Элоиза, королева магов

– У него наверняка что-то с внутренними органами, - устало пробормотала я, - займись.

– Лучше я проверю сначала вас, Ваше Высочество, - заупрямилась женщина, но я так выразительно на неё посмотрела, что та, недовольно поджав губы, всё же пошла к Йену, присела рядом с ним на колени, приступая к своей работе.

– Как вы, Ваше Высочество?
– озабоченно поинтересовалась Анна Пайп, но её перебила леди Стоун, ворвавшаяся следом.

– Ваше Высочество!
– воскликнула Маргарет, - вам срочно нужно на свежий воздух! Вы так бледны...

– Вот тут согласна на все сто, - пробормотала я про себя и, оперевшись о плечо Маргарет, собралась было на выход, как в комнату вихрем влетел Батуй и дико огляделся, никогда не видела его таким возбуждённым! Найдя меня взглядом, молча подошёл, осторожно отодвинул леди Маргарет и, подхватив меня на руки, вынес наружу.

– Ваше Высочество, - тихо и очень зло обратился он ко мне, пока никто не слышал, - больше не смейте так рисковать собой!
– от неожиданности я уставилась на степняка и холодно прищурилась. Заметив моё недовольство, Батуй тут же добавил, устало вздохнув, - я должен быть рядом, чтобы вовремя помочь и сберечь вас от опасности, поэтому всегда сначала зовите меня.

Мне было тяжело говорить, но всё же я нашла в себе силы и, вяло улыбнувшись, заметила:

– Не посылать же мне за вами каждый раз, когда возникают срочные дела, это ведь может стоить кому-то жизни! В данном случае промедление было смерти подобно!

На этом наш неконструктивный диалог завершился: тумэнбаши вышел на улицу, где меня ждали приближённые, и строевым шагом промаршировал к моей карете, фрейлины, видимо, прибывшие сюда чуть позже, увязались за нами.

– Как сэр Локвуд и Муамм?
– спросила я и леди Сильвия тут же постаралась меня успокоить:

– Их уже отправили в замок, но прежде, насколько мне известно, леди Бэлла их подлечила, так что, думаю, всё с ними будет хорошо.

Я кивнула и позволила Батую усадить меня в карету, а девушки подсуетились, обложив подушками.

– В замок, - приказала я, прикрывая веки. Нужно плотно поесть и лечь спать. Только сон и еда помогут вернуться в строй, как можно быстрее.

Йен пришёл в себя через день и я сразу же отправилась к нему, следовало обсудить всё, что произошло.

– Ваше Высочество, простите, что не могу встать и отблагодарить вас, как положено!

– Верная служба - лучшая из благодарностей, - улыбнулась я, подходя ближе. И тут же заметила в руках менталиста блеснувший серебром артефакт, интересно, кто его ему дал?

– Ваше Высочество, вы же понимаете, что за такие вещи на вас и ваших мастеров начнётся самая настоящая охота?
– заметив на что направлен мой взгляд, спросил он.

Я спокойно присела на стул подле его кровати, деловито смахнула несуществующую пылинку с подола и, посмотрев в голубые глаза Йена, жёстко сказала:

– Мистер Роббинсон, пусть приходят! Вы даже не представляете, как горячо их здесь встретят!

Часть Вторая. Город будущего

Глава 1

Интерлюдия

– Что делаешь?
– спросил Константин, войдя в комнату младшего брата и вальяжно рассевшись в мягком кресле.

Михаил оторвал взгляд от письма, над которым колдовал уже пару часов, и непонимающе уставился на Константина.

– Пишешь своей северной принцессе?

– хмыкнул, всё поняв, наследник византийского трона, - ты уже три года ей пишешь, да всё без толку - ни разу так и не навестил Элоизу, она о тебе забыла давно. Письма, друг мой, - чуть понизив голос, доверительно добавил старший брат, - не согреют женщину ночью и не приласкают днём.

– Много ты понимаешь, - нахмурился Михаил и буркнул, - у тебя что-то срочное?
– Константин отрицательно качнул головой, - ну тогда не мешай, - попросил младший принц, возвращаясь к посланию для Её Высочества Элоизы Уэстлендской.

Константин посмотрел на изрядно подросшего Михаила: тот стал выше, шире в плечах, гораздо серьёзнее и собранное, менее болтливым и более скрытным. Три года, что тот провёл в военной академии в качестве наказания за самоуправство, оставили определённый отпечаток на характере юноши.

Вот только забыть свою Элоизу Михаил так и не смог. В академии писать письма получалось раз в полгода-год, а как выпустился, так стал отправлять послания так часто, как позволяли обстоятельства: всё зависело от купеческих кораблей.

Сам Константин уже позабыл синеглазку, её образ размылся и общее впечатление смазалось. Осталась лишь лёгкая грусть от их первой встречи. Да и воды утекло немеряно, к тому же ворох забот и дел, что на него свалились сразу же по возвращении из Англосаксии не давали парню копаться в себе и выпестовать те ростки чувств, что тогда зародились в его сердце.

– Забудь её, - всё же посоветовал он Михаилу, - займись делами, отец возлагает на тебя большие надежды, особенно в военном деле.

Но, так и не получив ответа, хмыкнул осуждающе и собрался было встать и уйти, как Михаил всё же оторвался от письма и ответил:

– Я решил навестить Элоизу и как только погода будет благоприятствовать, а ветер станет попутным, отчалю. Утром уже обсудил с отцом и получил его согласие, - усмехнувшись быстро сказал он, заметив, как старший брат собрался было что-то возразить.

Константин замер на секунду, оглядывая чрезмерно довольного младшего и вдруг что-то кольнуло в сердце: то ли зависть к такой преданной влюблённости, то ли желание снова утонуть в её синих, прекрасных глазах, изредка снившихся ему по ночам...

– Я с тобой - вырвалось против воли, а Михаил покачал головой, растянув губы в широкой улыбке:

– А вот и нет, у тебя дел полон рот, так что, прости, в этот раз я точно отправлюсь один.

Как только за вспыхнувшим и раздражённым старшим братом закрылась дверь, Михаил бодро простучал костяшками пальцев по столешнице имперский марш и задумчиво обвёл взглядом дорого обставленные апартаменты. Воспоминания нахлынули на молодого человека и синие глаза были самыми главными в них.

Его возвращение домой было эпичным: отец рвал и метал молнии, на взгляд Михаила сильно наигранно, но, тем не менее, наказания избежать всё равно не удалось. А пока венценосный отец думал, чем приструнить своевольного младшего сына, тот не терял врмени даром и приказал придворному художнику нарисовать Элоизу, чтобы память, имеющая свойство забывать, каждый раз глядя на изображение маленькой принцессы, восстанавливала все диалоги и мимолётные прикосновения с этой поразительной девушкой.