Элирм VII

— Что?! Да я никогда…

— Знаю-знаю, ты этого не делал, — перебил Вирго мегалодон. — Но ты думал. Фантазировал. Прогуливался вблизи запретного дома удовольствий «гнилых трущоб». Заглядывал в окна. Затем ловил себя на мысли, что совершаешь нечто гадкое, противоестественное. Стыдился этого. Наказывал себя плетьми и радовался тому, что память людей скоротечна. История вычеркнула из воспоминаний о Маифе все самое плохое, оставив в ней только хорошее. Выставила на свет икону. Эталон боевой доблести и пример для подражания. Но тут появляется Гундахар. Тот, кто все помнит и ничего не забыл. Хуже того, он становится союзником Нулевого Меридиана, — зловеще улыбнулся титан. — Поэтому ты предал своего господина? Поэтому предупредил Белара о планируемой операции?

Сбоку от него «панк» замер в шоке. Покраснел от ярости и повернул голову в сторону лидера «Пятисотенных». Он ничего не сказал, но его пристальный взгляд сообщил бывшему подчиненному о многом.

— Да, Аполло, все верно, — усмехнулся Диедарнис. — Тебе стоило внимательнее прислушиваться к опасениям Флина. Того, кто умеет смотреть на мир более трезво. Что до тебя, — титан перевел взгляд на Вирго, — то я по-прежнему ожидаю ответа.

— Я предал не господина, — покачал головой гном. — А избалованного выскочку. Зарвавшегося потомка Диониссимо, сдуру решившего, что наш клан — его собственность. Он не имел морального права вступать в союз с «двадцать первыми»! Не имел права ставить на кон наше будущее! Как и якшаться с проклятым игвом!

— И что же Эрдамон пообещал тебе взамен на услугу?

— Нулевой Меридиан. За вычетом половины активов.

— Ай… тупой ты ублюдок… — все-таки не выдержал «панк», после чего снова покосился на лидера «Пятисотенных». — Гребаный эльф порешил бы тебя при первой возможности! А затем прибрал к рукам все до последнего!

— Поживем-увидим, — мрачно ответил тот.

— Нет, не увидим. Точнее — ты не увидишь. Поганая крыса.

— Думаю, с Вирго достаточно, — мегалодон щелкнул пальцами, и дворф исчез. — Как видишь, Аполло, ряды твоих союзников редеют. И это не последний на сегодня сюрприз. Как я уже говорил, неотвратимой гибели Гундахара обрадовались двое из вас. И если реакция первого была вполне предсказуема, то имя второго по-настоящему тебя удивит. Нурда Зиар… — титан медленно повернулся к наемнику. — Последователь бога Шезму. Безликая тень, обнулившая тысячи живых существ, и человек, что боится генерала всем естеством. Любопытно… — титан выдержал минутную паузу. — Как так получилось, что безжалостный и хладнокровный убийца буквально трясется от ужаса при одной лишь мысли о рыцаре смерти? Планирует совершить преступление, лишь бы не бояться и не умирать. Ведь ты за этим сюда пришел? Чтобы вонзить клинок тому в сердце и, спустя столько лет, наконец-таки избавиться от бесконечной тревоги. Я прав?

В ответ Зиар как-то странно усмехнулся. Повел наплечником в виде серебряной птицы и, опустив ладонь на рукоять кинжала, кивнул. Видимо, понял, что настало время раскрыть свои карты.

— Да… — Диедарнис подошел к наемнику вплотную. — Рамнагор действительно был мудр и дальновиден. Решил заполучить себе лучшего военачальника из числа злейших врагов, и кое-кто ему в этом помог. Молодой Питоху, подающий большие надежды.

— Проклятье… — услышав последнее, Аполло болезненно сжался, словно пропустил удар в пах. — Нурда, только не говори, что ты…

— Был в числе тех, кто уничтожил Эанну, — подтвердил его опасения ассасин. Кисло поморщился и с долей грусти во взгляде повернулся к товарищу. — Некроманту были нужны гарантии того, что Гундахар не просто перейдет на его сторону, но и будет верен ему до конца. Даже в случае поражения. А значит, лучшего повода, чем «воскрешение» любимой женщины, было не найти.

— Сучье вымя… Сучье, мать твою, вымя… — «панк» дважды провел ладонью по гребню и в ужасе прикрыл глаза. — Ну нахрена?! Нахрена ты это сделал?!

