"Фантастика 2023-97". Компиляция. Книги 1-25

Пять были вполне обычными, хотя я прекрасно понимал, что обычных скелетов ждать больше не стоит, и два просто гигантских. Настолько, что я уже точно знал, кто из них вылезет.

— И что теперь? — насмешливо поинтересовалась босс, на лице которой не без труда, но можно было прочитать насмешку и превосходство.

Отвечать ей было бессмысленно, так что я просто бросился назад. Не к выходу, естественно. К ближайшему личу, всё это время с тупым упорством поливавшему меня потоком какого-то ядовитого света. Теперь, когда на моём пути не стояли десятки тупых скелетов, я мог двигаться на пределе своих возможностей.

Настолько, что многие стихийные атаки по мне уже даже не попадали. И череп мёртвого мага превратился в труху уже спустя пару секунд, а череп следующего взорвался костяным дождём ещё до того, как все кости первого упали на пол.

Я искренне надеялся, что Галаста не умела клепать личей с той же лёгкостью, иначе это всё было бы бессмысленно. Однако я помнил слова Лиората о том, что по каким-то специфическим некромантским законам призывать мёртвых магов было куда сложнее, чем даже очень сильную не магическую нежить, и на это способны исключительно архиличи и выше, так что такой риск был оправдан.

Может быть, Галаста и была уникальным боссом, однако до уровня архилича ей было ещё очень далеко.

К шестому уничтоженному личу малые круги призыва уже закрылись, породив пятерых костяных умертвий. Не слишком удачный выбор, с учётом того, что мне на их полные трупного яда когти было глубоко плевать, лучше бы урдалаков призвала.

Однако босс этого знать, понятно, не могла, чем сыграла мне на руку. Не обращая внимания на бич четвёртого этажа, я продолжил свою пробежку, превращая одного мёртвого мага за другим в кучки костей. Парящая в десятке сантиметров над землёй нежить догнала меня на одиннадцатом личе, но и тогда я никак не отреагировал на их появление.

С учётом не слишком большой разницы в скорости, каких-то серьёзных повреждений они мне нанести не могли, а лёгкие порезы, которые должны были превратить любого обычного человека в груду вопящего от боли мяса, я просто игнорировал.

Лишь когда личей осталось четверо, стало понятно, что продолжать безнаказанно крошить своих подручных Галаста мне не даст. Два самых больших круга призыва, наконец, закрылись, и мне наперерез рванули так надоевшие в прошлый раз ящерицы-переростки, боссы шестого этажа, лишившиеся всей налепленной на них гниющей плоти.

Ещё одного лича я успел-таки достать ударом булавы, второго, находящегося метрах в пяти, обезглавило лезвие кроваво-красного тумана, в глазницу третьего удачно воткнулся один из моих кинжалов. Последнему, которого я прикончить уже никак не успевал, повезло.

Однако в одиночку сделать мне что-то он уже вряд ли смог бы. Тем более с учётом того, что грядущее сражение обещало проходить на достаточно высоких скоростях. Так что необходимость покрывать своё тело защитной плёнкой Усиления отпала. Проверил свои резервы. От максимума осталась едва половина.

И тут вдруг мне в спину прилетело мощное заклинание магии смерти. В горячке я как-то позабыл, что босс, кроме призыва, ещё и обычные заклинания вполне мог применить.

Умереть я, понятно, не умер. Однако отлично почувствовал, как плоть под доспехами скукожилась и потрескалась, словно земля в пустыне, что привело к ощутимому падению физических возможностей. Признаю, ступил, сам виноват, но, так или иначе…

Повоюем маленько. И плевать, что я мог не уложиться в оставшееся количество энергии и даже распасться на куски. Оставляя за собой шлейф кроваво-красного тумана, я сорвался с места на скорости, даже для меня казавшейся немного чрезмерной.

Это была опция Усиления, которую я открыл около полутора месяцев назад. Пересыщая Усилением тело, можно было добиться того, что я начинал гореть изнутри. Не в прямом смысле, но конденсирующаяся в каждой мышце энергия в какой-то момент словно теряла стабильность и начинала бурлить и кипеть, резко увеличивая мои возможности.

Побочным эффектом при этом было то, что моя плоть начинала разрушаться сама по себе, без какого-либо вмешательства противника. Это был финальный козырь, который стоило применять лишь в экстренной ситуации.

Да, прямо сейчас по-настоящему экстренного ничего не было. Но она меня выбесила. В зале поднялся настоящий ураган. Умертвия, едва доставая меня когтями, взрывались словно костяные фейерверки, многоногие ящерицы, каждая из которых, даже лишённая плоти, весила несколько тонн, не могли устоять на ногах, которых с каждой секундой становилось всё меньше. И ещё два десятка различных монстров мало что изменили. Мне просто потребовалось немного больше времени.

Три минуты спустя в зале, кроме россыпи костей самых разных размеров, остались лишь две фигуры. Галаста и я, лишившийся правой руки, в превратившейся в покорёженный металлолом броне, с несколькими жуткими ранами по всему телу, пристально смотревший на босса одним живым глазом и одной пустой глазницей.

Лиорат, хоть и был такой же захваченной душой, перед своей смертью провёл особый ритуал, чтобы возродиться нежитью и, по сути, его душу уже нельзя было назвать “живой”. Демилич не знал страха, любви, привязанности, чести… он прекрасно осознавал всё это и, наверняка, даже помнил себя живым, испытывающим эти чувства.

Однако понимать и переживать — две очень разные вещи. Такие же как Жюстина, Авок, несмотря на то что лишились своих живых тел, продолжали испытывать все эти нормальные человеческие эмоции. Насчёт себя говорить не брался, сам ещё не до конца понял.

Но Галаста, без всяких сомнений, была из вторых. И потому после моего самоубийственного сражения, всё равно это тело я собирался в ближайшее время сменить, я почувствовал от рогатого лича страх. И её следующие слова только подтвердили это.

— Кто ты? — бывший совсем недавно таким надменным и самоуверенным голос дрожал. Если бы нежить могла плакать, я уверен, она бы заплакала. Сколько же ей было лет, когда она умерла, что она так плохо умела держать себя в руках?

— Меня зовут Ганлин, и я — нежить. — Скрывать это я не видел смысла. В зале ожидания так никого и не появилось, а Галаста либо и так скоро это узнает, либо, если в процессе переселения её душа будет развеяна, уже не сможет об этом никому рассказать.

— Но как? Я ведь чувствую от тебя жизнь!

Ай, Лиорат, молодец, отлично постарался! Даже нежить во мне не увидела нежити, пока это не стало очевидно.

— Маскировка.

Она помолчала несколько секунд, а потом широко раскинула руки в стороны, словно приглашая меня.

— Давай. Я проиграла, ты лучше меня.

На секунду возник соблазн рассказать ей правду о том, что я хочу сделать, вдруг с её согласия вероятность успеха повысится? Однако также было очевидно, что если она откажется, то что-то сделать я уже точно не смогу.