Элирм VII

Кроме того, немаловажную роль играло то, насколько растянется само испытание и с какой скоростью течет время за его пределами. В случае Аргентависа вся наша эпопея заняла доли секунды. В реальном мире. Однако повторится ли то же самое здесь — большая загадка. Ведь, по сути, может произойти и обратное. И пребывая в галлюциногенном плену виртуальных проекций, мы не заметим, как снаружи пролетят месяцы, а то и годы.

— Бр-р-р… — от последней мысли меня передернуло. Пожалуй, из всех мыслимых и немыслимых сценариев именно этот был самым паршивым. Ибо несмотря на веру в офицерский состав и человечество в целом стоило признать: без меня, Гундахара и Августа «Вергилий» обречен. Не будет ни «города-ловушки», ни хитрой стратегии, ни того, кто смог бы вместе с друзьями раздобыть для клана пару-тройку миллиардов. Как и решить сотню других мелких вопросов, включая налаживание дипломатических отношений.

К слову, за последнее время вопросов у меня скопилась целая масса. И если следовать по порядку, то мне было крайне любопытно узнать, кого именно оберегал генерал? Друга? Соратника? Или, быть может, ребенка? Разумеется, все мои предположения строились на основе смутных догадок и как таковой почвы под собой не имели, но почему-то в глубине души я склонялся к последнему. По крайней мере, именно это бы объяснило тот факт, почему рыцарь смерти предпочел умереть, нежели раскрывать свой главный секрет.

Возможно, незадолго до смерти Эанна родила. Втайне от всех. Затем спрятала дитя от всего мира, прекрасно понимая, что наследник Альтира никогда не будет в безопасности. После чего произошедшая с ними трагедия в некоторой степени помогла замести следы. Они оба навлекли на себя проклятие Хроноса, но ни седых волос, ни морщин никто не заметил — и Гундахар, и Эанна стали неупокоенными. А мертвецы не стареют.

Да. Думаю, это бы многое прояснило. Весьма странное поведение генерала, при котором он неоднократно и, главное, во всеуслышанье заявлял, что ненавидит детей, но при этом на удивление быстро проникся к Тэе симпатией. Как и то, почему, забрав душу Эанны в Орлионтан, Вайоми продолжал навещать игва снова и снова. Хотел позаботиться? О семье того, кого считал непримиримым врагом? Что же это за противоречивые взаимоотношения сложились между стихиалием и рыцарем смерти? Милость к поверженному? Чувство вины? Или все вместе?

Впрочем, не важно. Как бы то ни было, секрет Гундахара — его личное дело. Я не стану лезть к нему в душу и уж тем более не буду пытаться что-то для себя прояснить. Наоборот. Приложу максимум усилий, чтобы его тайна таковой и осталась. Более того, оказавшись на втором этапе, постараюсь разыскать генерала в первую очередь. Все-таки «исповедь» Зиара стала не только пренеприятным открытием, но и серьезным поводом для беспокойства, заставляющим меня сильно нервничать. Безусловно, игв всегда хранил вечную бдительность и без веского повода никого к себе не подпустит. Включая меня. Но негласного лидера Питоху тоже нельзя списывать со счетов. Нурда — опасный противник. Чертовски. Хуже того, зная, что мы знаем, он не станет терять время даром. Бросит все ресурсы и весь свой тысячелетний опыт на то, чтобы как можно скорее избавиться от главной проблемы. После чего займется потенциальными мстителями.

Вопрос в том, как именно во всей этой ситуации поведет себя Аполло? Встанет на сторону друга? Сохранит нейтралитет? Либо отречется от Зиара и укрепит союз с «Вергилием»? Лично я также склонялся к последнему. Особенно на фоне открытой декларации намерений и обмена любезностями с Беларом-старшим, ставшими для «панка» своего рода красной чертой. Нет, дворф не станет нас предавать, ибо в одиночку против Доминиона не сдюжит. Но в то же время доверять ему однозначно нельзя. И дело даже не в том, что он планировал провести хитрую операцию — я бы, наверное, поступил так же — а в том, что никого из нас он не поставил в известность. Следовательно, увенчайся его план успехом, это бы дало ему неоспоримое преимущество. Возможность разговаривать с нами с позиции силы. Диктовать обновленные условия «альянса 2.0».

— Нет, — покачал головой я. До тех пор, пока мы не окажемся на поверхности и не поймем, что за хаос творится во льдах, Аполло нам точно не друг. Атаковать мы его, понятное дело, не будем, но и сражаться бок о бок не станем. Больно он мутный, причем с первого дня. И, пожалуй, мегалодон правильно сделал, что заставил гнома раскрыть свои карты. Пора определиться. Окончательно выбрать сторону. Либо перерезать нам глотки на пару с Зиаром и налаживать контакт с теми из «Вергилия», кто останется. Полагаю, подобного развития событий тоже нельзя исключать.

