Это было у моря
Шрифт:
– Какую еще истину? Вы, вообще, про что?
– Про условности, моя дорогая. И про совпадения. Если вы думаете, что совпадения бывают - вы ошибаетесь. Их нет. Все закономерно. Надо только успеть разглядеть закон, что движет всеми нами. И кое-что я нынче разглядел…
– Послушайте…
– Не кипятитесь, моя любезная леди. Лучше послушайте вот какие мои соображения. Ваш старший сын… и его будущая невеста - вы ведь продолжаете настаивать на этом вашем безумном плане, не так ли? Так вот, думаю, им надо сойтись… как бы это сказать… поближе. Они уже оба к этому готовы, полагаю. Я тут понаблюдал
– И что вы конкретно предлагаете? Запустить их в спальню и запереть там? Или свечку подержать?
– Серсея, ну не будьте вы столь буквальны! Поговорите с сыном, намекните, ну что вы, в самом деле? Вы же женщина, не мне вас учить.
– И правда, не вам.
– Ну вот, и я о том же. А там посмотрим, что из этого выйдет. Первый опыт тоже важен. Может, они несовместимы…
– Боги, что за бред! Несовместимых не бывает…
– Ну, кому как не вам об этом знать…
– Что вы себе позволяете? Видят боги, я и так слишком долго терплю это ваше нагличание…
– Все, все, мир. Не буду. Успокойтесь вы. Я всегда ваш союзник, знаете же.
– Я подумаю над вашими словами. И все же, впредь выражайтесь яснее. Я терпеть не могу загадки…
– Знаю, дорогая моя. Но всему свое время. Загадки никогда не остаются сокрытыми навечно. И побыстрее заберите нашу рыжую валькирию к себе под надежное теткино крыло. Я освобождаю для нее место, хоть у меня и сердце кровью обливается при мысли, что сейчас нужно будет покинуть ваш гостеприимный дом… Но не может не радовать, что мой отъезд пойдет на пользу хоть кому-то. Соединит два юных сердца…
– Боги, сколько патетики! Я заберу Сансу послезавтра. На сегодня и завтра дел накопилось, да и воскресный концерт у Джоффа не облегчает задачу…
– Смотрите, как бы ее не унес серый волк, пока вы подбираете сыну рубашки…
– Какой еще волк? Вы в своем уме? Сидит тут в миле отсюда, в самом дорогом люксе, в гостинице, где, кроме служащих, и нет никого. Даже эти Джоффрины фанатки, и те разъехались - скоро в школу…
– Э, дорогая! Волки порой отлично маскируется. И не разглядишь, хоть вроде и рядом сидишь.
– Да ну вас в пекло с вашими притчами! Лучше последите за ходом нашего плана - не вышло бы осечки. А с Сансой я как-нибудь разберусь. Лишь бы вернулась из леса.
– Из леса-то она вернется, тут у меня нет сомнений… Ну, прощайте, а то вон, я вижу, Джоффри уже на нас смотрит из вашей машины. Не будем терять драгоценное время. Memento Mori.
– Что?
– Следите за временем, только и всего. Нет, положительно, вам не нравятся мои каламбуры. Я задет до глубины души. Поэтому отбываю. Мне еще надо отвести вот эту чудную рыжую леди на ее место. Увидимся в усадьбе. Надо собраться -
и поутру в путь…– Идите - идите, доморощенный философ.
– А вы по пути поговорите с сыном об этом деле… Лучшего случая не представится. И более своевременного…
– Опять вы меня поучаете?
– Что вы, упаси боги, просто дружеский совет… Я ни на чем не настаиваю. Все в ваших крепких материнских руках… Контроль - вам…
Бейлиш ушел, а Серсея отправилась дать худосочному юнцу-служащему соответствующие указания насчет Сансы.
И где ее носит, эту дурынду? Вон и Пес вернулся ни с чем. Лучше было послать за ней Бейлиша – этот бы точно приволок… Волки… Какие там волки? Одни бараны вокруг. А волчица здесь одна – она, Серсея. И уволочёт то, что ей нужно, именно она. Впрочем, волчицей ей быть не хотелось – тут же в голове напрашивались неприятные ассоциации с Псом, Иные его забери. Надо все же будет переговорить с Робертом. Намекнуть, что плохо исполняет обязанности. Ну хоть вот сейчас – где девчонка Старков? Роберт так трясется за чужих детей – надо будет к случаю это ввернуть.
По дороге домой Серсея, как всегда, начав издалека – Джоффри не выносил прессинга, и тут матери приходилось играть в те игры, которые она так не любила: изворачиваться, чтобы добиться того, что ей нужно, без скандала и грубой силы - завела разговор о Сансе. Тем более, вопрос такой деликатный… Джофф сидел, уткнувшись в телефон, с кем-то переписывался.
– Послушай, сокровище мое, надо будет забрать побыстрее фотографии у мастера. Тебе нужны новые снимки для афиш, да поскорее – к осени, кровь из носу, для столицы нужно что-то свежее. Надо будет выбрать и посмотреть, что он там сегодня нащелкал.
– И при чем тут я? Сама и отбери. Мне это неинтересно. Это дело этих, ну как их…дизайнеров. На кой хрен я им плачу, если ты заставляешь меня делать всю работу? И так куча времени уходит на эти тупые позирования.
– Мы платим, милый. Ну, я подумала, ты хочешь увидеть, что вообще сегодня наснимали. Фотограф сказал, что сделал совершенно выдающиеся кадры Сансы верхом.
– А какого Иного меня должно интересовать это? Ты что, издеваешься? Еще не хватало, после…
– После чего?
– Нет, так. Но я все же не понимаю, к чему ты клонишь.
– Ну хорошо. Бейлиш считает, что ты ей нравишься. Что ты ее притягиваешь. Просто она слишком хорошо воспитана, чтобы это показывать. Я недаром так хочу, чтобы вы поженились. Девочка влюблена в тебя, просто ей неловко в этом признаться… Вот я и подумала… что ты мог бы ей как-то, бедняжке, показать свое расположение… Ну там, цветы, какие-нибудь мелочи – ты же умница, сам все знаешь…
Джоффри оживился. Даже оторвался от телефона и улыбнулся. Какой же он все же получился красавец… И ни капли от Роберта…
– Влюблена? Ты так думаешь? Интересно… А с чего ты как решила?
– Ну, на это все указывает. Например, сегодня. Она так разволновалась, когда я ей сказала, что ты хотел ее видеть… Прямо вся загорелась.
– Да? Весьма, весьма интересно. Это многое объяснило бы… Мама, спасибо тебе за информацию. Я приму к сведению. И сделаю, как ты просишь. Непременно.