Энеида(илл. А. Базилевича)

[127]Ожесточившись без предела, Все до надсады бились тут. Упорство всеми овладело, И каждый стал не в меру лют. Лeгap, пестом хватив с разгона. Дух выпустил из Эмфиона И зубы стиснул сам навек. Лутеций бил Илионея, Циней — Арефа, тот — Цинея. Кто резал, кто колол, кто сек. [128]Слыл Ремул хвастуном в народе,^{167} Троюродный был Турну сват И, глуповатый по природе, Всегда всё делал невпопад. Он тешить стал свою натуру, Троян корить, бесчестить сдуру, Себя и Турна величать: «Ага, проклятые поганцы, Огарки Трои, оборванцы! Пришел черед вам погибать! [129]Мы вас отучим колобродить, Морочить девок, вдов морить, В чужих наделах верховодить, Свои порядки заводить. Давайте вашего повесу! Я вмиг его отправлю к бесу Как мух, расплющим вражью рать. Мы дух ваш вытесним, троянцы! Мы вас отучим, голодранцы, Латинские потапцы жрать!» [130]Иул Энеевич нагнулся, Злость полыхнула из очей. Как шкурка на огне, надулся От бестолковых он речей. Схватил булыжник, изловчился. Глазок зажмурил, приложился И камнем в лоб рутула — бух! Хвастун умолк и повалился. Иул сердечно взвеселился. Взыграл в троянах бодрый дух. [131]В виски и в зубы тулумбасы Летели с каждой стороны. Полезла требуха, колбасы, Все пенились, как кабаны, И, разъярившись через меру, По-сербски величали веру.^{168} Всяк чем попало, тем крошил. Поднялся писк, стенанья, охи, Враг на врага скакал, как блохи, Кусался, грыз, щипал, душил. [132]Служили у троян два брата. Был каждый с виду — Голиаф, —^{169} Широкоплечий и косматый, Овец глотал, что твой удав! Крещен был старший Битиасом И с Кочубеевым Тарасом^{170} Сровнялся ростом бы, ей-ей! Другой силач Пандаром звался И, вялый, как верблюд, слонялся. Хотя и был версты длинней. [133]Подняв тяжелые дубины. Вдвоем у городских ворот Стояли братья – исполины И защищали в крепость вход. Они присели, притаились, Троянцы ж отступать пустились, Заманивая рутулян. Стремглав рутульская пехота Летит в раскрытые ворота — Атаковать троянский стан. [134]Но в город сунься лишь —куда там! Тотчас в яичницу собьют. Тут Битиас с Пандаром-братом Рутулов кровь нещадно льют. Рутулы с криком в город рвутся, Как под серпом колосья — гнутся. Жужжа, как над копной цепы, Две исполинские дубины Утюжат головы и спины И всех молотят, как снопы.

[135]При виде этакой прорухи Со злости Турн осатанел И, вздрогнув, как бы от сивухи, К своим на помощь полетел. Протиснувшись к троянам в крепость, Турн показал свою свирепость, И кровь рекою полилась. Убил Афидна и Мерона И поспешил туда с разгона, Где управлялся Битиас. [136]С наскока треснул булавою По шее, великан упал, Об землю грянул головою И крепость всю поколебал. Ревет, и душу испускает, И воздух громом наполняет; На всех напал великий страх. От смерти не сумев укрыться, Погиб верзила, как мокрица. И исполин есть червь и прах! [137]Пандар, увидя гибель брата, Смешался, дрогнул, оробел И от злодея стратилата Стал удирать, покуда цел. Бежал он, подоткнувши полы, Переступал он частоколы, Спеша от Турна улизнуть. Засовами задвинул входы, К воротам подвалил колоды, От битвы вздумал отдохнуть. [138]Но, в крепости заметив Турна, Пандар был сильно удивлен. В нем злоба закипела бурно, И сразу расхрабрился он. «Попался, висельник поганый, К нам навязался, гость незваный! — Пандар стал к Турну подступать. — Постой, тебя я крепко вздую, Из тела выбью душу злую. Теперь тебе несдобровать!» [139]А Турн с издевкой отвечает: «Келебердянская верста! Уж как я бью — твой братец знает. Тебе ль не накручу хвоста?» Гигант все жилы напрягает И камнем в Турна запускает. Послал бы в ад его Пандар. Откуда ни возьмись — Юнона. И, как незримая заслона, Богиня приняла удар.

