Fallout: Ядерная Самба

Раздался пронзительный, булькающий визг. Гуль отдернул руку, из которой теперь торчал ржавый штырь. Второй, взвыв от ярости или голода, с новой силой навалился на баррикаду. Доски затрещали и поддались.

Зед отступил на шаг, давая им войти в тесное пространство киоска. План был прост: узкое место, преимущество более длинного оружия, пусть и импровизированного.

Первым ввалился раненый. Он размахивал здоровой рукой, пытаясь достать Зеда, из пробитой конечности текла темная, густая жижа. Зед парировал удар и снова ткнул — на этот раз в грудь. Арматура вошла с отвратительным хлюпаньем. Гуль захрипел, глаза его закатились, и он начал оседать на пол.

Второй уже протискивался следом, его взгляд был прикован к Зеду, лицо искажено гримасой голодной ярости. Он был меньше, но проворнее. Метнулся вперед, целясь когтями в лицо. Зед отбил атаку древком своего «копья», одновременно нанося удар ногой в колено противника. Гуль пошатнулся, и этого мгновения хватило. Короткий, точный тычок арматурой под челюсть, вверх, в мозг. Тварь дернулась и обмякла.

В киоске снова воцарилась тишина, нарушаемая лишь тяжелым дыханием Зеда и предсмертным хрипом первого гуля. Тот лежал на полу, глядя в потолок невидящими глазами. Из горла вырвалось еще одно слово, на удивление четкое:

«Filha… minha filha…» Дочь… моя дочь…

Потом он затих.

Зед постоял мгновение, прислушиваясь. Вроде бы все. Он не испытывал ни жалости, ни отвращения. Просто еще одна работа сделана. Гниющие были такой же частью этого мира, как радиоактивный дождь или мутировавшие крабы. Опасность, которую нужно устранять.

Он вытащил арматуру из трупа. Потом, не брезгуя, обыскал тела. У первого, «отца», не нашлось ничего, кроме лохмотьев. Зато второй, тот, что был поменьше, преподнес сюрприз. Заткнутый за пояс из веревки, у него висел нож. Точнее, короткое, широкое мачете, сильно заржавевшее, но с все еще крепким лезвием и удобной деревянной рукоятью. На вид — самоделка или сильно переточенный довоенный инструмент. А в кармане его рваных штанов обнаружилась горсть «тампиньяс» — крышек от бутылок, местной валюты. Штук двадцать, не больше, но и это было состоянием по сравнению с его вчерашней нищетой.

Зед взвесил мачете в руке. Рукоять легла идеально. Баланс был неплох. Он провел пальцем по лезвию — тупое, но заточить можно.

«Уже лучше, чем голые руки», — констатировал он. Арматуру он бросил в угол. Этот нож был серьезным аргументом.

Он вытащил тела гулей из киоска, отволок их на несколько метров в сторону и оставил на съедение мухам и кому покрупнее. Не хотелось спать рядом с источником вони и потенциальной заразы.

Вернувшись в свое убежище, Зед первым делом занялся ножом. Найденный вчера камень подошел для грубой заточки. Через полчаса лезвие приобрело достаточную остроту, чтобы сбривать волосы на предплечье — если бы они у него там были в достаточном количестве после всех этих радиоактивных приключений.

Новый день начинался. С новым оружием и небольшим капиталом. Не так уж плохо для этого проклятого города. Зед закинул мачете за импровизированный пояс из обрывка ремня, проверил свои скудные припасы и вышел из киоска. Пора было двигаться дальше. Информация, полученная от «Ассистента» и подкрепленная картой, найденной у «Пираний Асфальта» в его прошлой жизни (которая ощущалась как будто была неделю назад, а не вчера), указывала на старый полицейский участок. Там могли быть ответы. Или, по крайней мере, еще немного неприятностей. А к неприятностям Зед уже начинал привыкать.

Глава 5

Глава 5: Инвентаризация и План (Хреновый)

Утреннее солнце, если это мутное пятно за серой дымкой вообще можно было назвать солнцем, не принесло облегчения. Киоск, еще недавно казавшийся почти уютным убежищем, теперь вонял смертью и гнилью после ночного визита «Apodrecidos». Зед вытащил их тела подальше, но запах въелся в стены, в пыльный воздух. Пора было убираться отсюда.

