Эльфийская ночь

– Но благо Варты...

– Давно спросить хотел: ты совсем дурак? Алгоритм-то простой. Назначил главврача, через месяц Севати не залетела — назначаешь следующего. В связи с кончиной предыдущего мерзавца. Повторять до удачного разрешения от бремени.

– Сударь капитан, это чудовищно!

– Нет. Это работает. А чудовищно — это просрать страну, за которую отвечаешь.

Мужчины сцепились упрямыми взглядами. Капитан был уверен, что очередной конфликт мировоззрений не приведёт к конфликту их носителей.

Во-первых, дураком Кави всё-таки не являлся, просто не мог пока смириться с мыслью о предательстве высшей знати Варты — хотя кому ж ещё предавать?..

Во-вторых, момент капитан подгадал точно: времени на ссору уже не оставалось.

Загудели смешные местные трубы — гарьяны, стража вскинула церемониальные мечи. Галдящая толпа придворных спешно пыталась притвориться высоким собранием.

– Ей-а Императорская Высочества!
– надрывая глотку, заорал герольд.
– Белая Роз-за Великой Варты! Принцесса Сева-ати!

– О суры... о суры!..
– прошептал Кави.

В ряду придворных он стоял левее и должен был увидеть входящую принцессу чуть раньше капитана. Немцу выпало редкое удовольствие: сперва увидать реакцию эльфа — и лишь затем то, на что этот эльф так бурно готовился отреагировать.

Толпа пришла в движение. Военные вытягивались в салютах, штатские склонялись в поклонах. Кави без колебаний вскинул руку; теперь он носил изящные чёрные перчатки.

Ещё мгновение — и глаза эльфа расширились, наполняясь слезами; капитан даже смутно позавидовал такой остроте чувств.

– Как ты прекрасна!..
– еле слышно пробормотал Кави.

Капитан повернулся.

За колонной мелькнул краешек широкого белого платья. Цокнули каблучки. Шелестели многочисленные юбки.

Капитан вытянул шею.

И обомлел.

Принцесса Севати, Белая Роза Варты, с нежной улыбкой скользившая к ним по мраморному полу, оказалась стройна, изящна и, пожалуй, действительно необычайно мила — если, конечно, вам кажутся привлекательными девушки с клыками, серой кожей и зелёными волосами.

Эпилог третий, духоподъёмный

Тяжело расставаться с неприятными знакомцами: ведь ты их так и не убил.

С приятными — гораздо легче. Хоть и не зайдёт человек к тебе в гости, не пожмёт руку, не выпьет чаю, не оставит комментария... Грустно, конечно; только ты всё равно знаешь, что жив человек и, - хотелось бы верить, - счастлив, пусть и без тебя.

Рано или поздно он вернётся, - а, капитан?
– зайдёт в гости, пожмёт руку...

А и не вернётся... что ж; всяко бывает на этом свете — и всяко бывает на том. Кому-то достаточно гвоздя, кому-то следа, кому-то — знать, что есть, есть ещё в мире эти люди-гвозди. В этом мире — и тем более в том.

Будь гвоздём.

Будь гвоздём!

Будь таким гвоздём, - ровным, стальным, непреложным, - оставь такую память — и такой след, чтоб стена, которую держишь, никогда и не помыслила развалиться.

Чтоб чертям стало тошно. В том мире — и особенно в этом.

Чтоб брамины писали про тебя книги и слагали гимны. "Над этими гимнами глумится обиженный обыватель, но святой и ясновидец слушают их со слезами" - да, капитан?

Ты ведь можешь.

– Не могу, - сказал капитан.
– Остался бы, но - не могу. Очень уж по земным книгам соскучился.

Если что и есть хорошего в фантастике — так это её способность подготовить читателя к любому, сколь угодно невероятному явлению, какое только пожелает встретиться ему на пути.

Смотришь на какую-нибудь первейшую-наираспервейшую красавицу-принцессу — а у красавицы клыки и зелёные волосы. Но в обморок не падаешь — ибо зачем падать, если через пять минут тот же Дурта всё тебе подробно и уверенно растолкует.

– Эээ...
– сказал Дурта.
– Скажите на милость — почему "орк"?

– Зелёная. И с клыками.

Дурта сосредоточенно уставился на принцессу. С балкона, куда капитан для разъяснений вытащил достойного мудреца, парадную залу видно было прекрасно. Принцесса милостиво улыбалась кому-то из пачимской делегации; клыки кокетливо вздёрнули верхнюю губку; тонкая серебряная диадема соблазнительно оттеняла сероватое лицо.