — Ит прищурился. — Обычно обувь есть, только у совсем маленьких пастушков её не было, взрослые всегда обуты. И браслеты опять сквозь руки проходили, не очень приятное зрелище. Ах, да! Вот же голова дырявая. У неё есть плащ, но я не понял, как он прикреплен. То ли к украшениям на шее, то ли к платью, которое сарафан. Не рассмотрел, стоял не очень удачно.

— В следующий раз рассмотри получше, — кивнул Скрипач. — Так, теперь давай по этому её тексту, и уже подробнее.

* * *

— Понимаешь, рыжий, пока что, на данный момент, в этом всём нет логики. Она может появиться позже, и я догадываюсь, какая. Правитель, согласно канонам, должен раскаяться, устыдиться, выполнить какое-то задание, после которого Тень упокоится, а он обретет просветление и душевное равновесие. Чего-то такого я ждал, и буду ждать, потому что иного развития событий в сказке быть не может. Раскаяние, катарсис, душа отныне чиста, и все в благости.

— Но, — подсказал Скрипач. — Теперь ты должен сказать, что есть «но».

— Должен. И скажу. Потому что пока, в завязке, ни о каком раскаянии не было и речи. Правитель, о котором она говорит, фигура совершенно картонная, и про раскаяние даже не думает. Это мне тоже показалось странным, — Ит потёр переносицу, и виновато посмотрел на Скрипача. — В этой истории пока нет ни слова про эмоции. Например, правитель не испугался Тень, она мне даже подсветила тот факт, что правитель не трус, хотя я её об этом не просил. В самом конце она сказала, что правителю не нравилось, что у него кто-то стоит над душой, но, опять же, про сильные эмоции — ни слова. А они должны быть, обстоятельства к ним располагают.

— Может быть, правитель психопат, к сильным эмоциям не способный? — предположил Скрипач.

— Возможно, — согласился Ит. — Но, согласись, психиатрия в сказке — это уж точно было бы слишком.

— Оно и есть слишком. Так, давай дальше, — потребовал Скрипач. — Что ещё было значимым?

— Как по мне, так всё, — Ит вздохнул. — Знаешь, рыжий, вся эта конструкция… она чужеродная. Она явно не часть «Хоровода», каким мы привыкли его видеть, ребята были правы. Попробую привести пример. Ты надеваешь смокинг, и поверх этого смокинга ты цепляешь гавайскую рубашку. Нелепый получится вид, верно? Вот и этот квест — он как гавайская рубашка, нацепленная на смокинг. Он словно бы… не отсюда. Именно поэтому народ и не может его пройти, по всей видимости.

— Поясни, — попросил Скрипач.

— «Хоровод» — это сказки. Наши. От и до, — Ит помедлил. — Если речь идет о плохом правителе, ты попадаешь в терем или во дворец этого плохого правителя, либо тебе рассказывают про терем или дворец. Верно? Правитель будет скуп, жаден, хитёр, он будет обманщиком, лицемером, но это будет наш обманщик, жадина, и лицемер. А здесь идентификации, как таковой, нет вообще. Совсем нет. Ни указания на страну, ни указания на правителя, ни привязки к автору, который это написал — а ведь эти привязки всегда были. Здесь — нет ничего. Даже визуального ряда нет, только текст. Без картинок и участия. Про Тень, кстати, не было сказано вообще ничего. Это даже не картонная фигура, это просто название, и не более.