Слава богу, что Август заставил нас тренироваться с мастером рун. Прямо-таки снимаю шляпу за предусмотрительность и чутье. Которое, между прочим, не обошло стороной и меня. В данном случае в отношении Элли.

Помню, как впервые ее повстречав, я про себя отметил, что, судя по мимике и немного скованным движениям, ей на Земле было за семьдесят. Так и оказалось. Более того, я не ошибся и во второй раз, когда подумал, что вопреки видимой отстраненности, инженер питает к ней нежные чувства. Но в то же время Диедарнис изрядно преувеличил. Август и Элли не были парой. Возможно, где-то в глубине души глава «Вергилия» и хотел бы с ней сблизиться, но я ни разу не видел, чтобы он позволял себе лишнего. Скорее просто оберегал. Неуклонно соблюдал дистанцию и был для нее другом. Добрым другом, искренне любящим и заботящимся о человеке в беде.

Все-таки вломившись тогда в тепидарий, Сераф абсолютно верно подметил: Август — святой человек. Жаль Эдвард Доусон этого не понимает. Скорее наоборот — спустит на него всех собак, посчитав Генри Ллойда главной причиной всех своих бед. Ведь именно так наша психика и устроена. Сложно. Очень сложно взглянуть правде в глаза и честно признать, что ты ведешь себя как мудак. Гораздо проще обманывать себя иллюзией, что виноваты другие. Разумеется, аналогия грубая, но в этом плане оно почти как с долгами. Можно долго молчать и тактично выжидать пару лет, однако стоит однажды напомнить, как ровно в следующую секунду ты попадаешь в категорию меркантильных уродов. Становишься человеком, которого интересуют лишь деньги и кому, справедливости ради, стоило бы вообще ничего не возвращать, дабы хорошенечко проучить. Выступить своего рода учителем и преподать ценный урок. Что скорее всего профессор и сделает. Будет мстить инженеру всеми доступными способами.

Как бы то ни было, после услышанного сомнений не возникало: если когда-то давно Август и Файр и были друзьями, то теперь от их дружбы не осталось и следа. Хотя, конечно, я даже притворяться не стану, что их взаимоотношения меня мало-мальски тревожат. Как говорится: «Своя рубашка ближе к телу», а потому из всех затронутых ранее тем больше всего остального меня волновал вопрос Ады.

Что интересно, но несмотря на безумный перформанс, мегалодон умудрился оказать мне большую услугу. Помог прояснить ситуацию и понять, что далеко не все мосты сожжены. Парочка все же осталась. Более того, я почувствовал колоссальное облегчение, когда узнал, что невзирая на предательство, титанида хранила мне верность с первого дня. И пускай это звучит парадоксально, но только за это я был готов простить ей все остальное. Принять с распростертыми объятьями и больше не отпускать, зная, что девушка хочет того же. Вот только с последним были явно проблемы.

Честно говоря, я не до конца понимал, что за подлянку ей устроил профессор. Что он сделал? О каком скрытом коде и «рабском ошейнике» говорил Диедарнис? Значит ли это, что Доусон может подчинить себе Аду полностью? Заставить ее совершить конкретное действие или, того хуже, в гневе приказать самоуничтожиться?

Скрывать не буду, чем дольше я размышлял на эту тему, тем больше враждебности к нему испытывал. Мне не нравился ни он сам, ни его абьюзивные методы. Которые со стороны выглядели так, как если бы я набросил на Хангвила поводок. Всюду таскал его за собой, показывал публике, гладил против воли, а затем удивлялся, почему зверек меня больше не любит. Нет, насильно мил не будешь. И судя по тому, что я видел, их отношения давно сгнили. Да, Файр не демонстрировал это открыто, но после «исповеди» даже тупому дегенерату бы стало понятно, что он относится к ней как к своей собственности. Лекарству от одиночества и любимой игрушке, которую он никак не хотел отпускать. Гребаный эгоист.

Что ж, думаю, достаточно. Я обязательно найду способ избавить ее от него. Причем дело даже не в соперничестве двух мужчин, бросивших друг другу вызов у бара, а в банальном стремлении к справедливости. Ада — удивительное существо. Уникальное и неповторимое. Она заслуживает большего и, как минимум, должна иметь право выбора. В том числе свободу от «надзирателя». А что касается разговоров на тему того, машина она или нет — лично мне абсолютно плевать. Я спокойно могу прожить жизнь и с машиной. Да и, как оказалось, подобное тоже можно исправить. Чем я непременно займусь, если титанида того пожелает.