Erratum (Ошибка)

Ник молчал, затем подошел к ней и двумя пальцами приподнял за подбородок.

– Я еще зол на него. Не время делать ему одолжения.

– Ты же перестанешь злиться на него рано или поздно, - произнесла она, глядя ему в глаза.
– А для нее каждый миг там равен вечности.

– Ладно, - он отпустил ее подбородок и развернулся.
– Я обещал тебе одного - девушку я могу отдать.

– Спасибо, - пробормотала Лили.

– Но больше ни о чем не проси.
– Сверкнул он глазами. И Лили очень захотелось спрятаться под одеяло, как в детстве. Он умел заставлять почувствовать себя рядом с собой неуютно. Иногда ей казалось, что она видит его настоящим только тогда, когда ей удается уловить момент и незаметно понаблюдать за ним. В любом другом случае он успевал надеть маску. Она не понимала, почему так происходит, и почему только когда он обнял ее в первый раз, он позволил себе быть настоящим. Они были рядом, делили постель, но она никак не могла пробиться к его истинному я, к тому клубку боли и страдания, что она увидела в день своего возвращения. Именно потому она и вернулась - чтобы спасти его от этой невыносимой боли и отвращения, к самому себе, к миру, в котором он жил. Он будто ненавидел себя за что-то, и наказывал себя и всех вокруг.

Врата встретили колонну широким проходом. Большинство ангелов пролетели через них намного раньше тех, что сопровождали Грерию и Самаэля. Уриэль все время держался рядом с Самаэлем, пытаясь поддержать его хотя бы своим присутствием и тем самым отдать последнюю дань своему старому другу. Грерия знала, что для нее теперь врат тоже не существует, но держали ее сейчас вовсе не врата, а ангел, бредущий рядом с ней из последних сил: его руки почти полностью обвисли в руках ведущих его ангелов, а ноги волочились по земле. Когда Уриэль вновь взглянул на него, то сделал знак, чтобы ангелы остановились.

– Отдохнем немного, - произнес он, хотя почти все присутствующие понимали, что это просто последняя остановка перед вратами, прощание, потому что падшему не суждено пересечь их черту.

– Самаэль, - Грерия приблизилась к любимому и коснулась его рукой. Ее сердце разрывалось от боли, когда она смотрела на него: еще недавно такие хитрые, горящие огнем глаза, сделались воспаленными и наполовину слепыми, его прекрасные темные кудри спутались и побелели от пыли пустых земель, и только отощавшее лицо светилось незнакомым ей покоем и легкостью. Уриэль и остальные учтиво отошли в сторону, оставив их наедине.

– Все будет хорошо, не бойся, Грерия, - он попытался улыбнуться, и в глазах Грерии встали слезы.

– Ничего не будет хорошо без тебя, - ответила она, сердито смахивая их рукой.

– Ты такая упрямая, - улыбнулся он, и она прижалась к нему, уложив голову ему на плечо.

– Давай вернемся, пожалуйста, мы что-то придумаем...
– уже в который раз начала она, но Самаэль снова остановил ее.

– Нет, Грерия, - произнес он и отстранился, и вслед за этим на лице его появилась гримаса боли и он стал тяжело оседать на землю.

– Самаэль, - Грерия бросилась к нему, подхватывая. Тут же рядом с ней оказался Уриэль, помогая ей.

– Что, что с тобой?
– Она была в отчаянии.

– Я никогда не знал, как это происходит.
– Потрясенно произнес Уриэль, убирая дрожащую руку со спины падшего.

– Что происходит?
– Грерия ничего не могла понять от страха за Самаэля.

Уриэль только молча кивнул за спину падшего. И когда Грерия наконец посмотрела туда, то поняла о чем он говорит: на спине Самаэля зияла открытая рана, на том месте, где раньше было его левое крыло.