[140]Pyтул, защитой ободренный, Врага вогнать задумал в гроб. На помощь он призвал Юнону И саданул Пандара в лоб. Он исполина с ног сбивает, До мозга череп расшибает. Погиб и этот великан! На что трояне были хваты, Но от второй такой утраты Сердца смутились у троян. [141]Пан Турн удачей ободрился, Троянцам смерть он приносил, Как боров бешеный ярился И без пощады всех косил. Рассек он саблей Филариса, Яичницу сбил из Галиса, Он голову Крифею снес И надавал в бою жестоком Таких щелчков кулачным докам, Что высунуть боялись нос! [142]И стали в крепости троянцы Свои пожитки собирать. Как струсившие новобранцы, Они решили тягу дать. Предвидя сей исход печальный, Троян обозный генеральный, Сереет вельможный им кричит: «Куда? Ни с места! Что такое? Бежать троянам с поля боя? Стыдом наш славный род покрыт! [143]Не сладите с одним буяном, А вас до черта собралось! Прокрался в огород к Троянам Рутульский шелудивый пес. Иль мы кочевники-бродяги? Иль не хватает нам отваги? Не помним дедовских побед? А князь наш бедный что помыслит? Ведь нас он воинами числит! Что скажет о троянах свет? [144]Все сокрушайте супостата! Давайте скопом напирать! Тесните недруга, ребята, Раз в жизни только помирать!» Ого! Троянцы ободрились, На Турна разом навалились. Пропал он, как тут ни лукавь! Пан Турн вертелся, извивался, До Тибра кое-как добрался, Прыг в реку и пустился вплавь.

Часть шестая

[1]Как кролик, Зевс моргнул усами, Олимп, как листик, затрясло; Сверкнула молния с громами, Всех подхватило, понесло. Богини, боги, полубоги, Простоволосы, босоноги, Стремглав бегут в базарный суд.^{171} Влетел туда Юпитер ярый, На них свирепо гаркнул старый, Как на собак псари орут.

[2]«Доколе, — закричал он гневно, — Олимпа имя вам срамить, Друг с дружкой грызться ежедневно И смертных смертными травить? Обычай ваш совсем не божий. Вы на сутяжников похожи! За что мытарите людей? Не дам поблажки братье вашей: С небес повытолкаю взашей И прикажу пасти свиней. [3]Вы, олимпийские фиглярки! Не будет снисхожденья вам. Задам березовой припарки Всем зубоскалкам и юлам. Забудете свои повадки. Уж больно вы до смертных падки — Что грек до нежинских колбас.^{172} Вы сеете раздор всегдашний! За жениханье, плутни, шашни Всех окуну в сапожный квас. [4]Иль погоню вас на работу, В смирительный упрячу дом.^{173} Навеки отобью охоту Везде устраивать содом. Я вас, богинь, на ум наставлю: В Сечь Запорожскую отправлю! Там знаете ведется как? Днем спят хмельные, крадут ночью, Плюют на трескотню сорочью И жен меняют на табак. [5]Не вы народ мой сотворили. Вам не создать и червяка! Зачем людей вы разъярили Из-за такого пустяка? Клянусь я собственным престолом, А также Гебиным подолом, — Кто сунется — расквашу лбы. Пока Эней и Турн дерутся, Пусть все терпенья наберутся, Жалеючи свои чубы», [6]Венера молодицей смелой,^{174} Живя с военными, слыла, Битки в трактирах с ними ела, Без церемоний пунш пила; Привыкла щеголять в шинели, Спать на соломенной постели, Горелку с перцем продавать, Мыть офицерские манишки, В возке трястись без передышки, Днем печься, ночью замерзать. [7]С драгунской выправкою, смело Венера к Зевсу подошла. Не запиналась, не робела И залпом речь произнесла: «Тебе, мой батя величавый, Известен каждый шаг лукавый. Ты знаешь — где, и как, и что. Всю землю оком обнимаешь. Другим — за небом надзираешь. Тебя не проведет никто.