— Я был молод и глуп, — ответил тот. — Совершил роковую ошибку и в скором времени заплачу за нее кровавую цену. Или не заплачу, — наемник подбросил в воздух кинжал из божественной стали. — Главное, запомни одно: ты по-прежнему остаешься моим другом, Аполло. Поэтому что бы дальше ни происходило — я тебя не трону.

Золотистый отблеск во мраке, и Питоху исчез.

Я, в свою очередь, сурово нахмурился. Мегалодон специально отпустил генерала до того, как страшная правда раскрылась, и это могло стать колоссальной проблемой. Ведь Гундахар не знал, что ассасин планирует его убить.

— Как и Зиар, ты долго осторожничал, — обратился к дворфу титан. — Но теперь пришло время бросить все на алтарь победы. И заодно принять непростое решение: встанешь ли ты на сторону друга, либо отречешься от него и укрепишь союз с Вергилием? А на этом я с тобой закончил. Убирайся. «Хозяин»…

Глава Меридиана растворился в воздухе.

Диедарнис, тем временем, уже спешил к следующему. Обогнул половину участников и, резко остановившись, обратил взыскательный взгляд на меня.

Смотрел долго, минут десять. При этом очень странно шевелил губами и кривил лицо, будто бы не знал, с чего начать.

— Ненавижу стихиалиев, — наконец выдавил он. — Поганые говнюки, устроившие извержение вулкана прямо у меня под брюхом. Уроды, которые за три с половиной тысячи лет так и не догадались, что «груда металла» чувствует боль.

Скривив лицо, мегалодон сплюнул кровью мне под ноги.

— Вижу, Арвантакернис предупредил тебя обо мне. И как, помогло?

Я покачал головой.

— Мстительным и бессердечным прямая дорога в ад, Эо О’Вайоми. Ты знал об этом?

— Что ты имеешь в виду? — переспросил я.

— А ты взгляни на нее, — титан указал на застывшую вдалеке Аду. — Одинокая, напуганная, искренне жалеющая о своем поступке. Она дважды пыталась с тобой поговорить, объясниться. Но нет. Все это время ты делал над собой усилие. Старался не думать, не реагировать, не замечать. Пытался поднять со дна души все самое мрачное и ледяное и соорудить вокруг себя защиту. Сфокусировать внимание на самом себе. Стать грубее и жестче, — мегалодон прошелся по кругу. — Ну вот, ты ей отомстил. И как? Ты доволен? Понравилось ли тебе причинять девушке боль?

— Нет, — ответил я. — Не понравилось.

— А можешь ли ты положить руку на сердце и сказать, что она тебе безразлична?

— Нет.

Как и прежде, щелчка подо мной не последовало. И пускай меня раздражала необходимость обсуждать эту тему в присутствии остальных, но я отвечал честно. Не потому что хотел, а потому что понимал: любой заданный мне вопрос — это выбор между правдой и смертью. В отличие от Гундахара, Диедарнис не даст мне попыток. Ни одной. В этом я был уверен точно. Как и в том, что наблюдающий за нами Файр будет убивать меня при первой возможности. Профессор ненавидел меня. Настолько, что казалось, будто его эмоции вот-вот обретут материальную форму. Превратятся в испепеляющие языки пламени, которые даже пепла от меня не оставят.

— Считаешь ли ты, что Ада действительно тебя не любит и никогда не любила? Можешь ли ты быть уверен в этом на все сто процентов?

— Нет.

— Нет, — кивнул титан. — Но при этом ты с маниакальным упорством убеждал себя в том, что она машина. Бездушное создание, которое тебя нагло использовало. А ведь Окрус говорил, что, несмотря на спектакль, она начала испытывать к тебе настоящие чувства. Но по какой-то причине ты его не послушал.

— Окрус много чего говорил.

— И не только, — подтвердил Диедарнис. — Еще он передал тебе оружие. Некий артефакт, чья сила способна с легкостью уничтожить каждого из присутствующих. Так почему бы ей не воспользоваться? Прямо сейчас обнулить Белара и всех его сателлитов, а затем устроить скоростной забег до чертогов? Черт! Да ради такого я даже готов разблокировать тебе инвентарь! — хозяин «подземелья» опасно приблизился. — Ну так как? Устроим кровавое месиво?