– О боже, нет, - жалобно простонала она, протягивая пальцы к его ране и вовремя останавливаясь, желая помочь и не зная, как не причинить ему еще большей боли.
– Как ему помочь?
– Она с надеждой посмотрела на Уриэля.

Тот только покачал головой.

– Мы перевяжем рану, но, боюсь, это только начало.

– Неужели ничего нельзя сделать?
– В отчаянии вскричала Грерия. Она не могла смотреть, как дорогое ей существо распадается на части.
– Вы же творите чудеса.

– Женщина, - ответил ей ангел, - чудеса творят высшие ангелы, но и те вряд ли бы смогли ему помочь. Он сделал свой выбор много лет назад, и для таких, как он, нет спасения, увы.

– Твои крылья...
– Грерия коснулась ладонью его лица, нежно гладя его.

– Разве это крылья, - он вновь собрался с силами и смог усмехнуться ей.
– Уриэль, забери ее и уходите. Нечего сидеть рядом со мной.

– Я не уйду, - горячо запротестовала Грерия.

– Прошу тебя, - его карие глаза смотрели на нее так тепло и искренне, что она не могла сказать им нет. Только и "да" сказать было слишком невыносимо. Немыслимо было обрести его всего лишь несколькими днями ранее, и теперь терять так быстро и неотвратимо. Бросить его здесь было равносильно предательству, оставить погибать одного в пустыне, но с другой стороны и наблюдать за его медленной смертью было бы еще немыслимее.

– Пойдем, - Уриэль потянул ее за руку, готовый тащить ее насильно, если придется. Он обязан был оказать другу эту последнюю услугу, и согласен был с тем, что каждый имеет право выбирать свой конец, и если таково желание Самаэля - он должен остаться один. Хотя где-то в глубине души ему самому жутко было бы смотреть, как тот теряет крылья одно за другим и медленно распадается на части. Воистину сурова была участь отрекшихся.

– Позволь мне остаться, - Грерия умудрилась вывернуться из хватки Уриэля, и опустилась на колени перед падшим.
– Ты знаешь, я смотрела на себя, распадающуюся и старую в зеркале многие годы, я выдержу.
– На ее лице появилась измученная улыбка.

Он улыбнулся ей в ответ и молча покачал головой.

– Я хочу увидеть, как ты пройдешь сквозь врата.
– Произнес он.
– Я хочу быть уверен, что с тобой все в порядке.

– Я пройду через них когда угодно, - возразила она, - это ничего не меняет. Я не оставлю тебя, - добавила она твердо, - сколько бы раз меня этот крылатый громила ни протаскивал через врата, я все равно буду возвращаться обратно, пока ты здесь. И если все, что останется от тебя - лишь кучка пепла, я хочу, чтобы мои руки касались его последними, и сама развею его по ветру пустых земель, и попрощаюсь с ним так, как должна.

Самаэль посмотрел в ее упрямое лицо и сдался.

– Уриэль, - произнес он, - позаботься о том, чтобы она потом ушла, пожалуйста.

Уриэль кивнул, с сомнением глядя на Грерию - он еще в жизни не встречал такой упрямой и ненормальной женщины, но готов был выполнить последнюю волю друга.

– Хорошо, - он махнул ангелам, и они направились в сторону врат.

– Грерия, это полное безумие, - прошептал Самаэль, отползая и прислоняясь к камню, - но я вижу, что тебя не переубедить.

– Это мое право, - произнесла она, рассматривая трещины на иссохшей земле.

– Обними меня, - неожиданно попросил он, и она подползла к нему, обнимая, и устраивая голову у него на груди. Она слышала, как бьется его сердце, и этот звук успокаивал и говорил ей, что все в порядке, словно ничего и не было. И ей хотелось верить - ведь живут же в конце концов люди без крыльев. Так они и остались вместе, с закрытыми глазами, пока ветер шевелил их побелевшие волосы, и пыль новыми слоями покрывала их застывшие фигуры.