"Фантастика 2025-104". Компиляция. Книги 1-36
Шрифт:
— Я все! — прервал мои размышления звонкий голос.
— Уже? — удивилась я.
— Ну да! — Егорка гордо показывал мне букварь. — Четыре с половиной страницы.
Издалека я услышала, как в замочной скважине входной двери поворачивается замок.
— Мама пришла! — взвизгнул пацаненок и, соскочив с кровати, мигом кинулся к двери. — Даша, я пошел! Спасибо!
— Пожалуйста, — рассеянно ответила я.
Проводив Егорку, я присела на диван, на котором только что бойкий парнишка старательно читал по слогам свой новенький букварь. Надо бы исследовать комнату, как следует рассмотреть окружающую меня обстановку, покопаться в ящиках, подготовиться к завтрашнему рабочему дню… Благо живу я тут одна, а не как раньше, в общежитии, и нет опасности наткнуться на удивленные взгляды
Однако усталость взяла свое, ведь за день столько всего случилось! Всего через пару минут моя голова стала тяжелой. Повалившись на диван прямо в одежде, я моментально уснула.
Глава 7
Над моим ухом раздавался противный, настойчивый, металлический, дребезжащий звук. Не открывая глаза, я перекатилась на другой бок, прижалась одним ухом поплотнее к кровати, а другое — накрыла подушкой. Звук стал чуть тише, но не умолкал.
Опять, наверное, какое-то чрезвычайное происшествие в нашей старенькой пятиэтажке шестидесятых годов. Как обычно, сосед снизу в очередной раз забыл на плите сковороду с яичницей и пошел курить на балкон и трепаться по мобильному телефону. Сработала пожарная сигнализация, и теперь он, отчаянно вопя и ругаясь распоследними словами, включил вытяжку и машет полотенцами над плитой. Или соседка сбоку, кошатница тетя Маша, ушла в собес скандалить по поводу доначисления надбавок к пенсии, а ее кошки снова прогулялись по электрической плите и ненароком ее включили… В нашей хрущобе что ни день, то приключение.
Стоп, какая сигнализация? В нашем доме ее отродясь не бывало, да и плиты у нас газовые вроде бы. А тетя Маша, конечно, кукухой давно двинулась и помешалась на своих кошках, но, надо отдать ей должное, о технике безопасности никогда не забывает — после того, как уедет на свою дачу, раз пять минимум звонит мне с просьбой зайти и проверить, выключила ли она утюг и перекрыла ли воду. Точнее, звонила — я уже полгода как сменила номер мобильного телефона, вычеркнув большинство людей из своей прошлой жизни. Электрическая плита была в квартире, в которой я еще жила с Толиком и его мамой. Совсем у меня в голове все перепуталось.
Что это тогда может быть? Усилием воли я разлепила глаза. Ого, какой высокий потолок! До него метра четыре, если не больше. Это не крошечные два пятьдесят в моей хрущобе. И комната какая большая! Как вся моя квартира! Сколько места вокруг!
Вспомнив весь вчерашний день, я легко (в отличие от пятидесятилетней Гали) соскочила с кровати, надела стоящие рядом тапки и уставилась на свои ровные, точеные ножки без единого признака целлюлита. Вот оно что! Я снова попала в шестидесятые. Только мне уже не семнадцать, а двадцать пять. Однако выгляжу я все так же молодо и свежо. И я не штамповщица на заводе, лихо отплясывающая вечерами атомный вместе с Лидой, ее ухажером Лео и своим Ваней, а чинная и степенная (по меньшей мере, надо быть такой в школе) учительница русского языка и литературы школы номер… (я кинула взгляд на стопку тетрадей, лежащую на столе) сто двадцать три. Рядом со стопкой тетрадей стоял все еще громко надрывающийся будильник.
Внезапно в дверь резко постучали и раздался грубый мужской голос:
— Дарья Ивановна! Да выключите Вы наконец свою тарахтелку! Дайте поспать приличному человеку! Звенит на всю квартиру!