[8]Ты ведаешь, зачем троянцев Позволил грекам победить, Энея с горсткой голодранцев Нептуну не дал потопить. Ты знаешь, по чьему почину Эней приплыл к царю Латину, Откуда к Тибру он махнул. Что ты определяешь словом, Того не отменяешь новым. Скажи, при чем же здесь рутул? [9]И что такое Тури за цаца? Он самовольничать привык! Фригийцам некуда податься!^{175} Их щиплет всякий еретик. Когда б не происки Юноны, Кто б нарушал твои законы? Ей любо стравливать людей. Богами твой приказ похерен: Эней-то ведь сынок Венерин: За Турна весь — Олимп, ей-ей! [10]Троян и бедного Энея Ленивый только не пугал. Терпели пуще Прометея,^{176} Что в трубку огонька украл. Такую взбучку с пересолом Им задали Нептун с Эолом, Что и сейчас ни встать ни сесть! Другие боги… — Боже правый! Ты знаешь их дела и нравы! — Живьем Энея рады съесть. [11]Отец! Властитель олимпийский, Взгляни! Я слезы лью рекой. Спаси от мук народ фригийский! Он сотворен твоей рукой. Я за других страдать готова, Я — мать, меня карай сурово, Но пожалей моих детей. Скажи хоть слово, знак утешный Подай Венере многогрешной, Чтобы жил Иул, чтоб жил Эней». [12]«Молчать! Сквернавка, потаскуха! — Юнона в ярости частит. — Как дам тебе, трещотке, в ухо! Очинок с головы слетит! Кого пред Зевсом ты порочишь? Блудливая кошчонка, хочешь Расстроить между нами лад? Ты за кого меня считаешь? Неужто, сучища, не знаешь, Что мне Юпитер — муж и брат?

[13]Зевес! Ужель тебе не стыдно, Что пред тобою дрянь и прах Болтает о богах обидно И судит о твоих делах? Какой ты мира повелитель И олимпийцев предводитель, Когда ты против шлюхи — пас? Размяк перед моргуньей мерзкой, Никчемной сводницей цитерской!^{177} Она тебе милее нас. [14]Ей вышла от Вулкана взбучка —^{178} За Марса розгами порол! Сидела на цепи, как сучка. Вулкан ей отхватил подол. Ты с ней обходишься, как с честной. Тебе про это знать не лестно! С ней нянчишься, с другими строг. Она и Трою разорила. Она Дидону уморила. Все пакости идут ей впрок! [15]Где затесалось это зелье — Там всё крапивой поросло. Настало б на земле веселье. Исчезни этакое зло! Из-за нее в Латыни смута, Приходится троянцам круто, И Турн Энею стал врагом. Из-за нее везде напасти. Она — причина всех несчастий На небе, на земле — кругом! [16]Легко ли? На меня кивает. Сама же, натворив беды, К Зевесу жалобно взывает: Мол, только-только из воды!^{179} Невинничает, как Сусанна;^{180} Скажите! Недотрога панна, Жила на хуторе весь век! Хоть лопни с бабкою своею — Я место укажу Энею; Богиня я! — он человек». [17]Ругни Венера не стерпела, Юнону лаять начала. Тут перепалка закипела И в свалку чуть не перешла. Богини в гневе — те же бабы И так же на уторы слабы. С досады невесть что сбрехнут. Доходит и до потасовки, Горланят, что твои торговки, Род, племя и приплод клянут. [18]«Молчите, чертовы сороки! Попутал вас, бублейниц, бес. Обеим отобью я щеки! — Вскричал разгневанный Зевес. — Не стану баб карать громами, Велю по пяткам чубуками Ударов сотню отсчитать, Чтоб мирно жили вы отныне. Уж я вас проучу, богини! Олимп заставлю подметать.