Но сначала — инвентаризация. Он присел на корточки в углу, подальше от самых грязных пятен, и методично разложил перед собой свое скудное достояние.

Мачете. Ржавое, но после утренней заточки о прибрежный камень лезвие приобрело зловещий блеск. Рукоять, обмотанная для надежности полоской ткани, удобно лежала в руке. Это был его главный аргумент в спорах с местной фауной и недружелюбными гуманоидами.

Двадцать три «тампиньяс». Негусто, но хоть какая-то валюта. Хватит на пару банок тухлой консервы у какого-нибудь такого же отчаянного торговца, как вчерашний Паук, если повезет его найти.

Еда и вода — отсутствовали как класс. Бутылка «Гуараны» была лишь приятным воспоминанием. Желудок уже сводило от голода, а жажда снова начинала напоминать о себе сухим комком в горле.

Рана на боку. Он осторожно отогнул повязку с рутой. Растение, кажется, действительно немного сняло воспаление — краснота вокруг шва спала, но сама рана выглядела по-прежнему скверно и требовала более серьезного ухода, чем припарки из сомнительных трав. Инфекция в этих условиях была лишь вопросом времени.

И, наконец, «Ассистент». Разбитый экран то и дело подрагивал, изображение карты региона было сильно искажено помехами, но основные ориентиры все же просматривались. Гора Сахарная Голова, которую он видел с пляжа. И дальше, на западе, массив Корковаду с искалеченной статуей Христа-Искупителя. Зед активировал функцию наложения довоенных карт, полученных с трупа одного из рейдеров «Пираний Асфальта». Вот оно — отметка полицейского участка, почти у подножия Корковаду. Рядом — какой-то значок, смутно напоминающий символ «Абриго-Тек». Если там есть что-то от довоенной инфраструктуры, могли остаться медикаменты, консервы, а может, даже работающая рация.

«Итак, — Зед потер подбородок, ощущая жесткую щетину. — Варианты». Его мозг, натренированный Институтом на холодный анализ и принятие решений в экстремальных условиях, заработал на полную.

«Вариант А: оставаться здесь или бродить по пляжу в поисках объедков. Итог: медленная и мучительная смерть от голода, жажды или инфекции. Скучно и неэффективно».

Он перевел взгляд на поврежденную статую Христа вдалеке. Она молчаливо взирала на раскинувшийся под ней ад своими пустыми глазницами. Символ разрушенной веры, разбитых надежд. Идеальный фон для Варианта А.

«Вариант Б: двинуться к тому полицейскому участку. Риски: неизвестное количество мутантов, рейдеров, гулей и прочей нечисти по дороге. Возможно, сам участок — ловушка или логово какой-нибудь особо мерзкой твари. Но есть шанс найти припасы, медикаменты, информацию. Итог: быстрая смерть от чего-нибудь поинтереснее. Или, если повезет, выживание и следующий хреновый план».

Он усмехнулся. Выбор был очевиден. Институт не готовил своих оперативников к тому, чтобы тихо угасать.

«Ассистент» пискнул, выводя на экран расчетное расстояние до цели — около пяти километров по прямой. По этим руинам — все десять, если не больше. И минимум полдня пути, если не лезть на рожон. Он прикинул, сколько протянет без воды под этим радиоактивным «солнцем». Недолго.

Нужно было идти. Прямо сейчас.

Он еще раз проверил заточку мачете. Обмотал рукоять свежей полоской ткани для лучшего хвата — руки потели от жары и напряжения. Собрал свои «тампиньяс» в импровизированный кисет из куска брезента. Оторвал еще одну полоску ткани от своего изодранного комбинезона и намочил ее остатками кипяченой воды — обтереть лицо, немного смочить губы. Это не утолит жажду, но даст иллюзию свежести на пару минут.

Перед тем как покинуть свой временный форт, он еще раз окинул взглядом панораму разрушенного города. Горы трущоб, провалы на месте бывших кварталов, и над всем этим — безмолвная, искалеченная фигура Христа. Символ мира, который потерпел тотальное фиаско.