— И правильно звенит! Приличные люди, товарищ поэт-песенник, уже встают на работу, а Вы всю ночь в туалете курили и вирши свои писали на газетках! Я, кстати, не для этого их туда кладу, а для использования по прямому назначению, — мигом отбрил его пожилой, но очень хорошой поставленный голос. — Я сама Дарью Ивановну потороплю, а Вы отправляйтесь к себе. Эдик с Игорем вон давно уже проснулись и зубы почистили, вовсю уже гири тягают, зарядку делают, в школу собираются, а Вы спать ложитесь! Нехорошо это, очень нехорошо…
— Ладно, ладно, Дарья Никитична… — скуксился собеседник. — Я лишь хотел сказать, что…
— Себе скажите, голубчик Евгений Палыч! — резко рубанула Дарья Никитична, ничуть не церемонясь. — А Дашутку мою не трогайте! Она, в отличие от Вас, бездельника, целыми
днями в школе трудится. Денег за электричество я от Вас третий месяц не вижу, а жжете Вы его в туалете больше всех!Непризнанный гений Евгений Палыч послушался и, бормоча себе под нос какие-то четверостишия, очевидно, собственного сочинения, удалился к себе в комнату. Я услышала, как громко хлопнула дверь. Да уж, несмотря на довольно толстые стены, слышимость тут еще лучше, чем в моей старенькой хрущобе.
Оказывается, у меня появилась защитница, и это здорово! С такой, как Дарья Никитична, не забалуешь. Вон как отбрила мужика! Многих жильцов этой коммуналки она помнит еще малыми детьми, кого-то возможно, купала в тазу, кого-то учила читать и писать, и немудрено, что они, уже взрослые мужики, ее беспрекословно слушаются: тогда было так принято. Поэтому она всего парой фраз сумела усмирить поэта-самоучку, вздумавшего высказывать мне претензии по поводу громко звенящего будильника.
— Я встаю уже, Дарья Никитична! — крикнула я.
— Хорошо, Дашенька! — спокойно ответила старушка, мигом сменив тон на добродушный и заботливый. По всей видимости, она была кем-то вроде «смотрящей» за квартирой, которой все (почти) беспрекословно подчинялись. Не удивлюсь, если она и у Эдика с Игорем уроки проверяет.
Улыбнувшись, я хлопнула ладонью сверху по кнопке будильника и довольно потянулась. Впереди меня ждал новый, насыщенный, яркий и полный событий день. Именно таким жестом — резкий хлопок сверху — «гасила» звонок моя любимая бабуля. Даже когда я подарила ей мобильный телефон с будильником, она все равно по привычке продолжала пользоваться старым, советским и очень расстроилась, когда он окончательно сломался. Благо тогда мне удалось съездить на «Уделку» — блошиный рынок у станции метро «Удельная» — и на барахолке купить с запасом еще пару таких же рабочих будильников по очень сходной цене. Помню, бабушка тогда радовалась так, как будто выиграла в лотерею румынский гарнитур, не меньше.
Интересно, кстати, как она сейчас поживает? Может быть, удастся ее встретить? Знаю, что до середины семидесятых бабушка жила в Москве, а потом встретила будущего мужа и переехала с ним в Ленинград на постоянное место жительства. Там и родился мой папа. Бабушке сейчас, наверное, около тридцати лет, вполне себе бодрая молодая женщина, ровесница Егоркиной мамы, ездит каждый день на работу в свой литературный институт, может быть, по той же ветке метро, что и я. Жаль, что я не спросила у нее в свое время ни адрес места жительства, ни точное название института. Помню только, что бабушка так и не получила квартиру, и тоже жила в коммуналке, пока не вышла замуж.
Я посмотрела на будильник, который наконец замолчал. Начало восьмого. Надо бы поскорее собираться! Уснула я вчера прямо в одежде. Хорошо, что она во сне не сильно помялась. Причешусь — и вперед! Позавтракать я вряд ли успею — куплю по дороге какой-нибудь пирожок и бутылку кефира. А вот привести себя в порядок просто необходимо. Я же все-таки учительница!
Благодаря словоохотливому пацаненку Егорке, с которым я вчера весь вечер провела «в няньках», и своим осторожным наводящим вопросам, которые я ему задавала в течение всего вечера, я уже примерно знала, кто есть кто в нашей коммуналке, и как в ней был устроен нехитрый советский быт. Отчасти благодаря строгой и любящей во всем порядок Дарье Никитичне существование жильцов было подчинено определенному ритму. Видимо, поэтому и жили все в основном дружно.
Так, звонок у нас был один на всю квартиру. И одним из способов обозначить личное пространство было разделение сигналов. Изобретательная Дарья Никитична, у которой были больные ноги, и которой явно не хотелось открывать дверь чужим гостям, придумала хитрую систему кодировки. Не просто: «Ивановым звонить один раз, Петровым — два, Сидоровым — три…» а целую азбуку Морзе, что-то вроде: «Ивановым — один длинный звонок и один короткий, Петровым — два длинных» и так далее. Правда, эту азбуку в основном соблюдала только она, а остальные открывали дверь кому придется, иногда даже не спрашивая: «Кто?»… И немного забегая вперед в своем повествовании, скажу, что зря, ой как зря… Все-таки слушать старших иногда очень полезно.