[19]А ну-ка уши навострите, Послушайте, что я скажу. Молчать! Разиньте рты, замрите. Кто пикнет — рожу размозжу. Промеж латинцев и троянцев И разных Турновых поганцев Никто в побоище не лезь. Не суйся ни к кому с подмогой, Воюющих князьков не трогай! Увидим, кто сильнее здесь». [20]Юпитер смолк, моргнул бровями, И боги порскнули вразброд. Простимся тоже с небесами. Сойдем на землю в свой черед И, став на Шведскую могилу,^{181} Военную посмотрим силу. Я схватку опишу сейчас. Чтоб легче справиться с работой, На юбку музе дам с охотой: Пускай пополнит рифм запас. [21]Тури отдышался, обсушился, Глотнул горелки с имбирем; Шатер покинув, петушился, Глядел на крепость сентябрем. Опять—труба! Тревога! В сечу Все ринулись врагам навстречу, Чтоб их побольше утолочь. Испробовав троян удалость, Рутулы поживились малость, Насилу развела их ночь. [22]Эней по Тибру возвращался К троянам в тишине ночной. В челне с Паллантом угощался, Усердно пил со старшиной. Он стычками с богами хвастал, Рассказывал, как всюду шастал. Чесал язык и сам Паллант. Царевич врал, как сивый мерин, Не хуже, чем сынок Венерин. К брехне имел большой талант!

[23]— Ты спишь, седая царь-девица? О муза дряхлая, очнись! Прокашляйся живей, сестрица, Ко мне, беззубая, склонись И расскажи — какой там леший К Энею, конный или пеший. Пошел, чтоб Турна доконать? Ты, муза, грамоте училась, В полтавской школе отличилась. Должна всех поименно знать! [24]Я слышу бормотанье музы: С Энеем, дескать, плыл Массик,^{182} Бездельник, лодырь толстопузый И здоровенный, словно бык. Отродье стеховской шинкарки, Тигренко следовал на барке. С ним сотня добрых забулдыг. Бок о бок шли дубы Аванта. Он был придирчивей сержанта: Чуть что — по спинам так и стриг! [25]Как плащ, надев свиную шкуру, На байдаке торчал Астур; Служил он лежнем винокуру И с виду был довольно хмур. Поодаль плыл Азиллас-модник, Пономарихе нашей сродник. Давно ли он таскал суму? Фортуна вмиг простолюдина Перекроила в господина. Таких чудес я знаю тьму! [26]А кто на легоньком дубочке, Раззолоченный в пух и в прах, Сидит в распахнутой сорочке С турецким чубуком в зубах? Да это — Цинарис, картежный Цехмейстер, плут, наглец безбожный. Прохвостов шайку он ведет. Не в битве, так в картежной схватке Уложат Турна на лопатки, И недруг по миру пойдет. [27]Кто в шляпе, в епанче суконной И с толстой книжкою в руках Толкует вкривь и вкось законы, Знай спорит о своих правах? Юрист из Глухова речистый, Что выбился в канцеляристы, — Добродий некий Купавон. Ища поживы не впервые. Вдобавок метя в значковые, Вступил к Энею в легион. [28]А тот беззубый, говорливый, Сухой, лядащий, как скелет, Брехун плешивый и сварливый? То выкрест, знаешь ли, Авлет. С другой недавно окрутился И за беспечность поплатился: Из жару в полымя попал. Теперь с чертовкой развязался: К Энею в войско записался, Лазутчиком на время стал. [29]Еще там было с полдесятка, Всё мелюзга и гольтепа. В таких не будет недостатка, Хоть сгинь их целая толпа. «А сколько всех, — сказала муза, — Считать по пальцам — мне обуза, Не знаю! Врать я не хочу На счетах класть я не училась, Зарубки делать не трудилась. Как было, так и лепечу!» [30]Возница в небе повернулся, Стожары выше поднялись. Кой-кто под буркой растянулся, Не все, однако, улеглись. Иные у костров искались, Другие хлюпали, плескались — Онучи мыли в тишине. Дремали вполпьяна старшины, Лежали, разметав чуприны, Кто — на боку, кто — на спине. [31]Один Эней не спал в то время И думал — как ему верней Спасти троянский род и племя? (За всех в ответе был Эней!) Как Турна, дьяволова сына, Побить, прибрать к рукам Латина И успокоить весь народ? Измучившись таким вопросом, Эней увидел перед носом Довольно странный хоровод. [32]Ни рыбы, знаете, ни раки, А словно бы кружок девчат; Ныряют, плещут, как собаки, Мяучат кошками, кричат. Эней со страху чуть не треснет! Читает в голос «Да воскреснет…», Он слышит визг и хохотню; Свалился на помост, а чуда — Давай тащить его оттуда, Кто — за полы, кто — за мотню.

