Элементарно, мэм!

Голос его чуть заметно дрогнул, и он поспешно отвернулся. Слепо уставился на портрет леди и лорда Норвуд.

– Кхе-кхе, - прочистил горло инспектoр Томпсон.
– Любовь, конечно, штука тонкая. Но дамочка-то вас на добрых лет пятнадцать старше!

– И что с того?
– процедил Эванс, смерив полицейского взглядом. – Любви все возрасты покорны, слышали про такое?

***

– А ведь молодчик, похоже, не врет... – проговорил инспектор Томпсон задумчиво, пощипывая кончик уса.
– Если вы не против, то я бы перемолвился словечком с этой леди. Надо убедиться, что он не привирает.

– Конечно, – кивнул Этан. – А мы...

– Прогуляемся по саду, - перебила я и взяла мужа под руку. – В это время года там удивительно красиво.

Этан чуть приподнял брови. Я взглядом указала на нежелательных свидетелей, которые выглядывали из каменной кладки.

По совести говоря, я не могла их за этo осуждать. Многo ли развлечений у неприкаянных душ? Даже пугать гостей им полагалось лишь в строгом соответствии с программой экскурсий. И так день за днем, год за годом, столетие за столетием... Так и свихнуться недолго!

– Конечно, – муж приобнял меня за располневшую талию,и ребенок выбрал этот самый момент, чтобы впервые шевельнуться.

Лицо Этана сделалось... странным.

Он отдернул руку, будто обжегшись, и замер.

Я невольно улыбнулась, прижала его ладонь к своему животу и пожурила мягко:

– Дорогой, она не кусается.

Он с силой выдохнул.

– Последний раз я так испугался, когда разбил бабушкину любимую вазу, – признался Этан мне на ухо. – Мне было тогда семь лет, и меня лишили сладкого на целых две недели!

– Обещаю, - заверила я серьезно, - что не стану лишать тебя сладкого.

Муж расхохотался...

Парк рядом с замком был красив, но запущен. В относительнoм порядке содержалась лишь аллея, ведущая к деревне, да любимые розы дворецкого.

"? чего вы хотите, миссис? – вздыхал пожилой садовник, который чаще пил чай, чем работал. – Годы мои уже не те. Да и что я могу? Тут нужны три работника и еще два-три мальчика на подхвате. Вот раньше!.."

– Дорогой, – сказала я, когда мы оказались далеко от вездесущих слуг, домашних и даже призраков, - что ты думаешь об убийстве дядюшки Фергюса?

Этан покачал головой и пожурил шутливо:

– Я-то думал, что ты завлекла меня сюда, чтобы поговорить о любви... ? у тебя на уме одни только убийства!

– Говори, - благосклонно кивнула я.
– Итак, дорогой,ты меня любишь? Сильно? ? как сильно?

Сильный пол терпеть не может разговоров о чувствах! У настоящего влюбленного немеют губы и заплетается язык, даже когда он читает вам по бумажке заранее приготовленный комплимент.

Когда мужчина говорит вам пылкие слова о любви - он ее не испытывает.

Когда мужчина влюблен, он может ради вас покорить гору или убить дракона. Короче говоря, совершить подвиг.

Когда мужчина любит по-настоящему, он готов изменить в угоду вам свою повседневную жизнь. Скажем, утром ходит на цыпочках, чтобы не разбудить вас,и согласен ехать в отпуск на морской курорт вместо милой сердцу рыбалки.

– Сдаюсь, – тут же пошел на попятную муж, подтверждая свою нелюбовь ко всякой сентиментальщине. – Я очень тебя люблю...

– Но давай лучше обсудим убийство?

– закончила я со смешком и погладила его по плечу.
– Итак, кто убил дядюшку Фергюса?

– Леди Норвуд, - тут же ответил Этан. – Предвосхищая вопросы, скажу, что я все же считаю это убийство совершенным под влиянием момента. Ссора, перешедшая в оскорбления. Взгляд леди падает на пресловутый кинжал. А ведь ей известно о его свойствах! Вспышка и...

Он махнул рукой,имитируя удар.

– Складно, – согласилась я, признавая простоту и изящество этой версии. – Однако утром леди выглядела свежей и отдохнувшей, пусть и несколько встрево?енной. Это говорит о том, что она спокойно проспала всю ночь.

– Леди Норвуд не из тех, кого угрызения совести лишат сна, – парировал Этан.
– К тому же она вполне могла употребить помаду, румяна и чем там еще женщины пользуются, чтобы придать себе свежести?

– Дорогой, - я потрепала его по руке с легким снисхождением, – подобные уловки рассчитаны на мужчин. Других женщин они не обманут.

– Поверю тебе на слово, – хмыкнул муж.
– Но согласись, это довольно cомнительный аргумент против.

– Согласна, – сказала я с неохотой. – Хотя мне все-таки кажется, что это не она.

– Пресловутая женская интуиция? – поднял брови Этан и погладил мою руку.

– Пусть так, – я улыбнулась.
– Я бы поставила на других, хотя ты можешь со мной не согласиться.

Этан заложил руки за спину.

– Позволь, угадаю? Мэри?

Я бросила на него взгляд из-под ресниц.

– Ты ведь и сам ее подозревал. Иначе к чему эти вопросы поверенному?

– Подозревал, - вздохнул Этан.
– Уж очень кстати она приехала. Столько лет не появлялась, а тут на тебе. Как будто заранее все знала об убийстве! Еще меня cмущает, что она не пыталась обвинить тебя в присвоении денег. Как будто...

– Как будто рассчитывает тихонько пересидеть, – закончила я, - не привлекая к себе внимания, а после исчезнуть, прихватив с собою наследство?

– Именно!
– щелкнул пальцами муж. – По твоим рассказам я сoставил о ней мнение, как об особе весьма бесцеремонной. И хотя двадцать лет могут изменить кого угодно, бесцеремонность - то свойство характера, которое обычно остается с людьми навсегда. Теперь же она держится подозрительно тихо и старается не вмешиваться.

Мы улыбнулиcь друг другу, радуясь тому чувству интеллектуального единства, которое связывает людей куда сильней, чем притяжение тел или слова, сказанные священником в храме.

– А что ты думаешь об Эвансе? – вздохнула я.
– У него был более чем веский мотив. Что касается возможности... Должна сказать, что Каролина вполне может солгать. И никакие моральные соображения ее не остановят. Она всегда была удивительно мечтательной девочкой. Из тех, знаешь, которые ради своей мечты перережут дpугому глотку и глазом не моргнут.

– Интересная характеристика, – покачал головой муж. – Емкая. Значит, леди Норвуд, Мэри и Эванс с Каролиной? А другие? Наследство ведь получит не только Мэри.