[33]Одна такая тварь скакнула К нему сверчком или блохой И к уху накрепко прильнула, Подобно гадине лихой: «Давно ли мы с твоей персоной Таскались по воде соленой, Возили весь троянский род? Мы — Идского холма лесины, — Дубки, орешины, соснины. Из нас построен был твой флот. [34]Уже рутул до нас добрался И не шутя огонь раздул. Зевес, однако, постарался И нас в русалок обернул. Такая вышла передряга! Чуть без тебя Иул, бедняга, Не отдал душеньки богам. Спеши на выручку дитяти, Спасай троян от вражьей рати. Ты должен духу дать врагам!» [35]Энея за нос ущипнула, На том и кончив разговор, И по воде хвостом плеснула, Скликаючи своих сестер. Русалки вмиг зашевелились, Всем хороводом навалились — Троянский подтолкнули флот. Эней узрел свой стан в осаде И крикнул в гневе и в досаде, Что Турн черево надорвет! [36]По пояс в воду прыгнул с лодки Эней, в кулак собрав мотню; Взмолился маменьке-красотке, Призвал с Олимпа всю родню. Тут соскочил Паллант, и с ходу — Плюх-плюх за ним вся сволочь в воду. «Смелей! — вскричал Анхизов сын. — На помощь удальцам Троянам И на погибель басурманам, Шагайте левой, как один!»

[37]Троянцы в крепости узрели. Что подоспел с подмогой князь, И сразу будто одурели. Земля под ними затряслась. С ужасным топотом и гулом Стремглав бегут они к рутулам И супостатов бьют, как мух. Пан Турн Энея ненароком Вдали приметил ярым оком. Со злости занялся в нем дух. [38]«Ребята, бейтесь, не виляйте! Час грозной сечи наступил. Дома и жен своих спасайте! — Он в исступленье завопил. — Стопы не отдадим бахвалам! Их кости загребем оралом, В нас — больше храбрости. Вперед! Все олимпийцы нам ограда. Чужих боков жалеть не надо. Смутился, вишь, троянский род!» [39]Увидя кавардак во флоте, С войсками к Тибру Турн валит; Сам ерзает, как черт в болоте, И про поживу всем бубнит. Он выбрал молодцов на славу. Проворно их построил в лаву И на союзных двинул вскачь. Знай рубится, кричит, балует, Как будто шутит, не воюет. Был Турн увертлив и силач. [40]Эней-пройдоха, сам не промах, В боях возрос и стал старей; Был вожаком во всех содомах, Видал медведей и хорей. На свечку фукает пугливо Дитя; Энею дурь — не диво! Знавал он всяких мастаков. Эней глядит на Турна косо, Добраться пробует без спроса До вражьих ребер и боков. [41]Сперва по темени Фарона Погладил острым кладенцем Столь метко, что Фарон с разгона Вильнул вверх донцем, вниз лицом. Засим Лихаса в брюхо тыкнул. Тот повалился и не пикнул. Упал без головы Кисей, Под стать мешку с мукой, а Фара В лепешку с одного удара, Играя, превратил Эней.